Прощай, идеальный Обама

Впрочем, говорят, и в другие дни недели тоже. Число желающих подстричься именно в этом месте увеличилось после победы Барака Обамы на президентских выборах. А все потому, что будущий президент делал прическу здесь в течение 14 лет.

Когда ваш покорный слуга переступила порог парикмахерской, то сразу поняла, что GPS не подвел: это все-таки та парикмахерская. Слева — кресло под стеклом, в котором, собственно, и сидел Обама. Рядом его фотографии с владельцем салона и самим парикмахером, который наводил ему марафет на голове. На стенах — обложки из журналов, на которых фотографии известного клиента. Внутри — только темнокожие мужчины. Причем как парикмахеры, так и клиенты.

Владелец салона Ишмаэль Аламин тоже за работой. Но заметно, что появление вашего покорного слуги с фотографом и неофициальным гидом ему вовсе не в тягость. Слово “Украина” явно заинтриговало, он по-деловому просит визитку, и, кажется, совсем не удивляется, почему свою статью о полугодичном президентстве Обамы я решила начать именно с его салона.

— Так вы довольны своим знаменитым клиентом в роли президента? — без особых церемоний перехожу к делу.

— Да, он старается выполнить свои обещания, — наводя последние штрихи в прическе клиента с а-ля-бриллиантовой сережкой в ухе, несколько неуверенно отвечает Аламин.

— Мы восемь лет терпели Буша, а теперь нужно дать время Обаме, — подумав, добавляет он.

И в одночасье оживляется, когда переходим от политики к воспоминаниям об Обаме-клиенте.

— Он часто приходил. Всегда просил одну и ту же прическу, со всеми разговаривал. Даже когда стал президентом, как-то зашел, — как будто погружаясь в сладкие воспоминания говорит мастер расчески и ножниц, с которым будущий президент обычно дискутировал на спортивные темы.

“Чаевые хорошие оставлял?” — спрашиваю.

“Я, честно говоря, не знаю, потому что не стриг его лично”, — расплываясь в улыбке, аккуратно съезжает с темы Аламин, показывая рукой на фотографию темнокожего коллеги. Это — Зарифф, парикмахер, который занимался прической Обамы много лет. Сегодня у него выходной, рассказывают в парикмахерской, а в целом после победы Барака на выборах мобильный у их коллеги не умолкает: все хотят прическу, как у Обамы. Собственно, в прейскуранте цен она так и называется — “Стрижка Обамы”, и стоит $21 — средняя по меркам Чикаго цена на такую услугу.

Рейтинг — страшная сила

То, что сказал о президенте Обаме владелец парикмахерской в почти родном президенту Хайд Парке — “нужно дать ему время”, отражает общее настроение самых ярых сторонников 44-го президента США. И, заметим, наиболее терпеливых.

Остальные начинают потихонькуу отходить от поствыборной эйфории, под знаком которой прошли первые 100 дней Обамы. Как доказательство — результаты деятельности главы Белого дома, обнародованные на прошлой неделе несколькими уважаемыми барометрами общественного мнения. Суть их “вердикта” не самая приятная для нынешнего начинающего президента: впервые за полгода рейтинг президента упал ниже 60%.

Опрос газеты The Washington Post и канала ABC показал наивысший уровень одобрения работы Обамы — на уровне 59% (в июне аналогичное исследование давало 65%), CNN — 57%, USA Today/Gallup Poll — 55%.

Почему для Обамы это тревожный сигнал? Потому что если отталкиваться, например, от последней цифры в 55%, то Обама автоматически попадает только на 10-е место в числе 12-ти послевоенных президентов. Если же брать в качестве самой корректной цифры данные CNN, то есть 57%, то это как раз столько, сколько было у такого ненавистного Обамой Джорджа Буша-младшего в первые полгода своего президентства.

