Роман Насиров: украинские биржи перенасыщены брокерами

Низкая ликвидность украинского фондового рынка вынудила “Ренессанс Капитал Украина” отказаться от лицензий на торговлю и хранение ценных бумаг. Содиректор “Ренессанс Капитал” в странах Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) Роман Насиров заверил корреспондента “Коммерсанта-Украина” Николая Максимчука в том, что закрытие киевского офиса исключается, сообщив, на чем можно зарабатывать в условиях стагнации фондового рынка. 

— Компания “Ренессанс Капитал Украина” подала заявку на аннулирование лицензий на право осуществления деятельности торговца ценными бумагами и хранителя. Объясните, почему это произошло, ведь наличие лицензий не требует от компании постоянных затрат. Даже если вы перестали заниматься брокерской деятельностью, зачем отказываться от возможности предоставить клиенту “весь комплекс услуг”? 

— Вопрос неправильный. Мы, как и раньше, предоставляем полный комплекс услуг. Однако нужно понимать, почему мы отказались от лицензий. Последние два года в Украине были две основные биржи — ПФТС и “Украинская биржа”. Первая умирает — на ней ничего не происходит. На второй ежедневно торгуются ценные бумаги всего на $2-3 млн. При этом мы ежедневно делаем для украинских клиентов больший оборот по глобальным бумагам. И неважно, требует наличие брокерской лицензии больших затрат или нет, есть требования к лицензируемой компании, и у нас нет желания давать регулятору возможность прийти и сказать, что мы не соблюли их. 

Украинские биржи перенасыщены брокерами. Стоимость услуги исполнения сделок на локальных площадках составляет 5-10 базисных пунктов. И если взять оборот в $3 млн и посчитать его по 10 пунктам, то получается, что все брокеры зарабатывают $3 тыс. в день. Это смешная цифра. А у нас всегда коммерческий акцент. Мы собираемся быть маркет-мейкерами лишь для того, чтобы быть ими, и не будем бежать за рейтингом. Наш бизнес работает ради прагматичного зарабатывания денег, а на торговле на локальном рынке не заработаешь — нет объема. 

— Вы говорите, что можете в интересах клиентов торговать акциями компаний, которые прошли листинг на западных биржах. А что вы будете делать, если клиент попросит купить украинские акции внутри страны? 

— Мы готовы делать это через других брокеров, присутствующих на бирже, и это будет стоить компании те же 10 базисных пунктов. С клиента мы берем 15 пунктов, а зарабатываем 5, хотя если бы мы имели лицензию на этот сервис, он стоил бы компании 7-8 пунктов. В плане обслуживания ничего не поменялось, просто этот продукт мы отдаем на аутсорсинг. 

— Какова была рентабельность вашего торгового подразделения в последние годы? 

— Доля прибыли от торговли украинскими бумагами составляла около 5% общей прибыли торгового подразделения. 

— Сколько сотрудников будет уволено в связи с вашим отказом от брокерской деятельности?

— В связи с падением объемов торгов мы уже оптимизировали штат и сократили трех человек. Раньше у нас были отдельные специалисты по акциям и по облигациям. 

— В одном из последних рейтингов “Украинской биржи” у вас 22-е место по объему торгов, то есть вы все же торговали. Этих объемов было недостаточно для сохранения положительной рентабельности этого направления бизнеса?

— Мы не пытались набирать объемы: можно гонять акции туда-сюда или заключить две сделки и заработать много денег. Не стоял вопрос о торговле на “Украинской бирже” как способе получения дохода, это была часть сервиса для клиентов, и мы редко использовали его для сделок по своему портфелю. Мы осуществляли субсидированные операции на “Украинской бирже”. Если бы это было единственное направление, то каждый месяц показывал бы минус. Но в комплексе этот минус терялся. 

— Вы сетуете на непривлекательность украинского фондового рынка, но три года назад “Ренессанс” объявил, что из Киева будет работать в “Молдавии, Белоруссии и ряде центральноевропейских стран”. Какие изменения потребовали коррекции бизнес-стратегии?

— Ничего не изменилось. Бизнес состоит из нескольких департаментов, но не в каждой стране есть финансовый рынок. В России и Польше он есть, в Чехии, Венгрии и Румынии развит меньше, а в Грузии, Азербайджане, Белоруссии его почти нет. Мы из Киева оказываем там услуги M&A, потому что тип компаний и сделок по размеру, истории и структуре похож на те, которые мы делаем в Украине. 

— Где принималось решение об отказе от брокерской деятельности на местном рынке — в Киеве или в Москве? 

— В Киеве, с поддержкой Москвы и Лондона. 

— То есть это было ваше решение?

— Абсолютно. Лицензию можно пиарить как очень большой фактор, но на самом деле ситуация следующая. У “Украинской биржи” сейчас 171 член, но активны только 15. Если пойти к ним и вникнуть в то, чем, как и зачем они торгуют, то останется в лучшем случае 5 торговцев. И многие из них думают над тем, как бы распродать бумаги. Ведь весь смысл локального рынка — это постприватизационные остатки. Новых эмитентов не было. 

— При каких условиях “Ренессанс” может вновь подать запрос на получение лицензии на брокерские операции?

