“Рік боржника”: чим запам'ятався 2017 для банків

Развитие финтеха крупнейшими банками, в попытке конкурировать с Приват24, доминирование государственных банков, сокращение влияния и доли российских госбанков и неразрешенная проблема плохих долгов — эти четыре тенденции определяли развитие банковского сектора Украины в 2017 году.

Более детально о каждом из них — в материале ЭП.

Финтех-год: в тени Привата

В декабре 2016 года государство в лице Министерства финансов стало владельцем крупнейшего в стране Приватбанка.

Во время национализации, в конце декабря — начале января 2017-2018 годов, практически все банки страны наблюдали прирост клиентской базы по депозитам.

Клиенты, не зная, как будут разворачиваться события, снимали деньги со счетов в Привате и переходили в другие банки. При этом все украинские банки выставляли жесткие лимиты в своих банкоматах, так как опасались, что граждане снимут все наличные.

Одно из последствий процесса национализации — активная диджитализация финансовой системы. Все банки начали пытаться более активно “отхватывать” часть рынка у крупнейшей платежной системы — Приват24.

К тому же, в 2017 году в Украине стартовала работа Android Pay. Украина стала 15 в мире страной, где стала доступна эта технология. Примечательно, что запустить инжиниринговое решение Android Pay в Украине  помогали инженеры ПриватБанка

В 2017 году свои системы решения для смартфонов на базе ОС Android запустили, кроме Приватбанка, Укрсиббанк, государственный Ощадбанк. Свой мобильный банкинг начал продвигать Райффайзен Банк Аваль. А команда топ-менеджеров, вышедшая из Приватбанка — в лице Олега Гороховского, Дмитрия Дубилета и других  — запустила проект Monobank.

Одновременно, на этот рынок заходят и мобильные операторы. Vodafone запустили своё платежное приложение Vodafone Pay, Киевстар зарегистрировал свою систему электронных денег и подписал с Альфа Банком и платежной системой Visa соглашение, продукт по которому будет раскрыт публике в 2018 году.

“Основные тенденции рынка платежей — это развитие приема платежей с помощью бесконтактных технологий NFC и QR-кодов, в том числе и для оплаты проезда в общественном транспорте или оплаты за парковку. Наши инвестиции направлены на развитие нашего мобильного кошелька Vodafone Pay и электронных платежей в целом среди малого бизнеса”, — говорит руководитель направления финансовых сервисов Vodafone Украина Дмитрий Коваль.

“Самая главная тенденция сектора финансовых услуг — консолидация. Считаю эту тенденцию негативной для отрасли, да и для потребителей: чем ниже конкуренция, тем меньше новаций. А национализация Приватбанка — это катастрофа даже не национального, а пан-регионального масштаба — для региона Центральной Европы, Средней Азии, Ближнего Востока и Северной Африки”, — говорит экс-CEO Visa по Украине и СНГ Сергей Равняго.

Однако, просто продавать карты в платежном бизнесе недостаточно. ПриватБанк завоевал миллионы клиентов, так как с конца 1990 договаривался о зарплатных проектах и выплатах стипендий на его карты. Чтобы люди начали пользоваться продуктом активно — любым финтех продуктом — на него должны откуда-то поступать деньги.

Член правления ОТП Банка Владимир Мудрый считает, что в успехе финтеха определяющим фактором выступает размер банка, его доля рынка.

“Для банков с долей рынка от 20% и выше внедрение какого-либо цифрового проекта даст гораздо более быстрый и ощутимый эффект. А учреждениям с рыночной долей поменьше нужно предпринять гораздо больше усилий по продвижению и масштабированию своих функционалов для получения значимого результата”, — считает Мудрый.

Страна госбанков

Доля государства на финансовом рынке постоянно увеличивается, и в 2017 году она достигла беспрецедентных размеров.

В 2007 году, до начала экономического кризиса, активы госбанков составляли 30,3 млрд гривен от совокупных 340,2 млрд гривен активов в банковской системе, или менее 10%. В то время государство контролировало Ощадбанк и Укрэксимбанк.

После кризиса 2008-2009 годов были национализированы Укргазбанк, РодовидБанк, банк “Киев”. К началу 2014 году активы государства в банковской системе составляли 232,7 млрд гривен от 1277 млрд гривен всех активов украинских банков. Доля государства в банках уже превышала 18%.

В конце 2016 года был национализирован крупнейший Приватбанк. Вместе с ним, на 1 ноября 2017 года суммарные активы госбанков составили свыше 710,5 млрд гривен, или более 54% от 1295 млрд гривен всех активов украинских банков.

“Капитализация госбанков происходит в том числе за счет выпуска государственных облигаций. Половина всей эмиссии государственных ценных бумаг находится на счетах в НБУ. Из второй половины более 80% от эмиссии находятся на счетах в госбанках. Таким образом, бизнес госбанков сильно завязан на облигациях и ценных бумагах государства”, — рассказывает финансовый аналитик Анатолий Дробязко.