Такое положение дел заметно диссонирует с тем, что наблюдалось сразу после первых 100 дней президента. Тогда Барак Обама, по результатам опроса Gallup, был со своими 63% доверия четвертым из всех поствоенных президентов — после Джона Кеннеди, Эйзенхауэра и Джимми Картера. Джордж Буш-младший фигурировал на 7-м месте, а Билл Клинтон — только на 9-м.

Но, на наш субъективный взгляд, есть еще более интересные цифры. И они касаются переизбрания Обамы на второй срок в 2012 году. Сразу две социологических службы зафиксировали, что если бы во время президентского поединка Обама сошелся с республиканцем и экс-кандидатом на президентский пост от Республиканской партии Митом Ромни (проиграл во время праймериз Джону Маккейну), то результат мог быть достаточно неожиданным. По данным последнего опроса Rasmussen, Обама и Ромни набрали бы равное количество голосов — 45%. Если бы нынешнему президенту пришлось побороться за Белый дом с одиозной Сарой Пейлин, которая как раз накануне неожиданно для всех оставила пост губернатора Аляски и с того момента не сходит с экранов телевизоров и страниц американской прессы, то результат был бы 48 против 42 в пользу Обамы, что, очевидно, тоже не так уже и плохо для бывшей напарницы Джона Маккейна, которая еще даже не озвучивала своего желания баллотироваться в президенты на следующих выборах.

Кстати, уже не от одного собеседника в Америке приходилось слышать, что если бы на прошедших президентских выборах Джон Маккейн избрал себе в напарники на вице-президентский пост Мита Ромни, а не Сару Пейлин, он бы положил Обаму на лопатки запросто.

Остатки обамомании

Цифри — жестокая вещь, потому что если бы не они, то я никогда бы в жизни не догадалась, находясь в Америке, что американцы начинают понемногу терять доверие к своему президенту. Внешние следы обамомании в американских городах — на каждом шагу. Автомобили до сих пор ездят с наклейками “Обама-Байден”, на улицах различных американских городов (а в Чикаго — на вотчине демократов — особенно) постоянно сталкиваешься с людьми в футболках с изображением Обамы, бумажными манекенами президента украшают вход многих сувенирных магазинчиков, в фаст-фудах на видном месте красуются постеры с изображением Обамы. Один из самых популярных — Обама с поднятой рукой перед толпой людей — часто дополняет плакат Мартина Лютера Кинга, на котором он в аналогичной позе приветствует счастливую толпу.

Не мернет и гламурная сторона президентского образа. Обама накануне возглавил рейтинг самых стильных мужчин Америки, обогнав всех голливудских звезд, включая Бреда Питта. Не сходит с обложек глянцевых изданий и Мишель Обама, введшая в моду у американских женщин заметно подкачанные бицепсы.

Рядовые американцы, в свою очередь, умело отражают даже совсем невинные нападки на своего президента. “Да, возможно, он не все делает безукоризненно, но я доверяю своему президенту. Он знает, что делает”, — безапелляционно объясняет 36-летний Джо из Нью-Джерси, на наплечнике которого до сих пор красуется большой круглый значок с фамилией Обамы.

Но не только доверие держит этих 55—59% американцев, которые продолжают одобрять работу президента. Но и понимание того, в каких условиях ему приходится руководить страной. Их ключевой аргумент звучит приблизительно так: “А что вы хотели от президента, которому поручили вести две войны и самый большой в Штатах после “ великой депрессии” экономический кризис? Он — не волшебник”. (По этому поводу один политический обозреватель в своем блоге даже пошутил: “Снова самую тяжелую работу в Америке свалили на чернокожего мужчину”).

Главный же недостаток Обамы, что после минут двадцати разговора признают даже те, кто за него голосовал, заключается в том, что Обама сразу хватается за множество дел, вместо того чтобы выбрать несколько приоритетов и довести их до логического конца. Президент, похоже, хорошо осведомлен, за что его критикуют, и объясняет свою “многовекторность” так: “Я знаю нескольких людей в Вашингтоне и на Уолл-стрит, которые говорят, что мы должны сконцентрироваться на одной проблеме... Но так дела не делаются. Я не думаю, что это хорошо — заставлять кого-то делать выбор между оплатой счетов по ипотеке и оплатой счетов по медицинской страховке”.

