Они вам не инвесторы
Начнем с дефиниций. Инвестиционный форум в Мариуполе стал уникальным мероприятием в своем роде, так как прошел практически без инвесторов. Во всяком случае, системных. Если попробовать максимально приблизить форму к содержанию, то его смело можно было назвать “кредитным”, так как на нем в основном присутствовали международные финансовые организации, такие как ВБ, ЕББР, ЕИБ, МФК. То есть все те транснациональные институции, которые кредитуют, а не инвестируют. Только в качестве исключения из правил эти МФО могут войти в тот или иной проект в качестве инвестора. Интересуют их проекты, связанные с развитием социальной, транспортной и логистической инфраструктуры, экологией и крайне редко — с развитием реального сектора экономики. Кроме того, на форуме в избытке присутствовали так называемые портфельные инвесторы или, по-простому, лобби инвестиционных банкиров, которые вкладываются на рынке ОВГЗ. Эти инвестиции фактически сожрали весь внутренний рынок капитала, отведя базовые финансовые потоки от реального сектора экономики. Кроме того, на форуме присутствовали инвесторы-индивидуалы или как их еще называют — “инвестиционные туристы”. Это, конечно, не лыжные инструкторы из Испании, у них даже есть определенные бизнес-проекты, но путешествуют по миру они не в целях вложений на рынках развивающихся стран, а в поисках денег, которые там можно найти, учитывая институциональную немощь и падкость местных чиновников на различные сомнительные финансовые схемы.
Так что перед нами — типичный “кредитный форум”, на котором присутствуют либо те, кто дает деньги в долг дорого (инвесторы долгового рынка) или дешево, но под пакет политических требований (международные кредиторы).
Закрытые окна и даже форточки
Создание удобных “окон” входа для инвесторов — краеугольный камень любой системной инвестпрограммы. На данный момент в мире существует два типа стран, которые эффективно привлекают прямые иностранные инвестиции (ПИИ). Это либо институциональные рынки, где права инвесторов обеспечиваются установившимися рыночными практиками и качественными институтами: судами, антимонопольной и регуляторной политикой и т. д. Как правило, в данном сегменте представлены государства западной демократии, которые могут предложить инвесторам столетние традиции уважения их прав. Либо же это страны, в обозримом будущем не способные построить качественные и надежные рыночные институции, которые смогли бы успешно действовать в рамках всей экономики. Но у них есть политическая воля предложить инвесторам отдельные изолированные кластеры или точки роста, где, с одной стороны, их инвестиции будут капитализироваться и бизнес получит динамичный мультипликатор, а с другой — в этих точках/кластерах будут действовать знакомые для инвесторов сервисы. По этому пути пошли Китай, Казахстан, Беларусь, РФ и другие страны Азии и Африки. Яркий пример — Международный финансовый центр (хаб) в Казахстане. Да, казахи не могут обеспечить качественную судебную систему, изолированную от коррупционного влияния в масштабах всей страны. Но они могут создать судебный анклав в отдельном хабе, когда суды в нем будут действовать на основе британского права.
Любой инвестиционный форум должен быть территорией новых смыслов. Иначе это не форум. И не инвестиционный, а обычная рекламная агитка, нацеленная не так на внешних инвесторов, как на внутреннего потребителя-избирателя, который должен увидеть, что бедное на смыслы правительство может выступать — и его кто-то слушает.
Кстати, о выступлениях. Президент излучал оптимизм и это правильно. Вот только подкреплял он его набором экономических манипуляций, которые легко выявлялись искушенными экспертами. Это и тезис о росте ВВП во втором квартале этого года на 4,6%, и снижение учетной ставки на 1%, и повышение нашей позиции в рейтинге легкости ведения бизнеса, и улучшение кредитных рейтингов, и упрощение процедуры начала строительства в Украине, и многое другое. Все понимали, что ВВП оценивают по году и что его рост проходит на фоне падения промпроизводства, а драйверами пока еще выступают розничная торговля и сельское хозяйство. И что даже после снижения учетной ставки НБУ на 1% ее уровень до сих пор почти в два раза превышает динамику потребительской инфляции. Да и касательно рейтингов: на фоне улучшения условий ведения бизнеса — падение в рейтинге конкурентоспособности экономики. А “улучшение” кредитного рейтинга — это обычно барахтанье в “мусорной корзине” эмитентов и заемщиков, никакого прорыва здесь тоже пока нет, а есть лишь движение от дна к потолку “своей” группы.
Не был оригинальным и премьер Алексей Гончарук, который заявил инвесторам, то бишь кредиторам, что коррупция в верхних эшелонах украинской власти уже успешно побеждена. Но, к сожалению, наш премьер так и не презентовал модель экономического развития и хотя бы общие контуры промышленной политики. Почему это важно? По данным отчета о глобальных инвестициях ЮНКТАД при ООН, 101 страна мира привлекала ПИИ с помощью реализации национальных промышленных политик.
Но будем справедливы: даже самые экономически выверенные презентации и модели сейчас не способны сподвигнуть инвестора вложить свои средства в Украину: в 2018-м объем ПИИ в Украину составил всего $2,2 млрд, что при подушевом пересчете намного ниже, чем в некоторых азиатских и африканских странах.
