Еще одна европейская страна пала жертвой популизма с кокошником на макушке, базирующегося на ксенофобии и евроскептицизме. По последним данным, на выборах в обе палаты парламента Италии лидирует правоцентристский союз, который сколотили “Вперед, Италия!” невъездного в Украину до сентября этого года Сильвио Берлускони, а также националистическая “Лига Севера”, национал-консерваторы “Братья Италии” и еще одни консерваторы, но христианские — “Мы с Италией”. Итак, альянс, лицом которого является экс-премьер и друг Владимира Путина, набирает около 37%, тем самым может рассчитывать на 248-268 мест в нижней палате.
Еще одни популисты с левыми лозунгами — “Движение пяти звезд”, созданное блогером-комиком Беппе Грилло, показало наилучший результат как отдельная партия — 31% и 216-236 мандатов. А вот левые не в фаворе. Им в совокупности удалось набрать около 23,5%, причем фронтмен левоцентристов -Демократическая партия, возглавляемая экс-премьером Маттео Ренци — “крутится” в районе 20%, что сулит ей лишь 107-127 мест.
В конце декабря парламент Италии вышел из крутого пике. 24 декабря итальянские сенаторы дали добро на проект госбюджета на этот год, согласившись сократить дефицит с 2,1% до 1,6% ВВП. Это был маркер, завершающий споры вокруг бюджетного дефицита и запускающий парламентские выборы. И через четыре дня президент Серджо Маттарелла распустил парламент. Уже тогда социологи отдавали первое место правым Берлускони. Сам бывший премьер в выборах принимал активное участие только в качестве говорящей головы. И на следующий день после решения Маттареллы поспешил заявить в интервью миланской газете Corriere della Sera, что в случае победы будет убеждать ЕС в необходимости отменить антироссийские санкции, ибо Россия, якобы, не враг.
Эффект Берлускони
Новейшая история парламентской Италии — это, в принципе, история постоянных разборок и отставок. Но как ни странно, не вылезающий из секс-скандалов, обвинений в коррупции и связях с мафией Берлускони — островок стабильности. К примеру, в январе прошлого года миланская прокуратура возобновила расследование по подозрению Берлускони в подкупе свидетелей в рамках дела об использовании услуг несовершеннолетних проституток. А в январе уже этого года его заподозрили в отмывании средств при продаже китайцам ФК “Милан” за 740 млн евро. Тем не менее Берлускони годами все сходит с рук. В том числе и визит в Крым, где он с Путиным в Массандре распивал коллекционное вино по $50 тыс. за бутылку. Да, экс-премьер не имеет возможности занимать госпосты, а потому и рекламировал лишь своих подопечных. Нынешний Берлускони — это итальянский аналог Ярослава Качиньского или Герхарда Шредера. И за поляком, и за немцем, заседающим в правлении “Газпрома”, последнее слово. Неважно, кто занимает высокие кабинеты.
Берлускони же, меняя политические знамена, умудрялся трижды возглавлять правительство. Причем он всегда был “человеком из народа” со стандартным популистским набором обещаний о снижении налогов, сокращении бюрократического аппарата и т.п. Сам народ порой уставал от него, но все же стабильно голосовал за его проекты — то за “Вперед, Италия”, то за “Дом свободы”, то за “Народ свободы”, то вновь за “Вперед, Италия”. Правда по-прежнему остается неясным, а от чего или кого друг Путина собрался освобождать итальянцев. Вряд ли от коррупции, огромного влияния мафиозных структур и популизма.
Не сгинул
Италия стала очередным свидетельством того, что популизм как политическая технология продолжает оставаться эффективной. И ее эффективность обусловлена простотой: хочешь поддержки, говори все, что средний избиратель хочет услышать и во что желает поверить. Этот подход сработал в Польше, Венгрии, США, Великобритании, Нидерландах (”антиукраинский” референдум, но затем королевство “реабилитировалось” на выборах, лишив Герта Вилдерса первого места). А еще Австрия и Германия: в первой выборы выиграли правые; во второй — не выиграли, но значительно упрочили свое положение. Через месяц парламентские выборы в Венгрии, и власти республики пользуются тем же ноу-хау (о чем, в частности, свидетельствует и скандал с Украиной). Впрочем, эффективность технологии указывает и на кризис элит, и на качество среднестатистического избирателя, зачастую заставляющее усомниться в эффективности демократии.