А Билл Клинтон в своей колонке в журнале Time напомнил, что не только его лично на посту президента критиковали за аналогичный подход, но и их с Обамой великого предшественника — Франклина Делано Рузвельта, который превратил “великую депрессию” из главной угрозы своему президентству в главный политический козырь.

Однако пока заметен только один плюс подобной тактики: она существенно осложняет жизнь критикующим президента, потому что только они собираются обнародовать острые ремарки по поводу позиции Обамы в вопросе спасения автопрома, как он уже с головой погружается в вопрос дефицита бюджета, только они планируют вдоль и поперек пройтись по Обаме за его излишнюю лояльность к тому, что происходит в Иране, как он уже занимается Северной Кореей и летит “перезагружать” отношения с Россией.

Подход “все и сразу”, реализуемый Обамой, можно объяснить просто: уже в следующем году его ожидает серьезный тест в виде выборов в конгресс, и президенту нужно будет что-то представить электорату. И желательно, чтобы это “что-то” имело форму множественного числа. Советники Обамы понимают, что если не получится с прогрессом в экономической сфере, нужно преподнести на блюдечке успешную операцию в Афганистане, если не получится укротить Иран, нужно что-то сделать с Северной Кореей. Причем, если некоторые из этих вопросов вполне могут подаваться в предвыборном меню демократов в качестве главного блюда (успехи борьбы с рецессией или медицинская реформа), то остальные (как “перезагрузка” с Россией), способны претендовать разве что на роль гарнира или десерта. И это должны понимать те, кто в Москве, Киеве или других столицах, превозносит до заоблачных высот роль “кнопки перезагрузки” в американско- российских отношениях.

Убийцы доверия

Так что для американского электората теперь есть два “главных блюда” в меню президента — борьба с рецессией и медицинская реформа. И именно они и “потянули” президента вниз в рейтинговых таблицах. Даже несмотря на то, что, например, к борьбе с кризисом Обама подчас подходит достаточно предусмотрительно и даже креативно. Так, скажем, подлинным изобретением главы Белого дома стала формула “сохранить или создать рабочие места”. В частности, в начале июня он заявил, что его стимуляционный план уже “сохранил или создал” 150 тысяч рабочих мест, до конца лета он “сохранит или создаст” еще 600 тысяч, а в течение двух последующих лет — от трех до четырех миллионов. Пикантность ситуации, как вы уже, очевидно, сами догадались, заключается в том, что посчитать созданные места можно, а вот сохраненные — нет. Экономист из Гарварда Грег Манкив, советник президента Буша по экономическим вопросам, признает, что формула Обамы в политическом смысле гениальна, потому что даже если в стране дела пойдут намного хуже, президент всегда может сказать — если бы не его стимуляционный план, то рабочих мест было бы на четыре миллиона меньше.

Манкив знает, о чем говорит: такие трюки никогда не прошли бы во время президентства Буша, но во времена обамомании, когда самая влиятельная пресса более чем лояльно относится ко всем важным начинаниям президента, никого, кажется, особо не волнуют сроки. Как, собственно, и то, как Обама сам себе противоречит, когда в один день до хрипоты в голосе рассказывает, что выбросы парниковых газов приведут к глобальной катастрофе и поэтому все американцы морально обязаны покончить с интенсивным потреблением энергии, а через несколько дней загружает три самолета, чтобы свозить жену в Нью-Йорк в ресторан, а потом на бродвейское шоу, которое он ей давно обещал. С таким подходом слова Обамы о том, что Америка может либо оставаться крупнейшим в мире импортером нефти, либо быть крупнейшим экспортером чистой энергии, вряд ли могут не вызывать сомнений на предмет искренности.

