Нынешние президентские выборы в Сербии дают очередной повод поговорить о российской пропаганде и доминировании произведенного Россией контента в информационном поле Украины.
Просто пробегитесь по новостным лентам. Рефрен один: “На выборах в Сербии победил пророссийский кандидат”. И похоже, никого особо не волнует, что реальность гораздо сложнее, чем этот ярлык.
Итак. Следующим президентом Сербии станет ее нынешний премьер-министр Александр Вучич. Который за шесть дней до выборов ездил в Москву. И по странному стечению обстоятельств (это сарказм), поездка совпала по времени с ратификацией Сенатом США соглашения о вхождении Черногории в НАТО. В ходе визита среди прочего поднимались вопросы военно-технического сотрудничества между Россией и Сербией. Наконец, Путин сначала лично пожелал Вучичу победы, а затем первым из зарубежных лидеров поздравил с ней. В общем, альянс, что называется, налицо. Тем более что Кремль знает Вучича уже много лет: по квоте Радикальной партии Воислава Шешеля в 1998 г. он, ставший генсеком этого движения в 24 года, получил пост министра информации в правительстве национального единства при Слободане Милошевиче.
Сам в прошлом медийщик, Вучич, возможно, был среди инициаторов печально известного закона об информации, предусматривавшего серьезные штрафы для изданий и журналистов, критиковавших режим Милошевича. Более того, гражданская жена издателя и публициста Славко Курувии, убитого в апреле 1999 г., спустя 15 лет заявила, что Вучич, вероятно, был причастен не только к введению жесткой цензуры в стране, но и к этому убийству.
Замешан был Вучич и в коррупционных схемах. В частности, в марте 2002-го, когда суд над Милошевичем шел уже месяц, а его министры ходили в статусах врио и отставников, фискальные службы потребовали, чтобы Вучич заплатил налог на дополнительную прибыль в размере 48,5 тыс. евро за дом площадью 100 кв. м, построенный за государственный счет. Тот объяснил, что государственных там всего 60 кв. м, остальное построено за семейные деньги. Эта откровенно смешная история, однако, никак не повлияла на его карьеру. Более того, впоследствии он дважды побеждал на выборах мэра Белграда.
Чего греха таить, именно таких клиентов — с неважно пахнущим прошлым — любят обхаживать в Кремле. Но с Вучичем все сложно. В сентябре 2008-го вице-президент РПС Томислав Николич вдрызг разругался с Шешелем и вышел из партии. Ссора разгорелась вокруг Соглашения о стабилизации и ассоциации Сербии с Европейским Союзом. Шешель, которого Гаага безуспешно пыталась обвинить в военных преступлениях, был категорически против подписания соглашения. Чутье подсказало Николичу, что кондовый национализм уже не работает и пора становиться гибче. Несколько месяцев спустя — едва Николич создал собственную политическую силу — к нему перебежал и Вучич. Так наш герой оказался в Сербской прогрессивной партии, название которой, как это часто случается на Балканах, противоречит сути, но соответствует реалиям: это умеренно консервативная и в меру популистская сила, выступающая и за целостность Сербии, и за евроинтеграцию, и за дружбу с Россией. В общем, всем сестрам по серьгам и всем братьям по разуму.
Расчет оказался верен: сначала коалиционные игры в парламенте и пост министра обороны для Вучича. А затем, в 2012-м, СПС победила и на парламентских, и на президентских выборах. Вучич стал премьером, а Николич — президентом. Но, возглавив страну, он был вынужден передать бразды правления партией младшему. И тот использовал ситуацию на полную катушку. По конституции Сербия — парламентская республика, но в постсоветском лагере мало кто привык заглядывать в конституцию. Вучич же оказался слишком абмициозен, чтобы быть просто проводником воли старшего по иерархии и по возрасту — на целых 20 лет — товарища по партии. И в итоге стал главным действующим лицом на сербской политической сцене задолго до воскресных выборов. Контраст молодого премьера и старого президента был слишком явным, чтобы не перерасти в конфликт. Но Николич все же рассчитывал, что сможет баллотироваться на президентский пост еще раз. Тем не менее Вучич лишил его этой возможности, провернув цивилизованный вариант российского сценария “Я устал, я ухожу”: “партия сочла”, что поддерживать кандидатуру патриарха не стоит. Для полного сходства с пресловутой путинской вертикалью власти Вучичу осталась сущая мелочь: назначить малоавторитетного технического премьера.
Но это по большому счету формальность: все ключевые решения в стране принимает он, и его мандат теперь подтвержден не избирательным партийным списком, а всенародным голосованием. Которое засвидетельствовало: Вучича поддерживают на 12% больше избирателей, чем всех его оппонентов вместе взятых. И подтвердило: если разумно использовать админресурс на протяжении срока полномочий, то победы в первом же туре можно достичь и без каруселей. Впрочем, об этом позже.
Близость в методах отнюдь не подразумевает близости идеологической. Скорее наоборот. Это Николич, зная, что надо меняться, никак не мог ослабить связи с Россией. Он понимал, что Москва не способна дать ни экономических, ни оборонных альтернатив Западу, и даже худо-бедно шел по пути евроинтеграции. Но слишком тяжело ему давалась роль вестернизатора. Тем более что в ЕС помнили: Николич — не только человек, который таки встретился с лидером косовских албанцев Хашимом Тачи и не где-нибудь, а в Ватикане, но и человек, посылавший бойцов в Вуковар.