Что до Италии, то она столь же коррумпирована, как и Россия. В ней бытуют те же маргинальные идеологические надстройки; и при этом как таковой базисной концепции единства нет. Регионы говорят на разных языках. После Древнего Рима Италия была совокупностью множества городов-государств, воюющих друг с другом. Да, Германия тоже прошла через этот период раздробленности, но именно что прошла. Пусть немцы Баварии изъясняются несколько иначе, чем немцы из Нижней Саксонии. В Италии же во главу угла всегда ставились интересы условного клана и плевать на законы. Немудрено, что эта модель нашла свое отображение в многочисленной мафии. И отсюда понятно, почему так тянутся друг к другу гопник из питерской подворотни и медиамагнат-фигурант преступных махинаций; политические партии, сорвиголовы, защищающие “русский мир (несколько сот итальянских наемников посещали Донбасс); а также представители бизнеса. Потому-то прошлогоднее заявление Маттареллы о некоем культурном родстве между россиянами и итальянцами не должно вызывать удивления. Сближение может продолжиться, но не все так однозначно, прежде всего, для правоцентристов, чей успех, безусловно, радует Кремль.
Новый политический кризис
Для начала отметим, что Италия впервые голосовала по новой смешанной мажоритарно-пропорциональной избирательной системе. На “мажоритарку” приходится треть мест, а остальные две трети — на пропорциональную систему. Инновация спровоцировала проблемы. В частности, избиркомы не шли в ногу с новым законодательством, в результате чего пришлось перепечатывать бюллетени, многие из которых оказались недействительными, и повышать меры безопасности. Потому есть смысл ожидать локальных скандалов, перерастающих в общенациональные, из-за возможных фальсификаций.
Но это в перспективе. На деле же сейчас все внимание будет обращено на межпартийные парламентские переговоры относительно создания коалиции. Премьером называют лидера “Лиги” Маттео Сальвини, однако сперва всем участникам нужно каким-то образом сформировать правительство. Ведь никто не набрал необходимые 40%, и не может рассчитывать на 316 мандатов. Впереди сложные переговоры и возможный очередной политический кризис.
Все участники выборов зарекались создавать коалицию друг с другом. Однако “пятизвездочные” также говорили и обратное: если не получим большинство, то будем работать над коалицией. Но с кем? С одной стороны, депутаты партии блогера посещали вместе с коллегами из “Лиги” оккупированный Крым в 2015 году. С другой стороны, как сообщил сам Грилло, еще в прошлом году “Пять звезд” начали бить горшки с прочими маргиналами. Так, партия вышла фракции “Европа за свободу и демократию”, в которую входят все евроскептики Европарламента. Эту фракцию, напомним, возглавляет небезызвестный Найджел Фарадж. Он был одним из главных сторонников Brexit, он же помогал прокремлевской фронде в Нидерландах в подготовке того самого референдума, которые создал угрозу для Соглашения об ассоциации между ЕС и Украиной.
В январе этого года “Движение пяти звезд” резко стало более проевропейским. Лидер партии Луиджи Ди Майо сообщил, что в партии более не считают разумным выход Италии из еврозоны. На этом, к слову, настаивают их бывшие компаньоны по поездке в Крым из “Лиги Севера”. Поэтому на пути к коалиции правоцентристского союза и “Пяти звезд” немало преград. Попытки сформировать ее, конечно, будут предприниматься, несмотря на противоречия. По крайней мере представители правопопулистского лагеря на это надеются. Например, бывший “серый кардинал” Трампа Стив Бэннон. Он в интервью все той же миланской газете Corriere della Sera мечтал о коалиции правых и “Движения пяти звезд”. “Эти выборы имеют решающее значение для мирового популистского движения”, — добавил он, обратившись, прежде всего, к итальянцам, выступающим против миграции.
В то же время, проблема миграции — палка о двух концах. Евроскептики, особенно с севера, толкуют о выходе из ЕС и известны своей нетерпимостью как к сицилийцам и неаполитанцам, так и прибывающим из Африки чужакам. Но без денег Евросоюза правые популисты с миграционным кризисом не справятся и будут погребены под весом государственных долгов. Это раз. Два. Если Берлускони и Ко удастся каким-то образом сформировать правительство, не стоит считать, что официальный Рим тотчас же признает аннексию Крыма. Естественно, прокремлевское лобби в Европе значительно усилится, но полностью противоречащий позиции Брюсселя итальянский демарш сулит и серьезные неприятности, вплоть до санкций и дефолта ввиду огромных долгов перед ЕС. К тому же велика вероятность, что даже если “Движение пяти звезд” войдет в коалицию, то откровенно антиевропейские инициативы скорее всего будет блокировать. При таком раскладе правоцентристам придется или мириться и поумерить пыл или готовиться к новым досрочным выборам. А Берлускони и его “Вперед, Италия!” помнят протесты и краткое правление в середине 90-х. К тому же, судя по этим выборам, балом в Италии правит популист помоложе.
