Развод Коломойского и Корбана?

Игорь Коломойский не готов погибнуть под руинами политического проекта Геннадия Корбана. Вопрос даже не в сдержанном комментарии олигарха, который свел все неприятности к нервной реакции власти на “успех” партии “Укроп” на выборах. Дело приобрело такой оборот, что сегодня среди членов днепропетровского клана каждый сам за себя.

По моей информации, по-настоящему близкие к олигарху люди уехали из Украины. Например, бывший зам губернатора Святослав Олейник получил сигнал накануне “шухера” и перебрался в Словакию. Олейник завязан лично на Коломойского, он был его адвокатом в деле по покушению на адвоката Карпенко, “решал вопрос” по беспредельному закрытию уголовки в судах и организовал прикрытие для следователя, подыгравшего олигарху.

Теперь Олейник находится поближе к Александру Лазорко, бывшему руководителю “Укртранснафты”, который тоже сбежал в Братиславу. Лазорко лично завязан на Коломойского, руководил компанией в интересах олигарха, выкачивал техническую нефть, платил ему за “складирование” сырья государственные деньги, а в последний день работы на посту положил весь остаток на депозиты в “Приватбанке”.

Еще раньше, чем Олейник и Лазорко, за рубеж перебрался корпоративный юрист Коломойского Тимур Новиков. Тогда почему Коломойский не предупредил Корбана — или не приказал ему оставить страну?

Коломойский никогда не рассматривал Корбана как своего “в доску”. Для него он был субподрядчиком, который всегда имел свой интерес — и еще пытался на этом заработать, если не деньги, то политические баллы.

Природу отношений Коломойского и Корбана описывает одна история. Долгое время нынешний депутат от “Оппозиционного блока” Вадим Новинский был партнером Коломойского на Южном горно-обогатительном комбинате. У Коломойского этот актив очутился благодаря Корбану и компании “Славутич-Капитал” — они отобрали ЮГОК у Юлии Тимошенко на рубеже 1990-ых и 2000-ых годов, когда начали рвать остатки империи Лазаренко-Тимошенко.

Поскольку Корбан провернул операцию по отъему актива у Тимошенко и принимал участие в оформлении собственности, то у него и была доверенность от Коломойского на представление его интересов. Новинский долгое время не мог провести собрание акционеров Южного ГОКа, поскольку Корбан не приходил и срывал кворум. Но однажды случилось иначе. Новинский позвонил Корбану и сказал: “Гена, я в городе, подъедь в такое-то место, хочу поговорить”. Корбан приехал, заходит в комнату, там какие-то люди, Новинский протягивает ему руку и говорит: “Собрание акционеров объявляю открытым”. Корбан говорит: “Как? Что?” А Новинский отвечает: “Поздно, Гена, ты пришел, собрание открыто, все снято на видео”. И собрание тогда провели, а нужное Новинскому решение приняли.

Так вот, есть мнение, что эта сцена — легенда для того, чтобы обелить Корбана перед Коломойским, а на самом деле Корбан был в сговоре с Новинским. “Ему сделали предложение, от которого невозможно отказаться, и по форме, и по содержанию”, — говорят источники. Поверил Коломойский в эту историю или нет — лучше спросить у олигарха. Но однажды поблизости Корбана взорвалась бомба. Знающие люди назвали это “привет от Нарика”. Корбан с тех пор он ездит только на бронированных автомобилях, а за его безопасность отвечает небезызвестный в уголовных кругах Михаил Кошляк (оформлен помощником депутата Бориса Филатова, задержан по подозрению в убийстве).

Кроме того, Корбан был причастен к попыткам смены собственности на Мариупольском меткомбинате имени Ильича, который в итоге потом забрали Ахметов и Новинский. То есть Корбан в классификации Коломойского был работающим с разными олигархами рейдером, который находится сам у себя на уме. За услуги, оказанные Коломойскому, ему было позволено развивать свои темы под прикрытием всей “группы”. Поэтому, пока они были у власти, Коломойский и Корбан жили если не душа в душу, то мирно. Но когда запахло керосином, Коломойский “слил” Корбана, как раньше “слил” Шустера, торгуясь с властью. И так же, как когда-то сотрудник юридического департамента ЕЭСУ Борис Филатов “слил” Юлию Тимошенко, когда Южный ГОК переходил к Корбану и Коломойскому.

Будучи губернатором, Коломойский не руководил областью, а проводил большую часть времени в Женеве, Киеве и Лондоне. Он пустил многое на самотек, и сейчас хочет уйти от ответственности и не отвечать за самодеятельность членов команды, связанную с захватом заложников или убийствами СБУшников.

Кстати, о “сливах”. Возможно, вы не обратили внимание, но все мероприятия по Корбану проходили без привлечения милиции, а МВД в нарушение принципа подследственности было отстранено от уголовного дела. Причина состоит в лояльности Авакова к Коломойскому. Не стесняясь, министр внутренних дел даже отказался передавать документы в Интерпол для объявления Лазорко в международный розыск. По более чем абсурдной причине — мол, адвокаты беглеца считают дело против него... политическим преследованием. Поэтому, считает Аваков, СБУ и прокуратура должны доказать обратное. По такой логике, и Януковича надо Авакову снимать с розыска, ведь он тоже называет все репрессиями!

Ну и напоследок — о том, до чего доводят политические договорняки. Главным адвокатом Геннадия Корбана в уголовном деле является юрист Андрей Богдан из компании “Пукшин и партнеры”. Так вот, Богдан сейчас первый в очереди на вхождение в Раду... по списку БПП.

Они формировали в сентябре 2014, когда с Коломойским был еще мир. В качестве гарантии Богдана как советника губернатора Днепропетровской области включили в список БПП под номером 74. Через год все поменялось. Говорят, Богдану сейчас предлагают большие деньги, чтобы он отказался от мандата, но тот не соглашается.

Теперь, когда адвокат Корбана стоит у порога вхождения в парламент, вряд ли кого-то из списочной части фракции БПП назначат в исполнительную власть. Потому что тогда фигурант сложит мандат, и зайдет Андрей Богдан. Этот факт огорчает многих в парламентской фракции БПП, которые хотели бы уйти в правительство, включая первого заместителя главы Игорем Кононенко. Но поделать с этим ничего нельзя — а обиднее всего тем кандидатам, которые находятся в списке позади Андрея Богдана. Их прохождение в парламент стало заложником большой политической игры.