— Могильник? А це шо вобше таке?
О том, что в Чернобыльской зоне отчуждения собираются построить хранилище отработанного ядерного топлива, житель одного из ближайших сел Артур впервые слышит от меня.
— Я нічо ні про яке сховище не знаю. То вам треба чуть далі, до сільради проїхати, то до самого КП і направо. Там вся двіжуха, начальство, — открещивается от комментариев мой собеседник. На нем — спортивный костюм и шапка, узким бугром торчащая на макушке.
— Ну а вы что об этом думаете?
— Да мені вообщє бєз разніци.
— Вам все равно, что здесь построят “могильник”, куда будут свозить радиоактивные отходы со всей Украины?
— Де “здесь”? Шо, прямо тут? — вопрошает Артур, указывая пальцем на свой огород.
— Нет, в зоне отчуждения.
— Та хай строять, — отмахивается Артур и “фукает” на громко лающую собаку, видимо тоже недовольную моим приходом.
Но не все относятся к строительству хранилища ядерных отходов в Чернобыльской зоне отчуждения так спокойно.
“Пусть бы и дальше в Россию возили”
Последние 26 лет Украина отвозила радиоактивные отходы в Россию. По подсчетам властей, за 12 лет Украина потратила уже 2 млрд долларов на хранение отработанного ядерного топлива в РФ. Свой “могильник”, уверяет министр энергетики и угольной промышленности Игорь Насалик, обойдется в 2,5 раза дешевле.
Строительство ядерного хранилища в Украине было согласовано еще в 2005 году и уже тогда вызвало весьма негативную реакцию общественности. Но время шло, отношения с Москвой ухудшались и тезис “не будем больше платить России!” становился все более весомым, заглушая аргументы против строительства ядерного объекта в 100 километрах от Киева.
И вот, наконец, на прошлой неделе власти торжественно объявили о начале строительства Централизованного хранилища отработанного ядерного топлива (ЦХОЯТ). “Могильник” в Чернобыльской зоне отчуждения оценили в $1,4 млрд.
ЦХОЯТ будет возведён в 15 этапов, последний из которых завершится через 16 лет. Подряд на строительство получила американская компания Holtec International. А руководит процессом компания “Энергоатом”, которая управляет всеми АЭС в Украине.
Власти уверяют: хранилище не несет людям никакой угрозы. Но экологи и жители примыкающих к Чернобылю сел бьют тревогу.
Защитники окружающей среды всполошились еще на этапе обсуждения проекта. Хранилище для радиоактивных отходов всего в 100 километрах от столицы страны? И в десятках километров от множества других маленьких населенных пунктов? Сомнительная инициатива.
Главный риск в том, что этот “могильник” будет наземным. То есть, ядерные отходы поместят в бетонные контейнеры прямо на поверхности земли. Другие страны пока опасаются создавать такие сооружения. По мнению экологов, американская компания-подрядчик проводит на украинской территории небезопасный эксперимент. В Чернобыльской зоне много грунтовых вод. И если произойдет утечка отходов, может быть заражен весь Днепр.
Отдельный вопрос — транспортировка радиоактивных отходов со всей страны до Киева. Учитывая состояние дорог и автотранспорта, а также вероятность коррупции, нельзя исключать падений и даже взрывов перевозимых отходов.
Вьезд в Чернобільскую зону. Фото: Анастасия Товт, Страна.ua
Кроме того, жители Иванковского района Киевской области (ближайшего к зоне отуждения) опасаются, что в будущем Украина захочет подзаработать как “ядерная свалка”, и под Киев начнут свозить радиоактивные отходы и из других стран. А жить по соседству с радиоактивной свалкой никто не хочет.
— Я против, — жестко говорит Оксана из городка Иванкова, райцентра Иванковского района Киевской области. — Как каждый нормальный человек, я против, чтобы такие хранилища были так близко к населенным пунктам, к Киеву. И я так понимаю, что сюда и из других стран будут свозить, из Европы. Зачем сюда все везти? Их же раньше где-то перерабатывали?
— Их отвозили в Россию.
— Ну, пусть и дальше отвозят. По всем остальным вопросам наша власть с Россией сотрудничает — почему по этому вопросу работать не может? — Задается вопросом Оксана.
“Это как если бы к вам в квартиру свозили мусор со всего дома”
Но, пожалуй, главная претензия жителей близлежащих сел — то, что решение о строительстве “ядерной свалки” приняли без обсуждений с местными.
