ДАЙДЖЕСТ

“Погром-VI”. Как создают вакцину “вечного счастья” и кто ее купит

[08:00 06 января 2021 года ] [ dsnews.ua, 5 января 2021 ]

Средство, обеспечивающее надежное управление массами, неизбежно будет пользоваться спросом. Страна или корпорация, которая первой выведет его на рынок, получит преимущества большие, чем даже держатель лучшей вакцины от COVID-19. Особенно, если сумеет создать продукт “2 в 1”.

Три автора — Дамиана Лео из бельгийского университета Монса, Илья Суханов из института фармакологии медицинского университета им.Павлова в Санкт-Петербурге, и Рауль Гайнутдинов из Института трансляционной медицины Санкт-Петербургского госуниверситета опубликовали в журнале Neural Regeneration Research статью под названием “Новые трансляционные модели дефицита переносчика дофамина на крысах”. Статья рассказывает о том, как вмешавшись в геном крыс авторы исказили синтез белка, отвечающего за удаление дофамина из нервных окончаний. Дофамин же, известный как “гормон удовольствия” — одна из самых важных сигнальных молекул в мозге человека и других млекопитающих. Почти все наркотики либо изменяют механизм передачи дофамина, либо замещают его, открывая новые горизонты удовольствий, что и приводит к формированию зависимости.

Сложно? Тогда еще проще: авторы статьи создали генетическую линию “вечно счастливых” и “вечно пьяных” крыс, которые, в отличие от мышей с аналогичной генной деформацией, оказались жизнеспособными. В частности, они не забывают от счастья вовремя поесть, и, потому живут себе счастливо весь положенный им крысиный срок.

Эти вечно счастливые крысы должны, по версии авторов, помочь в изучении механизмов возникновения наркозависимостей, шизофрении, биполярного расстройства и ряда других тяжелых психических заболеваний. Но это только видимая часть исследования. Теперь присмотримся к деталям.

Кто работает над проектом

Университет Монса — тот самый, который в мае 2019 присвоил почётную докторскую степень 16-летней Грете Тунберг, не окончившей даже средней школы. Это, конечно, деталь, но красноречивая. Судя по всему, бельгийцев привлекли к исследованию с одной только целью: получить доступ к аппаратуре и технологиям, недоступным в России, расплатившись за него соавторством. То есть, исследование, по сути, и в основном было российским.

Посмотрим теперь на российских участников. Как известно, слово “Новичок” стало таким же непременным элементом российского имиджа, как “матрешка”, “водка”, “балалайка”, “спутник” и “погром”, в связи с чем, слова “российский фармаколог” звучат несколько специфично. А институт, в котором работает российский фармаколог Илья Суханов, носит к тому же имя Ивана Павлова, прославленного изучением условных рефлексов в ходе хирургических опытов на собаках (при царизме) и на бездомных детях, что стало уже достижением Советской власти рабочих и крестьян. Здесь, к слову, стоит отметить, что памятник подопытной собаке Павлова есть, а памятника подопытному ребенку Павлова отчего-то нет, во всяком случае, в открытом доступе.

Институт трансляционной медицины и биотехнологии им. Сеченова — таково полное название учреждения, в котором работает второй российский участник, Рауль Гайнутдинов, создан (так, во всяком случае, утверждается на его сайте), для развития новой медицинской дисциплины, которая является одним из важнейших трендов в современной биомедицине и исследованиях в области общественного здоровья. Она призвана транслировать в медицинскую практику результаты междисциплинарных исследований и объединяет медицинские и немедицинские дисциплины для переноса новых подходов в клинику. Что-то знакомое, но не можете сразу вспомнить, где такое уже встречали? Я вам подскажу: это Институт Общественного здоровья из “Обитаемого острова” Стругацких, в ведении которого находились башни, излучающие ощущение счастья и любви к Огненосным Творцам.

Все, что делается в России, делается с двойным назначением — и это отлично известно. Российская дипломатия прикрывает шпионаж, туризм — терроризм и гибридную войну, культурные обмены — деструктивную пропаганду, торговля — отмывание денег и промышленный шпионаж. Таким образом, все, что исходит из России, следует рассматривать как очередную большую пакость, которую Кремль приготовил человечеству. Или, по меньшей мере, как мелкую аферу с целью нажиться. А это значит, что, коль скоро мы увидели хвостик “Института общественного здоровья” — страшненькой людожорской организации, описанной Стругацкими, то, потянув за этот хвостик мы, безо всяких сомнений, вытащим на свет и все остальное. Включая башни-излучатели.

Искать их долго не надо: вот же они — блокаторы белка, ответственного за вывод дофамина. Несчастные крысы должны проложить мост к людям, которым подсунут либо вакцину, вызывающую изменения в биохимии организма, лучше, конечно, необратимые, либо, в крайнем случае, таблетки от… да от чего угодно. Но с маленьким незадокументированным побочным эффектом счастья — незадокументированным на первых порах. А потом быть счастливым станет нормой. Счастливый человек не будет интересоваться политикой, не пойдет протестовать, не станет высказывать недовольство Путиным, или кем-то другим, кто его сменит — персоналии тут не имеют значения. Такое замечательное изделие можно предложить и на внешний рынок, назвав его так, чтобы оно сразу ассоциировалось с Россией. “Спутник — V”, правда, уже есть, но не беда, есть и другие подходящие слова. Скажем, “Погром-VI” — чем не название?

Кто купит “вакцину счастья”?

Пока все наши рассуждения довольно банальны. О том, что Россия — Мировое зло, в наши дни не написали только слепые, ленивые, и сидящие на российских зарплатах. Но допустим, что идейные наследники Ивана Павлова, Григория Майрановского и других замечательных советских ученых создали такое средство. И предложили его на рынок. Конечно, на первых порах это, возможно, вызовет публичный скандал. Но что будет происходить непублично? Сколько правительств, и не диктаторских вовсе, а формально-демократических, с трудом удерживающихся на воздвигнутой ими пирамиде популистских обещаний, увидят в нем свой шанс? Сколько корпораций увидят шанс добиться безусловной лояльности сотрудников? Если средство не будет давать иных эффектов кроме задержки дофамина в организме, то отчего бы и нет? Можно даже на первых порах выпустить версию, приводящую к обратимым изменениям.

А потом к делу подключатся НПО, сидящие на грантах корпораций. Общественность ведь великая сила — она может легализовать все что угодно. Сперва признать нормой, а потом даже сделать это модным.

Почему же не может быть модным вечное счастье? Счастье вопреки всем невзгодам — тем более, в такое непростое время, как наше? Тем более, если окажется, что оно — отличная альтернатива всякой синтетической и полусинтетической наркотической гадости.

Чувствуете, какая тут золотая жила? А вы думали, что бензоколонка с офисом в Кремле уже все? Закончилась и доживает последние дни? Или что Россию так легко изолировать? И что она не предложит что-то такое, на что будет готов повестись Запад?

Предвижу возражение о длинной и шаткой цепочке рассуждений. Но прогноз всегда шаткий — бесспорным бывает только то, что уже случилось.

Между тем исследование очень перспективное. Многообещающее. Можно уверенно предсказать, что его путь в клиническую практику, а затем и в список безрецептурных лекарств в России будет максимально коротким. А там … Нет, ну это ведь здорово, быть счастливым, несмотря ни на что. Разве человек не рожден для счастья, как птица для полета? Но, разумеется, для полета строго в указанном начальством направлении.

Сергей ИЛЬЧЕНКО