К тому же, романтический вечер первой пары стоил налогоплательщикам $70 тыс. Думаете, кто-то особо критиковал его за это? Разве что несколько блогеров написали, что интересно, как бы отреагировали медиа, если бы Буш решил свозить Лору за государственный счет на Бродвей. Зато, если не ошибаюсь, в Нью-Йорк Таймс тогда вышла сентиментальная заметка о том, насколько в супружеских отношениях важна романтика, воспитывающая детей-тинэйджеров.

Но ничего сейчас не тревожит рядового американца в предложениях Обамы так, как предложенная медицинская реформа. Разговоры о страшных ценах и плохом сервисе в клиниках приходится слышать по меньшей мере дважды в неделю от совершенно разных людей с совершенно разным уровнем достатка. Однако мессидж один и тот же: медицинская система в США неоправданно дорогая и на удивление плохого качества. “Мы платим медицинскую страховку за семью из трех человек — около $600 ежемесячно, но за каждый прием к врачу идет отдельная плата. Так, скажем, одна консультация у стоматолога может стоить $500, врач-терапевт обычно берет $300—400. Когда я сломала плечо и вынуждена была находиться в клинике несколько дней, то платила за каждую ночь пребывания там и дополнительно за то, чем меня лечили”, — рассказывает 38-летняя Синтия, преподаватель английского языка, переехавшая в США из Австралии более десяти лет назад, но до сих пор не могущая понять здешнюю систему здравоохранения.

Действительно, понять довольно сложно, когда постоянно слышишь истории, что к врачам пациенты приходят с собственными адвокатами, чтобы люди в белых халатах провели полноценное обследование и при этом не “проигнорировали” страховку. Самое простое рождение ребенка стоит (без каких-либо обезболивающих) $4,5 тыс., а доставка в клинику на машине американской “скорой помощи” может грозить чеком в $600, если расстояние от дома до медицинского учреждения порядка семи километров.

По-видимому, президент Обама понимает это как никто другой: когда у его родной матери обнаружили рак, она, по его же словам, все время беспокоилась только о том, не признает ли случайно страховая компания ее заболевание появившимся у нее еще до приобретения страховки, и, соответственно, откажется оплачивать лечение.

Однако план Обамы по медицинскому страхованию, как можно догадаться по обнародованным опросам (49% американцев одобряют, по сравнению с 57%, которые были в апреле), кажется наиболее адекватным далеко не всем. Еще бы: от него уже чересчур попахивает социализмом, хотя президент постоянно и старается отвергнуть обвинения в “левизне”, звучащие в его адрес с того момента, как он решил вводить государственное медицинское страхование, которое должно составить конкуренцию частному, и таким образом сбить непомерные цены на последнее. Другой нюанс — если сейчас около 46 миллионов американцев не имеют никакой страховки, то по новому закону “застраховаться” должны будут все.

А вот бюджеты уже имеющихся государственных медицинских программ Medicare (покрывают американцев в возрасте от 65 лет) и Medicaid (к ним имеют доступ некоторые малообеспеченные слои населения) существенно сократятся. Ничего удивительного: чудо-реформа, по всем подсчетам, обойдется Америке по меньшей мере в триллион долларов. Деньги планируют раздобыть не в последнюю очередь за счет дополнительных налогов для американцев, доход которых составляет свыше $250 тыс. в год. Как сказал сам президент: “Это позволит заплатить за реформу здоровья многих людей, ежедневно работающих, но находящихся на расстоянии одной болезни от банкротства. Я не думаю, что это социализм”.

Однако многие американцы, с кем говорить общаться на эту тему, боятся, что предложенное государственное страхование опасно хотя бы тем, что уровень медицинского обслуживания при таком раскладе упадет даже ниже нынешней отметки. И в качестве примера приводят соседнюю Канаду.