— Нас никто не спросил, хотим мы этого или нет. И никто не спросит. Только разве что вы, журналисты. А что от этого изменится? — говорит седовласый мужчина из села Дитятки, которое граничит с Чернобыльской зоной.
Разуверившись в том, что их мнение может на что-то повлиять, многие здесь говорят о ЦХОЯТе с безнадегой и фатализмом.
Другие же, задумываясь о ядерном могильнике, поддаются почти что суеверному страху.
— Конечно, это плохо. Сюда все будут сводить, мы этим будем дышать, это все будет в земле. А потом попадет в ту же картошку, буряк… На здоровье плохо будет влиять, — делится опасениями продавщица из местного магазина.
— Мені кажеться, не надо тут строїть нічо. Ото там той завод, остуда хімія, ну нащо? І так… Нащо щоб діти нюхали і травились отой гадостью, шо вони там ото палять? I так травлять цією хімією. Тепер ще й могильник той… — Рассуждает молодая мама Инна, одной рукой качая коляску с малышом.
— А перед тем, как начать строить, проводили обсуждения с местными жителями?
— Ну вони тут шось приїзжали, давно ще, тіпа поговорили з мєстними. Але толку з того, шо вони спитали? Вони ж все одно по своєму зробили і всьо. Я так поняла, шо ніхто з людьми не счітається, — отрезает Инна.
Если в странах ЕС, где имеются аналоги ХОЯТа, людей с удобствами переселяют в безопасные места, то жителям Иванковского района правительство Украины не предоставили альтернативу жизни в опасной близости к ядерной свалке.
Полицейские, которые патрулируют эту территорию, тоже считают, что ЦХОЯТУ в Чернобыльской зоне не место.
— Там так красиво — природа, столько живности. Звери бегают, все живет. Мы же катаемся по Чернобыльской зоне. Радиации практически нет, только в Припьяти пятнами осталась, а так — там чище, чем в Киеве, — уверяет Антон, один из патрульных.
— Мы сами боялись в первый день ездить, а потом дозиметрами проверили — оказалось, там чистая зона, — замечая мое недоверие, добавляет его напарник, Андрей.
— Природа только-только начинает восстанавливаться. И тут на-те — могильник! Со всей Европы будут сюда ядерные отходы возить, нормально?
— Это то же самое, как если бы ко мне или к вам в квартиру свозили мусор со всего дома.
— И зачем, спрашивается? Тут же село живет! — Говорит Антон, указывая на село Дитятки. — Сами подумайте. На одно село — пять магазинов. Строительный даже есть. Тут цивилизация. Маршрутки из Киева ходят. Да людям надо спасибо сказать, что они сюда вернулись после той катастрофы и продолжают жить здесь, а они их добивают этими могильниками! Тут старики же в основном, ликвидаторы еще, доживают. А им дожить даже спокойно не дают, — возмущен Антон.
“Та тут радиации меньше, чем в Киеве”
И действительно: несмотря на репутацию “мертвой зоны”, в соседствующих с ЧАЭС селах жизнь идет своим чередом.
Взять, к примеру, небольшое село Дитятки прямо у въезда в Чернобыльскую зону — там царит своя атмосфера. Сейчас здесь проживает около 350 человек. Большинство работает либо непосредственно на ЧАЕС, либо в Киеве.
Каждый в основном питается тем, что выращивает сам на огороде. Разводят косуль, лошадей, домашний скот. Живут, в общем-то, ни в чем не нуждаясь — за исключением разве что государственной поддержки. Многие работали ликвидаторами на ЧАЭС и жалуются на мизерные выплаты.
Пенсионеры возле Чернобыля живут активные: все перемещаются по селу на велосипедах. Фото: Анастасия Товт, “Страна”
Большинство жителей — пенсионеры. Молодежи мало, но на улице встречаются и женщины с колясками, и дети. Здешние говорят, что в школе соседнего села Горностайполь учится 200 детей из окрестных сел.
— Не боитесь? — обращаюсь к одной из молодых мам, прогуливающейся с коляской по Дитяткам. Она недоумевающее смотрит на меня и молчит.
— Радиация, — уточняю.
— Та тут радиации меньше, чем в Киеве! Вы вон грибы едите, это ж все отсюда. Их тут в лесах собирают и продают. И ничего, живы еще?