Впрочем, госбанки стараются находить свои ниши. Укргазбанк, например, развивает экологический банкинг, кредитуя энергосберегающие технологии. Ощадбанк также переформатируется, развивает интернет и мобильный банкинг.

Международные партнеры Украины, такие как ЕБРР и Мировой банк, обсуждают участие в набсоветах госбанков иностранных представителей. “Главное, чтобы эти люди не просто давали красивые интервью, приезжая в Украину раз в квартал, а реально улучшали состояние  дел и бизнеса в госбанках”, — иронизирует бывший собственник Укргазбанка Василий Горбаль.

Российские банки: уходим, уходим

На 1 января 2014 года суммарные активы Проминвестбанка, принадлежащего группе Внешэкономбанка Российской Федерации, а также ВТБ Банка и Сбербанка России, составляли более 100 млрд гривен, или 7,8% от 1277 млрд гривен всех банковских активов. На 1 ноября 2017 года доля активов этих банков составила 5,7%. 

На это сокращение повлияли политическая ситуация и присутствие в портфеле этих банков больших кредитов промышленным предприятиям, расположенным на Востоке Украины. Часть мощностей этих предприятий теперь оказалась на неподконтрольных Украине территориях.

Горбаль считает, что причина незначительного сокращения доли российских государственных банков в том, что дальше “сжиматься” этому показателю просто некуда.

“Те клиенты, которые с ними остались, не уйдут от них ни при каких обстоятельствах. После всех пережитых событий, мы видим реальное положение вещей по доле “дочек” российских государственных банков в финансовой системе”, — считает Горбаль.

В то же время банки продолжают выполнять свои обязательства перед клиентами. Хотя в ряде случаев многие из клиентов заняли позицию, в которой не платят по долгам. Например, предприятие “Фоззи” бизнесмена Владимира Костальмана не возвращает долг ВТБ Банку.

Как ранее писала ЭП, среди больших должников “дочек” российских государственных банков — АВК, “Азовмаш”, и другие корпорации.

Плохие долги атакуют банки

По информации исполнительного директора банковской ассоциации НАБУ Елены Коробовой, показатель NPL — просроченные кредиты — в банковской системе составляет более 50%, причем в банках с иностранным капиталом — около 25%. У госбанков этот показатель достигает 75%.

“Проблема неработающих кредитов — это проблема №1, которой мы будем заниматься в следующем году. Эта проблема решается так долго, потому что никто не принимает никаких законов, и никто особенно не занимается этой проблемой на уровне государства”, — рассказывает Елена Коробкова.

По её словам, в Национальном банке посчитали, что около 95% всех проблемных кредитов, которые не обслуживаются в банках сегодня, принадлежат 45 бизнес-группам. “Грубо говоря, есть 45 бизнесменов, которым принадлежит 95% всех проблемных долгов в стране”, — уточняет Коробкова.

Банкиры часто иронизируют, что в украинском парламенте “скрываются от долгов”. Так, некоторые крупнейшие неплательщики по долгам перед банками — это народные депутаты от разных фракций. Зачастую речь идет об обыкновенном мошенничестве.

Последний громкий кейс с невозвратами и мошенничеством — схема компании “Рона”, от которой пострадали Хюндай Корпорейшн, Укрсоцбанк и ряд других банков. Южнокорейская корпорация и банки потеряли около 30 миллионов долларов. Из них, 6,6 млн дол и 1,2 млн евро потеряла корпорация Хюндай, 6 млн дол — Укрсоцбанк, и 11 млн дол плюс 110 млн грн — другие государственные и коммерческие банки.

Для обеспечения кредитов использовались фальшивые залоги, причем в схеме участвовали люди, которые могли вносить изменения в любые госудерственные реестры, а также нотариусы.

Глава Совета Независимой ассоциации банков Украины и экс-член Совета НБУ Роман Шпек объясняет, что “из-за отсутствия защиты прав собственности и прав кредиторов, многие законы в стране не работают, и как следствие — банки не могут нормально кредитовать экономику”.

По его оценкам, такой важный закон, как закон о реструктуризации, не работает, так как заемщики практически не обращаются в банки. “Есть несколько кейсов реструктуризации, но это единичные примеры. Большинство клиентов в банки не обращаются”, — говорит Шпек.

“Мы третий раз подряд регистрируем законопроект о защите прав кредиторов. На данный момент у него №6027д. И как показывает практика предыдущих голосований — этот законопроект просто не выгоден депутатам. Все законодательные инициативы в этом направлении “разбиваются” об коррупционную машину и способность тех, кто должен банкам крупные суммы, договариваться на всех уровнях”, — объясняет Коробкова.

“Министерство финансов и НБУ предложили свои идеи по решению проблемы плохих долгов. НБУ предлагает законопроект о создании компаний по управлению проблемной задолженностью. Мы надеемся, что когда закон будет принят, мы сможем возобновить кредитование. Потому что, как показывает практика, NPL растет не за счет новых кредитов, а за счет того, что идет перерасчет курсовой разницы”, — добавляет она.

Маргарита ОРМОЦАДЗЕ