Так или иначе, несмотря на мощное фармацевтическое лобби в Конгрессе и массу недовольных в своей родной Демократической партии, Барак Обама нацелен ввести свою реформу уже до конца этого года, а более чем тысячный по количеству страниц закон “протолкнуть” в законодательном органе страны еще до летних каникул в Конгрессе, то есть 7 августа.

Президент-миротворец

Склонность ко всевозможным расписаниям и графикам присуща и внешней политике нынешнего президента США. Следующий дедлайн, говорят в Вашингтоне, — саммит “большой двадцатки” в американском Питсбурге в конце сентября. Именно до тех пор Обама ждет, в частности, ответа Ирана на его предложение относительно диалога, если же нет — Белый дом может обратиться к своим коллегам из Совета Безопасности ООН, чтобы они ввели более жесткие санкции для Тегерана.

В целом, за полгода президентства Обама продемонстрировал, что не намерен, в отличие от своего предшественника, переделывать мир под американские нравственные лекала. Но — самое интересное — это не принесло Белому дому ожидаемого эффекта. Вопреки сознательному дистанционированию от событий в Иране, иранское руководство все равно обвинило Америку в организации массовых протестов, а невзирая на попытки реанимировать хотя бы минимальные связи с Кубой, Фидель Кастро на днях возложил на Вашингтон ответственность за организацию переворота в Гондурасе.

Он — и этого уже не скрывают американские дипломаты в неформальных разговорах — не нашел общий язык с Ангелой Меркель, несмотря на гиперпопулярность среди немцев (в конце концов, кто из президентов других стран такой язык с ней нашел?).

В то же время Обама провернул успешную интригу в Москве, публично списав Владимира Путина на маргинес российско-американской большой политики. Он умело балансировал между желанием всячески продемонстрировать отличие от Буша и необходимостью придерживаться позиций предыдущей американской администрации, когда заходила речь о сферах влияния России или возможности стран на постсоветском пространстве самостоятельно выбирать союзы и альянсы, к которым присоединяться. Он показывал свою готовность мужественно противостоять самым сложным вызовам во внешней политике США, но на переговорах с представителями стран, которые, собственно, эти вызовы олицетворяли, почему-то пытался избегать самых острых вопросов, сосредоточивая внимание на “низко висящих фруктах” (так один американский дипломат назвал подписанное между Обамой и Медведевым соглашение о сокращении вооружений).

Самый сложный внешнеполитический тест для Обами сегодня (его в известной степени можно классифицировать и как внутриполитический ) — это, безусловно, война в Афганистане. Президент, пришедший к власти не в последнюю очередь благодаря антимилитаристским сентиментам американцев, теперь вынужден отправлять новые войска в Афганистан и наращивать военную мощь армии. В интервью Newsweek он несколько ранее признался, что решение послать в эту страну дополнительных 17 тысяч было для него самым сложным решением за времена президентства. А министр обороны Роберт Гейтс на днях заявил, что принято решение увеличить численность сухопутных войск на 22 тысячи солдат, чтобы как раз “разгрузить” военные части в Ираке и Афганистане. И чем тогда, по мнению рядового американца, “миролюбивый” Обама должен существенно отличаться от “кровожадного” Буша?

Не удивительно, что опросы, проведенные несколько ранее USA Today, демонстрируют, что 42% американцев считают войну в Афганистане ошибкой (в 2002-м таких было только 6%). И, вполне вероятно, в ближайшее время число противников будет только расти, поскольку июль этого года побил все рекорды по количеству погибших с начала военных действий восемь лет назад: только за полмесяца погибло 48 представителей коалиционных войск, и половина из них — американцы.

И не потому ли, поговаривают, другой неофициальный дедлайн Обамы касается лета следующего года, когда через год после президентских выборов в Афганистане 20 августа американские войска и деньги должны существенно переломить ситуацию? А заодно — и создать благодатную почву для победы демократов на выборах в конгресс.

Алена ГЕТЬМАНЧУК