Кстати, о грибах. Буквально на днях полиция задержала мужчину, который пытался провезти их Чернобыля радиоактивные грибы, спрятав их у себя под одеждой.
Почти все местные в чернобыльскую радиацию не верят. Говорят, почву и продукты регулярно проверяют дозиметрами — превышений от допустимой нормы уже давно не обнаруживали.
Впрочем, радиоактивное излучение все еще напоминает о себе. Здешние регулярно ездят к врачам на осмотр. Признаются, что у многих обнаруживают онкологию.
— Когда ветер с Чернобыля дует, многие жалуются, что плохо себя чувствуют, — рассказывает пожилой мужчина в очках с толстыми стеклами, из-за которых его глаза кажутся большими и даже почти кукольными.
— Я раз в полгода їду до Києва провіряться на радіацію, і буває, шо радіація повишена. Врач каже — це од молока, — рассказывает пенсионерка Галина Ивановна, которая живет в Горностайполе последние 30 лет.
По ее словам, почву и продукты хоть и проверяют на радиацию, но делают это лениво — не так, как в первые годы после аварии на Чернобыльской АЭС. Но то, что сам вырастил на огороде — есть можно спокойно. Проверено.
— Коров тут у нас небагато хто тримає, і їх ніхто особливо не хоче провірять. Ну точніше як — вони тут їздять, провіряють, але аби як. Раніше і я держала корову, і молоко провіряли — кожен раз було допустімо норми. А зараз у мене огород. Там у мене і картопля, і огірок, і буряк, і помідори і все на світі. Я ото все їла своє, і мені врач сказала — ви чистенька. Но я не їла грибів. Врач каже, зараз багато хто з радіацією повишеною приходить, хто їсть гриби, черніку, молоко, і рибу чи дічь якусь, хто сам в лісі стріляє. А радіація ж нікуди не дівається, накаплюється, і потім приводить до опухолей. Тут через день в нас похорони. Багато мруть.
Старики жалуются на то, что в селах мало молодежи. Но понимают — здесь у них нет перспектив.
— Молодежи багато робить в Чорнобилі. Бо, донько, нема де заробить грошей. Ну де? Ну школа одна є, больниці нема. У нас тіки пункт аптечний, прийдеш, то може максимум аспірин дадуть. А якщо лежать треба, то вже ідеш до Іванкова або до Києва, — рассказывает Татьяна, еще одна жительница Горностайполя. — А де молодежи робити? Раньше був колгосп, трактори, машини, а тепер же нема, усе розпалось. Є частнік один, фермер. Але частнік то таке діло — ти сьогодні там робиш, а завтра ні, то грошей не платить, то ще щось. Старики тіко позоставались. Та й матері-одиночки, бо їм гроші платять.
“И так тут уже подыхаем, так они решили нам ускорить процесс”
80-летняя бабушка Гаша живет в Дидятках всю жизнь. Она глуховата, и потому не сразу понимает, о чем я хочу ее спросить. Услышав слово “ядерный”, она берет меня за руку и ведет через свой огород, указывая на высокую трубу ЧАЭС, — мол, тебе туда, там завод. Думает, я на экскурсию.
— Я ж ліквідатор. В лісхозі робила на пилорамі і на станку. Ліс тягала і ноги собі поотбивала, то тепер нізя ходити. Як пройду далеко, то пальчики болять, — баба Гаша говорит, опираясь на самодельную деревянную трость. За время нашого розговора она дважды упускает ее из рук и роняет на редкую траву. Старушке сложно разговаривать — куда уж там ходить и наклоняться. Я подаю ей трость, и в ее глазах — непередаваемое счастье от того, что рядом оказался кто-то, кто может просто поднять для нее палку.
— Дякую, донько… Та мені вже вмирать пора! Сил нема, робить нема.
— Вы одна?
— Одна. Чоловік умер, свекруха вмерла, баба вмерла, а мене кинули на проізвол судьби.
— А государство не поддерживает?
— Ну, пенсію получаю. 1600 грн була. А то добавили, то тепер 1700 грн.
В целом — жители сел Иванковского района Киевской области, которые видят трубы Чернобыльской АЭС буквально из окон своих домов, от инициативы не в восторге.