Вучич — иное дело. Его груз шовинистического прошлого не столь тяжел. К тому же он отличный сам себе пиарщик. На Западе он сумел создать себе имидж единственного серьезного евроинтегратора Сербии. Здесь можно вспомнить хотя бы, как ловко он использовал историю с попыткой переворота в Черногории: дескать, пророссийские силы планировали покушение и на него (рядом с домом родителей премьера очень кстати нашелся схрон с оружием). Как тут не вспомнить о Зоране Джинджиче, предшественнике Вучича на посту премьера, убитом радикалами в 2003 г.? Тем более, вроде бы есть за что: и в Боснию на годовщину резни в Сребренице съездил, и с Косово мирится. Даже согласился на контроль Приштины над северными районами, населенными преимущественно сербами.
Правда, для внутренней аудитории рисуется другая картинка: боснякам-то не извинения принесли, а сожаление выразили в расчете на такие же сожаления для начала. В обмен на уступку по Косово Запад согласился на автономию сербских муниципалитетов и квоту в косовском парламенте — слишком большую, чтобы ее игнорировать. А что Приштина недовольна — так теперь ясно, кто мирный процесс тормозит (не знаю, у кого как, а у меня здесь напрашивается параллель с Минским процессом).
Апогеем этой истории стала минувшая среда: по раскрученной Эрдоганом традиции Вучич собирался выступить перед диаспорой — косовскими сербами, которые имеют право голоса на выборах в республике.
Приштина дала ему три часа. Вучич в ответ отменил свой визит, заявив, что не намерен подчиняться приказам из Приштины. Но миссия была выполнена: избиратель получил сигнал, что Вучич остается националистом, несмотря на заигрывания с Брюсселем. Ровно то же он проделал в январе, когда было восстановлено железнодорожное сообщение между Белградом и Северной Митровицей: построенный в Коломне поезд, расписанный триколорами и слоганом “Косово — это Сербия!” хоть и застопорили на границе, месседж доставил.
В общем, это так: Вучич совершенно лишен пророссийских сантиментов. Как, впрочем, и любви к Брюсселю. Для него вопрос о взаимоотношениях с ними лежит исключительно в прагматической плоскости. А тут ничего не поделаешь: более половины зарубежного торгового оборота Сербии приходится на ЕС, причем главными партнерами являются Италия и Германия. Россия же по экспорту занимает лишь четвертое место (5,4% в 2015 г.). По импорту — третье (9,6%), но ее нещадно теснит Китай — причем не без помощи самого Вучича, заключившего с Пекином ряд торговых соглашений.
Так что неудивительно, что вопрос вступления в ЕС для него — и не вопрос вовсе, а цель, достижение которой намечено на 2020 г. Но главное даже не это. Главное, что сербский политикум с ним в этом солидарен. За исключением разве что вернувшегося на маргинес Шешеля. И тот же Шешель, к слову, заявил в интервью российскому изданию “Завтра”, комментируя победу Вучича: “ Главная точка наших противоречий с Вучичем — вопрос взаимоотношений с Россией. Он хочет одновременно войти в ЕС и сохранить дружбу с Россией. Надо отдать Вучичу должное: он до сих пор достаточно жёстко сопротивлялся давлению Запада по поводу введения санкций против России. Но сидение на двух стульях долго продолжаться не может”.
Догадаться, какой из стульев предпочтет следующий сербский президент, несложно. Собственно, в Москве это поняли задолго до выборов. И пытались подстраховаться. В частности, попытавшись убедить Николича выдвинуться в независимые кандидаты. По Сербии даже ходят слухи, что ему предлагали 20 млн евро на избирательную кампанию. Не исключено, впрочем, что их запустил избирательный штаб Вучича. Тем более что контролировать медийное пространство ему вполне удается: он получил непропорциональное — и в подавляющем большинстве позитивное — обращение на пяти главных телевизионных станциях Сербии.
Еще одна любопытная деталь: когда стало ясно, что у Николича шансов нет, Москва просто выдала нужду за добродетель. И вот на митинге в Крагуеваце выступает замсекретаря генсовета “Единой России” Сергей Железняк, объявляя, что Кремль поддерживает Вучича. Оцените иронию: мэр этого города — Николич-младший.
Вучич же, собирая весь доступный электорат, по максимуму разыгрывает карту пророссийских сантиментов и делает вояж в Москву главным элементом финала своей избирательной кампании.
Что же до оружейной сделки, то еще в декабре Кремль вознамерился подарить сербам шесть МиГ-29, 30 танков Т-72С и столько же броневиков БРДМ-2. Сам Вучич тогда же сказал, что если бы Белград это добро покупал, то за него пришлось бы заплатить порядка 600 млн евро. О чем он тактично умолчал — так это о том, что это старье, пусть и прошедшее капремонт, имеет больше символическое, нежели практическое значение и призвано демонстрировать, что военно-техническое сотрудничество с Россией продолжается. Чтобы на этом фоне ранее подписанный Белградом контракт на покупку девяти боевых вертолетов H145M с компанией Airbus Helicopters смотрелся не столь откровенной пощечиной Кремлю. После этого разговоры о поставках “буков” и “торов” для сербской ПВО, равно как и заверения в том, что, если станет совсем уж горячо, небо республики могут прикрыть и С-300, звучат не очень убедительно.
Куда красноречивее благодарность, которую Александр Вучич выразил за поддержку не только Владимиру Путину, но и Ангеле Меркель.