Учитывая, что смыслы — это универсальная наживка для инвестора, в Украине к обычным презентациям необходимо добавлять и реальные проекты под ключ, которые можно было бы “пощупать” во время форума. И протестировать их возможности, и потенциал роста.
Забытый шоурум
Форум в Мариуполе в этом плане был идеальным местом для подобного рода “шоурума”. С одной стороны, Мариуполь — это своеобразный моногород, который “заточен” на два крупнейших металлургических предприятия, от деятельности которых напрямую зависит благосостояние половины местных жителей, а опосредованно — всех. И это относительно благополучный город, если сравнивать его с другими прифронтовыми населенными пунктами. Скажем больше: учитывая, что в нескольких десятках километрах до сих пор стреляют, благоустроенность Мариуполя впечатляет не одного иностранного гостя. Сегодня его жизненным фундаментом является одна финансово-промышленная группа. И этот кейс не вполне интересен системному инвестору, ведь он не видит в таком формате пространства для своих инвестиций. Но этот формат можно и нужно разнообразить, и диверсифицировать.
Учитывая потенциал Мариуполя, правительство могло бы провести презентацию своеобразной триады привлечения инвестиций: 1) программы государственно-частного партнерства, которые опираются на систему госзаказов и частные инвестиции; 2) создание специального кластера роста; 3) развитие частной предпринимательской инициативы в сегменте малого и среднего бизнеса (МСБ).
Начнем с первого. В Мариуполе есть не только металлургические предприятия, но и такой флагман тяжелого машиностроения, как “Азовмаш”. Уже во время независимости завод был разделен на несколько отдельных структур. В частности, был выделен Мариупольский завод тяжелого машиностроения, который специализируется на производстве железнодорожных цистерн, портовых и промышленных кранов. В предыдущие годы одна из компаний этого промышленного агломерата — ЧАО “Азовэлектросталь” — неоднократно обращалась к правительству с просьбой прекратить закупку дешевого китайского вагонного литья. Потеря рынков СНГ лишила компанию существенной части экспортной выручки. А последний гвоздь — это переориентация “Укрзалізниці” (УЗ) на закупку импортного оборудования и материалов. В 2019-м суд признал этот завод банкротом и открыл соответствующую ликвидационную процедуру. Что могло бы в этой ситуации сделать государство?
Здесь можно вспомнить пример государственно-частного партнерства в Польше, в частности — историю успеха компании по производству локомотивов Newag, реанимированную местным предпринимателем Збигневом Якубасом. Сейчас акции Newag хотят купить Alstom, Bombardier, Stadler, Skoda, Siemens. Эта компания с помощью одного IPO на Варшавской бирже привлекает 100 млн евро. Таким образом, государство может напрямую влиять на капитализацию компаний, например, с помощью размещения заказов среди национальных производителей: после заключения контракта с государственной транспортной компанией Newag успешно провел IPO, и сам факт контракта позволил привлечь миллионы частных инвестиций.
В Мариуполе государство могло бы презентовать программу реанимации производства подвижного состава для нужд УЗ, показав потенциальный пакет долгосрочных заказов и концепцию создания на базе производств “Азовмаша” нового индустриального парка, тем более что с учетом процедуры банкротства и простоя иных структурных единиц некогда единого предприятия цена входного билета для инвестора была бы невысока. Кроме того, на развитие этого проекта могла бы быть нацелена и госпрограмма строительства новых пяти портов, о которых упоминалось в недавней программе КМУ.
Мариупольский порт — еще одна точка роста при условии минимизации фактора риска блокады Керченского пролива со стороны РФ. Создание зоны порто-франко в Мариуполе целесообразно инициировать в рамках Организации черноморского экономического сотрудничества (ОЧЭС).
Финансовым инструментом гарантирования прав инвесторов и контрагентов зоны порто-франко в Мариуполе (или сразу в Мариуполе и Бердянске), включая безопасность судов, может стать как специализированный Черноморский банк торговли и развития, так и иные международные организации: ЕБРР и/или Всемирный банк. Ну а ключевым гарантом безопасности новой СЭЗ — Турция (при определенной экономической заинтересованности), разумеется.
Что касается сегмента МСБ, здесь государство могло бы предложить целую палитру проектов — начиная от создания механизмов по стимулированию местного нетрадиционного экспорта и заканчивая инструментарием организационной и кредитной поддержки предпринимателей (например, в части компенсации процентной ставки). В качестве примера можно взять Фонд содействия развитию предпринимательства в Эстонии. Его главная цель — стимулирование отраслей с существенным экспортным потенциалом и высоким уровнем добавленной стоимости. Эстонский опыт говорит о том, что подобные структуры пропускают через себя до 20-30% выделяемых стране кредитных, инвестиционных и донорских финансовых ресурсов, в результате чего достигается высокий уровень акселерации бизнес-процессов и формируются региональные фокус-группы участников. Учитывая, что на создание подобной системы в масштабах государства могут уйти годы, в Украине можно было бы начать с активации программ поддержки МСБ в отдельных регионах, в частности на Донбассе. А инвестиционную “прокачку” данного проекта как раз и целесообразно проводить с помощью международных инвестфорумов.
К сожалению, форум в Мариуполе не стал трансфертной площадкой, где предпринимательская идея встречается с инвестором. Не стал он и местом, где были бы озвучены новые смыслы госполитики.