— Мы и так тут уже подыхаем, так они решили нам ускорить этот процесс! — возмущается еще одна пенсионерка, жительница села Дитятки. — Нам же тут жить. Зачем строить? Этот могильник еще больше по здоровью ударит. Мы и так до сих пор на себе последствия аварии на ЧАЭС чувствуем.
.jpg)
Жители Иванковского района Киевской области, которые видят трубы Чернобыльской АЭС буквально из окон своих домов, от постройки ядерного могильника не в восторге. Фото: Анастасия Товт, Страна.ua
Баба Валя из села Дитятки не сдерживает эмоций, рассуждая о строительстве ЦХОЯТ:
— Нащо нам тут ті ядерні отходи? Тут і так вже подихають люди, так вони хочуть, щоб ми тут бистріше всі подохли. Та хай вони собі під Верховною Радою того могильника поставлять!
Мы разговариваем в магазине продтоваров. В пакете у бабы Вали — полбатона, масло, сметана и горстка пельменей. Это все, что она может себе позволить на пенсию в 1700 грн.
— Нє, ну ладно, люди додихають, — присоединяется к разговору продавщица. — То ви ж дайте хоть людям условія, шоб вони подихали краще. Дайте їм ту пенсію не по 100 рублєй добавки…
Каждый разговор в селе, который начинается с вопросов о могильнике, заканчивается жалобами на коррупмированную власть и невыносимые условия жизни.
— В общем, вы против могильника?
— Та конечно! Вони б ще посеред села його поставили! Нє, ну ясно, куди його дєвать? Ніхто ніде не хочу його тримать, а сюди нада, ага, бо ж тут не люди живуть! — Подтверждает продавщица с короткими вьющимися волосами, уложенными под синий чепчик — стандартная укладка сотрудниц гастрономов из советского времени.
— Їм МВФ все дає і дає, а вони ніяк не можуть між собою домовитись, як ті гроші вже поділить. Куди вони ті міліарди, трилітні дівають — ніхто не знає! А людям кинули по 100-200 грн прибавки до пенсії, як собаці кістку! Реформу вони зробили пенсійну! Тьфу! — выходит из себя баба Валя.
— Валя та не кажи такого! — Ужасается откровенности старушки продавщица.
— Та, — машет рукой баба Валя, — мене не посадять.
— Валя, від того шо ти зараз це все розкажеш, нічо не поміняється, — осаждает подругу продавщица. Но, смягчившись, добавляет: — Але душу можеш изліть.
— От я чула, там же зараз стоять під Верховною радою, шось там вимагають.
— МихоМайдан? — Угадываю я.
— Ага. То от я б теж приїхала. Там часто стоять і усього їм кидають, так їм таке можуть кинуть, шо вони там в Раді все догори ногами поперевертаються. І до цього дойде, я вам кажу.
— Валя! — Прикрикивает продавщица.
— А я правду кажу. Люди терплять, терплять, поки терпится. Но як уже зірветься, так буде їм капець!
Через несколько минут даже с виду собранная продавщица находит тему для жалоб на власть.
— Нам на оздоровлення раз на рік дають путьовку, — рассказывает она, опершись на прилавок. — От ви мені скажіть, якщо я не поїхала на курорт, то вони ж должни виплатіть мені отої путьовки середню вартість хотя би. А вони знаєте скікі дають, якщо я не поїхала на курорти? 100 гривень! А за шо ж я туди поїду?! 100 гривень — та це ж у Київ та назад приїхати! То як раз дають, шоб звідси люди не їхали нікуди, а тут і подихали і не оздоровлювалися.
— Ми ж ліквідатори тута майже всі живемо, — добавляет баба Валя. — І де ті гроші? 205 гривень ліквідаторських платять. Та дайте ну хоч 3 тисячі гривень людям — вони заробили. Це ж були адські труди, тут же на полях робили люди! А сьогодні за це — 205 гривень!
К слову, буквально недавно в Минсоцполитики заявили, что вместо путевок чернобыльцам будут выплачивать 460 грн.
— Как вы на такие деньги живете? — Интересуюсь я.
— Ну як. Ото отдала за свєт 125 грн, 400 грн отдала за газ, за куб води 20 грн. Ото прийшла в магазин — добре, шо тут дівчата хороші працюють. Кажу — запиши мене в зошит, а я тобі за продукти з наступної пенсії віддам. Отак у борг і живемо.
