Украинское правительство — как кабинет Ярослава Степановича, высокопоставленного чиновника “Главного управления свободного времени” из фильма “Забытая мелодия для флейты”.
Не то, чтобы здесь прямо-таки стояло время. Время как раз идёт. Принося, при этом, едва заметные перемены.
Сегодня, в годовщину работы Кабмина Гройсмана, корреспондент “Страны” провела под стенами здания на Грушевского все утро, расспрашивая чиновников, которые спешат на работу, что изменилось в их жизни за это время?
“Изменилось? Лифт”
Говорят, новая метла по новому метет.
За всю свою многострадальную историю стены Кабинета министров видели 22 разные “метлы”, иные из которых “мели” здесь по два раза.
Старожилы еще помнят, как Сергей Тигипко пытался ввести “модный этикет”: мол, обязательно ходить на каблуках, и в темной юбке ниже колена. А при Николае Азарове мужчинам советовали отдавать предпочтение галстукам в полосочку, а женщинам — избегать рюшей и ароматов с амбровыми нотами. Эти инициативы наделали много шуму, и о них тут же забыли.
Фишки нынешнего правительства — электронный документооборот. Хотя старожилы говорят, что переход из “бумажного века” в электронный начался значительно раньше.
— В Минэкономики с 2014 года был почти полноценный электронный документооборот. Другое дело, на что это в стране влияет? — пожимает Василий Иванович, который проработал в здании на Грушевского больше десятка лет и помнит не одного премьера. — Но тут дело не только в премьерах: внутреннюю кухню Кабмина на многие годы сформировали министры Кабинета министров — Петр Крупко и Анатолий Толстоухов. Толстоухов, кстати, был прекрасным руководителем. Но когда Янукович стал президентом — он, по сути, разрушил систему госслужбы. Тогда секретариат сократили на 50%, а местные администрации — на 30%. В итоге, год люди рассаживались на новые места, переходили из министерства в министерство, и работой не занимались. Что касается Гройсмана, — то ему не хватает опыта. И это очень чувствуется. Смотрите: сначала правительство выступает против блокады Донбасса, потом: “а ладно, пускай будет блокада”. Может, в бизнесе так менять решения — это и хорошо. Но с точки зрения управления государством — это слабость. И нет людей, которые могут ему это подсказать.
У нынешних сотрудников нет таких глубоких воспоминаний.
— Сейчас в Кабмине очень много новых людей. В том числе, молодежи. Часто — не из Киева. Некоторые — это дети больших бонз. Другие просто прошли по конкурсу. На должности специалиста и главного специалиста можно пройти по конкурсу, — говорит молодая миловидная девушка.
Сама она работает в этом здании четвертый год. Говорит, “это хороший опыт”.
— Тут можно понять, как система работает изнутри. Но, конечно, делать карьеру чиновника, когда зарплаты едва хватает только на то, чтобы обеспечить потребности первого уровня пирамиды Маслоу... Сейчас вот у меня 5 400 гривен ставка (другие называют — 6 500 — Авт.). И это при том, что при Гройсмане уже зарплату подняли на 1-1,5 тысячи. Что еще изменилось? Бумаг стало меньше, но не благодаря ему, а потому что постепенно вводится система электронного документооборота.
Словом, изменилось в жизни чиновников не густо.
— Работы много. Иногда приходится до 20 сидеть, — с грустью вздыхает миловидная женщина.
— Лифт поменяли! — пробегая мимо, на ходу кидает худощавый мужчина, прытью проскакивая через кордон охраны.
— Зарплату подняли в два раза, а доллар в три! — бежит за ним следом тучная женщина.
Украинские чиновники идут на работу, как волна — на берег. К 9 утра они все толпой спешат на свои рабочие места, а уже в 9.05 в сторону входа бегут лишь единицы — это опоздавшие.
Рядовые “единицы” заходят в здание через боковые двери, “тузы” — через центральный вход.
Но ни те, ни другие не склонны к общению с прессой. Со стороны это выглядит так:
— Простите... — только и успеваю произнести.
— Понятия не имею! — слышу в ответ, и вижу очередную спину.
После десятка таких “диалогов” становится ясно, что природа украинского чиновника постоянна, как значение числа “Пи”. Большинство из них традиционно “не имеют понятия”.
Кто что строил
Впрочем, политологи полагают, что такая немногословность связана с тем, что и сказать-то людям, в общем-то, нечего.
— У нас каждое правительство строит тот тип экономики, который ближе президенту. При Кучме строили завод, при Ющенко — то ли банк, то ли пасеку, при Януковиче — то ли зону, то ли автобазу. А сейчас у нас экономика базарного капитализма, и Гройсман строит рынок “Юность”. Что его отличает от Яценюка, — так это публичная демонстрация мачизма и брутальности, из-з которых время от времени страдает Зубко. Но, в остальном, все как было так и есть. Я не вижу принципиальных изменений, — говорит политолог Андрей Золотарев. — Задача Гройсмана состояла в том, чтобы амортизировать реформы Яценюка. Но он этого не сделал. Человек, который за неделю до своего назначения рассказывал, что тарифы у нас катастрофически завышены, — в итоге, повысил их еще раз. Словом, это не создает условий для экономического роста.
В свою очередь, политолог Кость Бондаренко говорит, что Гройсман пытается действовать, как врач.
— Он понимает, что рост обеспечить не может, и надо просто не навредить. Что же касается стиля управления, то Яценюк был круто замешан на пиаре, тогда как у Гройсмана я этого не вижу. Точнее попытки он предпринимает, но в реальности по серости и невзрачности может конкурировать с Ехануровым и Кинахом.
Напомним, Владимир Гройсман 11 апреля отчитался о годе работы своего правительства.
Тем временем, международное аудиторское агентство Ernst & Young преподнесло ему неприятный “подарок”, обнародовав исследование, в котором Украина заняла первое место в рейтинге коррупции.
Сам Владимир Гройсман заявил, что в этой информации много противоречий, и потребовал объяснений.