— Если ситуация на локальном фондовом рынке кардинально поменяется, то есть, когда будут созданы условия, при которых будет интересно проводить IPO на локальных биржах, а также когда рынок вырастет до тех объемов, чтобы наши затраты на комиссию брокеров-партнеров стали существенно больше, чем прямые затраты на получение лицензии. Тогда мы будем делать это сами. 

— Какие это объемы? 

— На бирже должно торговаться $30-50 млн в день. 

— Какие лицензии остались у компании?

— Мы отказались от лицензий брокера и хранителя. У нас есть еще лицензия на управление активами, но в Украине мы это направление даже не начинали, потому что еще нет той культуры и объема рынка. Глобальным клиентам мы делаем prime brokerage — торговлю по счету бумагами из разных стран. Услугу хранения мы предоставляем как субкастодиан — отдаем на хранение в ING. 

— Проясните, как менялась ваша стратегия с 2008 по 2012 год: когда и от каких услуг, в частности инвестбанковских, вы отказались за этот период? 

— В 2007 году ожидалось, что Украина станет большим, самодостаточным финансовым рынком. Во время кризиса 2008 года, когда глобальные инвесторы начали выходить из локальных ценных бумаг, “Ренессанс” существенно сократил киевский офис. Я пришел в декабре 2009 года, когда было понимание того, что кризис заканчивается, и нужно отстраивать часть бизнеса. Однако изменился подход — не махать шашками и не делать больших инвестиций без понимания того, каким будет развитие. Стратегия была направлена исключительно на прибыльность, когда мы понимали, что на каждом дополнительном долларе инвестиций могли заработать $2. Если нам предлагали заработать $1,1на $1, мы бы не стали этим заниматься. Стратегия состояла в обеспечении положительной рентабельности, чтобы наши затраты были не больше того, что мы зарабатывали. И все услуги, которые мы предоставляли в 2008 году, мы оказываем и сейчас. Вопрос только в емкости рынка. 

— Проясните ситуацию со скупкой акций “Укрнафты” в 2010-2011 годах, когда их цена была разогнана менее чем с 300 грн до 800 грн. Зачем это было сделано? 

— Даже со 180 грн. Компанию фундаментально оценивали в $5 млрд. 

— Кто так оценивал?

— Аналитики. Если отталкиваться от EBITDA компании в $500 млн, она могла реально стоить 10 мультипликаторов. И у рынка было понимание того, что компания проведет IPO. Многие думали, что после смены собственника компании будут другие тарифы на газ, и она будет зарабатывать порядка $800 млн EBITDA в год и торговаться с мультипликатором 9. Этого не произошло. 

— Почему до сих пор ни одна украинская компания не провела IPO в Москве? Пытались ли вы провести размещения? 

— Мы предлагали некоторым компаниям провести IPO. Техническая возможность есть, вопрос в спросе со стороны российских инвесторов и в компании, которую следует там разместить. В отличие от Польши, не каждый сектор будет востребован в России. 

— Объем российского фондового рынка в десятки раз превышает украинский, почему же часть денег оттуда так и не пришла в Украину?

— Не в десятки, а в сотни. Но почему она должна была прийти? Нет никакого повода! Тут есть во что инвестировать? Нет! В Лондоне нормально торгуются две бумаги, в Варшаве только Kernel, а во Франкфурте — ничего. На локальном рынке есть “Мотор Сич”, “Центрэнерго” и “Укрнафта”. Это все предложение рынка. 

— Почему после начала подъема фондового рынка в 2009 году в Украину не вернулись иностранные инвесторы?

— Вернулись, но очень выборочно. В основном это инвесторы, которые не смогли выйти сразу. Другие пришли оптимизировать свои позиции — продать или докупить. Когда рынок восстановился, большинство продали то, что оставалось.

— За последний год деятельность на украинском рынке прекратили российская “Альфа Капитал” и грузинская BG Capital. Вы отказываетесь от рынка брокерских услуг. “Тройка Диалог”, скорее всего, станет трейдерским подразделением украинского Сбербанка. Чего ожидать украинскому фондовому рынку в дальнейшем — ухода крупных игроков и существенного сокращения бизнес-активности оставшихся?

— Рынок останется, но неизвестно в каком формате. Большим эмитентам есть смысл размещаться, но не в Украине. Новые деривативные продукты могли бы привести к росту количества участников. Двойной листинг иностранных бумаг на “Украинской бирже” подтолкнул бы ритейл — частных инвесторов и КУА. Однако для пенсионной реформы нужны новые продукты. Это даст рынку новую жизнь.

— Может ли ситуация сложиться таким образом, что “Ренессанс” сосредоточится на обслуживании земельного банка, а остальные сегменты будет поддерживать для вида?

— Это отдельная операционная сельхозкомпания, а не земельный банк. Ее главный офис находится рядом, но не связан с нами. У “Ренессанс Капитал” один бизнес, а у “Украинских аграрных инвестиций” — другой. Хотя основным акционером компании действительно является “Ренессанс Капитал”. 

— Стоит ли вопрос полного закрытия офиса в Украине? 

— Он не стоит и никогда не поднимался.

Николай МАКСИМЧУК