— У городі ж не записують? Не прийнято так, шоб прийти в гастроном і казати “запиши мене”? А ми ж ми віримо їй, якщо каже, шо віддасть, — подтверждает продавщица.
— Ну у вас же тут все свои…
— Ну свої то свої. Але як прийде ревізія, то там вже ж своїх немає! Там всі чужиє! Ніхто скидок не дає. І вилазить вся та недостача у продавців. Та це хорошо ще, шо хазяйка соглашається, бо вона понімає, шо тяжко. Шо це не наші борги, а людські борги. Але вони наші.
— Отак люди в нас живуть. Виживають. А просто нема де робити.
— Кажуть, шо тупі люди в селі живуть, — рассуждает баба Валя. — Тут не тупі люди. То в держадміністраціях сидять люди — і ніхто ні про кого не думає. Вони тіки у кармани собі гроші пхають. Ну хорошо, вони міліарди собірають — але ж вони подохнуть тоже колись, як і ми. І куди ті міліарди? Дітям? Так вони ж так само. Вони ж їх даже не іспользують. Але хотять, гребуть. Їм мало, мало…От нехай на 1700 пенсії поживуть. А ще хочуть тут могильника строїть. Та їх самих би розкачать і кинуть у той могильник!
МНЕНИЕ ЗА И ПРОТИВ СТРОИТЕЛЬСТВА ЦХОЯТ
“За”. Александр Шавлаков, первый вице-президент НАЭК “Энергоатом”:
“Запорожская атомная электростанция с 2000-х годов не вывозит отработанное ядерное топливо, реализовав программу сухого хранения отработанного ядерного топлива у себя на площадке. Все отработавшее ядерное топливо из приреакторных бассейнов выдержки 6 атомных блоков ЗАЭС вывозится и хранится сейчас на ее площадке сухого хранения.
Что касается трех других наших атомных станций — это Ровенская, Южно-Украинская и Хмельницкая атомные станции — то, вывоз ОЯТ с этих станций планируется на площадку Централизованного хранилища отработанного ядерного топлива, строительство которого начинается в чернобыльской зоне отчуждения по технологии американской компании Holtec. Технология аналогична той, которая использована на ЗАЭС.
Планируется, что в 2019 году централизованное хранилище будет введено в эксплуатацию.
Я очень надеюсь, что с 2020 года мы вообще не будем зависеть от Российской Федерации как государства, которое принимает отработанное ядерное топливо к себе на хранение, на переработку”.
“Против”. Эколог Владимир Борейко
“Меня возмущает, что никто не проводил опрос местных жителей. По-хорошему, перед тем, как принимать решение о строительстве ядерного могильника, власть должна была провести референдум и спросить жителей Киева и области — согласны ли они. А так это нарушение принципов демократического государства — людей просто поставили перед фактом.
В других странах в подобных ситуациях людям предлагают либо денежную компенсацию и регулярные путевки на оздоровление, либо переселяют в отдаленные регионы, подальше от ядерных свалок. Но как вы Киев переселите? Или тот же Иванков?
Само по себе наличие хранилища в такой близости от населенных пунктов будет в любом случае отражаться на здоровье местных жителей. Все они будут получать из-за этого долю радиоактивного излучения — как бы нас власти не уверяли в том, что никакого вреда не будет.
Хранить ядерные отходы в наземном хранилище вообще небезопасно, потому что они могут взорваться. В других странах радиоактивное отработанное топливо хранят под землей, потому что на случай взрыва будет не такая детонация. В наземном хранилище угрозы взрыва больше. И тому есть масса примеров, вспомним хотя бы, как в 1957 году взорвалось хранилище радиоактивных отходов ПО “Маяк” в Челябинской области.
И потом, у нас два года по указу Яценюка не работал Атомнадзор. Как вообще в стране, где годами не работает Атомнадзор, можно строить ядерный могильник? Это маразм.
И самое главное, что отходы будут сюда везти через Киев, то есть через центральный дарницкий вокзал. А у нас всегда там все переворачивается, сталкивается и так далее.
Все страны строят такие хранилища далеко от крупных городов, а не в 100 км от столицы. Например, ядерный могильник есть во Франции, но не под Парижем, а на островах. Он есть в США, но в пустыне Невады, а не под Вашингтоном. Есть и в России, где-то в районе Сибири, а не в Подмосковье. У нас же строят его прямо под Киевом. Это экологическое преступление”.
Анастасия ТОВТ
