Пятый посол

Нового посла России в Украине Михаила Юрьевича Зурабова в киевском аэропорту “Борисполь” встречали как никого другого из дипломатов. Украинские СМИ с придыханием сообщали, что глава дипломатического представительства соседней страны повторил свое заявление для печати на украинском языке. Наблюдатели продолжают гадать, как приезд Зурабова повлияет на отношения между Москвой и Киевом.

И единственно возможный ответ — никак — не может их устроить, потому что не вяжется ни с обстоятельствами, которые задержали Михаила Юрьевича в российской столице и не дали ему прибыть в украинскую, ни с обычным для Украины и ее элиты гипертрофированием фигуры любого заезжего барина. Даже если и сам барин хочет общаться попросту и даже несколько слов выговаривает на языке страны пребывания. Впрочем, для гипертрофирования фигуры Михаила Зурабова есть и свои объективные обстоятельства: он, как-никак, является наследником Виктора Черномырдина, который был здесь больше, чем посол.

Но если вспомнить, кто вообще руководил российским посольством в Киеве все годы украинской независимости, то мы убедимся, что особой роли послам просто не давали играть. Фигура первого российского посла в Украине Леонида Смолякова была лучшей иллюстрацией растерянности Кремля и МИД России, вынужденных считаться с географическими новостями. Смоляков никогда ни до этого, ни после не был послом нигде и вообще дипломатом, он был выходцем из самой Украины и проработал в Украинской ССР почти всю жизнь, переехав в Москву только за четыре года до назначения в Киев. И его появление в новом качестве подчеркивало, что речь идет о чем угодно, только не о дипломатических отношениях. Впрочем, преемник Смолякова Юрий Дубинин был уже профессиональным советским дипломатом. Очень сильным, жестким, опытным. Бывшим послом Советского Союза в США — это чуть ли не высшее достижение в советской дипломатической школе, за последние четыре десятилетия существования Советского Союза таких послов было всего трое. Не случайно против приезда Дубинина активно выступали некоторые видные украинские политики и журналисты, исходившие из логики, что к нам, маленьким и забитым, нельзя серьезных людей посылать. И что же? Дубинин приехал как раз тогда, когда полным ходом шло строительство корпоративных государств и в России, и в Украине, когда Борис Ельцин и Леонид Кучма предпочитали общаться без галстуков и лишних церемоний. Посол — тем более дипломат, не допущенный к распределению финансовых потоков и не включенный в клановые взаимоотношения, — в такой ситуации превращался в техническую фигуру. Именно это произошло и с Дубининым, и с его преемником, тоже профессиональным дипломатом (хотя и партийной выучки) Иваном Абоимовым.

А потом пришло время Черномырдина. Это был период кульминации корпоративного государства. Владимир Путин направил Виктора Черномырдина к его давнему приятелю Леониду Кучме уже тогда, когда процесс строительства был закончен и дипломат в роли посла был уже просто не нужен — даже как техническая фигура. Тут необходим был человек, который мог содействовать взаимопониманию элит, общаться в Москве и Киеве на равных с лидерами двух стран, быть гарантом многих договоренностей, остающихся неведомыми стороннему наблюдателю. Лучшей фигуры, чем Черномырдин, для такой роли было не найти. Но жизнь распорядилась иначе: после 2004 года Виктору Степановичу из политика и посредника пришлось превращаться еще и в настоящего дипломата, своим собственным авторитетом и громадным жизненным опытом по возможности сглаживать последствия детских, по сути, реакций руководителей России и Украины. Наверное, сказав “превращаться в дипломата”, я погорячился. Превращаться в воспитателя интерната трудных подростков, одним фактом своего пребывания в кабинете осаживающего пацанов — так, наверное, будет точнее.

Но с уходом с политической сцены Виктора Ющенко воспитательные функции Черномырдина исчерпаны. Конечно, и в эти годы корпоративное государство в Украине никуда не исчезало, но его третий президент постарался придать ему пропагандистскую светомаскировку. При Викторе Януковиче или Юлии Тимошенко и такого не будет. Так что бизнес-посредник в роли посла здесь в самый раз.

Потому кто такой Михаил Зурабов? Он, конечно же, не дипломат. Но и не политик никакой. Он, что называется — государственный бизнесмен. То есть человек, преуспевший и в бизнесе, и на государственных должностях, которые его недоброжелателям всегда казались куда более выгодным вложением усилий, чем любой бизнес. Председатель Пенсионного фонда России — это настоящий “государственный олигарх”. А министр здравоохранения и социального развития в период знаменитой монетизации льгот — это даже больше, намного больше. Но, наверное, именно поэтому Зурабов в России — фигура одиозная. Его отставки с поста министра от президента Путина требовала даже сверхлояльная фракция “Единой России” в Государственной Думе. После отставки Зурабова Путин — беспрецедентный случай в его карьере — скрыл от общественности указ о назначении бывшего министра своим советником, и решение было обнародовано уже после инаугурации преемника Путина Дмитрия Медведева. Задним числом. Понятно, что Зурабов влиятелен. Но — не политически, а бизнес-влиятелен. И кланово влиятелен. Однако у нового президента Украины, кто бы им ни был, особой надобности в этих талантах посла все равно не будет, так как он предпочтет прямой контакт с президентом и премьером России. Михаил Зурабов вряд ли станет организатором таких контактов. Но он может быть лоббистом интересов определенных структур в определенных условиях. Вряд ли от него требуется большее. И вряд ли пост посла в Киеве станет для отставного министра началом возвращения в большую российскую политику.

А если это так, то в приезде Зурабова в Киев есть свой символизм. Он возвращается в страну, которой невольно обязан своей блестящей карьерой. Еще молодым человеком Зурабов приехал в Чернобыль, на ликвидацию последствий аварии на ЧАЭС. Именно здесь состоялось знакомство, определившее судьбу будущего министра. Он познакомился с одним из руководителей ликвидации последствий аварии Евгением Адамовым, будущим министром атомной энергии России, и стал его человеком в бизнесе. Жизнь Адамова сложилась еще сложнее: с министерской должности он уже через несколько лет переместился в тюремную камеру, вначале в Швейцарии (его экстрадиции добивались в США), а затем и в самой России. От большого срока его спас, кстати, все тот же Чернобыль, ставший отправной точкой для нового посла в Киеве. Так что Михаил Зурабов, который сейчас начнет обживать резиденцию посла России, куда счастливее своего бывшего покровителя…

Виталий ПОРТНИКОВ