Почему сотни тысяч тонн электронных отходов в Украине разлагаются на полигонах, а не проходят рециклинг?

Что такое глобальные e-waste и в чем опасность?

К отходам электрического и электронного оборудования (e-waste, или ВЕЕО) относятся устаревшие и использованные потребителями единицы бытовой техники — как крупногабаритные (холодильники, кухонные плиты, стиральные машины, бойлеры и котлы для подогрева воды), так и аксессуары сравнительно небольшого размера (например, телевизоры, компьютеры, принтеры, микроволновые печи, мобильные телефоны и т. д.). Отдельным классом являются аккумуляторы и батарейки.

Исчерпывающий перечень разновидностей этого мусора опубликован, в частности, в приложениях к “Базельской конвенции о контроле за трансграничной перевозкой опасных отходов и их удалением” (который является частью и украинского законодательства с июля 1999 г.), или в Директиве 2012/19/ЕС Европейского Парламента и Совета от 4 июля 2012 г. об отходах электрического и электронного оборудования (ВЕЕО).

Согласно специальному отчету Всемирного экономического форума “Новое циркулярное видение электроники, время для глобальной перезагрузки” (2019 г.), сегодня электронные отходы являются самым быстрорастущим сегментом в мире — среди всех классов мусора. Цифровая трансформация как глобальный тренд и динамичная жизнь в диджитал-эпоху порождает во всем мире спурт продаж мобильных телефонов, других гаджетов, разнообразной бытовой техники, повышает комфорт и помогает экономить время для потребителей.

Однако у значительной части этой техники не такой уж и долгий срок службы. В частности, еще недавно новые модели телефонов быстро устаревают. Например, по расчетам одного из американских аналитиков, средняя продолжительность “жизни” гаджетов “Apple” составляет четыре года и три месяца.

К сожалению, подобные тенденции приводят к непропорционально масштабному накоплению электронных отходов практически в каждой части планеты. Так, по данным World Economic Forum, в 2018 г. этот “поток” достиг 48,5 млн т в глобальном измерении (это — примерно 5% от объема всего мусора).

По другим оценкам, ежегодно на земном шаре накапливается в среднем 50-60 млн т этого хлама. Например, в отчете “Глобальный мониторинг электронных отходов, 2020 год” (по программе ООН “SCYCLE”), в 2019 г. уже образовалось 53,6 млн т e-waste. Прогноз до 2030 г. — общий объем электронных отходов превысит 74 млн т. Потому что рост происходит довольно тревожными темпами — плюс почти 2 млн т в год.

И только в отношении 17,4% электронных отходов в мире существуют официальные документы по сбору и адекватному рециклингу этого опасного мусора. Что происходит с остальными почти 80% — неизвестно. Ведь только 41 страна мира собирает статистические данные об электронных отходах, и только Европейский Союз предоставляет регулярные и согласованные данные. При этом, по информации аналитической платформы “Statista”, больше “производилось” электронного мусора в период с 2014 по 2016 г. — 16 млн т. При этом обе Америки и Европа вместе “произвели” в течение указанного периода 11,6 млн т.

Собственно, по прогнозу аналитиков, если человечество будет генерировать электронные отходы похожими темпами, а система обращения с ними кардинально не изменится, то к 2050 г. мировой объем e-waste может достичь 120 млн т!

В то же время, практически все эксперты отрасли сходятся на том, что львиная доля e-waste во многих странах банально попадает на мусорные полигоны. Например, сегодня только в Китае ежегодно попадает на свалки 700 тыс. т старых холодильников, 1,5 млн т телевизоров и 400 тыс. т персональных компьютеров. Перерабатывается же всего-навсего, по среднемировым показателям, лишь 17,4%. Пока только в планах Международного союза электросвязи — увеличить к 2023 г. долю рециклинга электронных отходов во всем мире до 30%.

Что примечательно: значительные массивы электронных отходов “экспортируют” с богатых государств в страны третьего мира, где этого токсичного мусора добывают ценные материалы — в основном в кустарных условиях и с высокими рисками для здоровья и жизни часто нелегальных переработчиков этого “трэша”.

И это — несмотря на то, что в 1995 г. было принято Запрещающую поправку (Ban Amendment) Базельской конвенции о контроле за трансграничной перевозкой опасных отходов и их удалением. Международный документ устанавливает глобальный запрет для сторон Конвенции на экспорт опасных отходов, включая электронные отходы, в развивающиеся страны. Но богатые страны активно и, очевидно, нередко подпольно экспортируют неопределенное количество электронных отходов в такие бедные страны, как Гана, Индия, Таиланд, Вьетнам, Нигерия и др.

Вообще, существует парадокс: с одной стороны, e-waste содержат значительное количество высокотоксичных элементов, как то: свинец, медь, сурьма, кадмий, ртуть, никель, полихлорированные дифенилы и тому подобное. Например, в США электронный хлам составляет всего 2% от общего объема мусора, но при этом на e-waste приходится до 70% всех токсичных отходов. Выброшенный же на полигоны электронный мусор проникает в почву и подземные воды. При этом происходит не только ужасное загрязнение окружающей среды. Через воздух, осадки и пищевую цепь (вода, растения, животные) ядовитые вещества попадают в человеческий организм, вызывая хронические и даже смертельные болезни и вызывая непреодолимые генетические изменения.

С другой стороны, электронные отходы — при правильной переработке — могут стать мощным сырьевым и экономическим ресурсом в рамках циркулярной экономики, основанной на “замкнутом” цикле производства, переработке мусора и его повторного, ресурсного использования в промышленности. Ведь электроника, и в частности мобильные телефоны, содержат, кроме алюминия или стали, еще и золото, серебро, медь, палладий, кремний и др. По оценкам аналитиков Всемирного экономического форума, “глобальные” электронные отходы имеют ресурсный потенциал по меньшей мере в $62, 5 млрд в год, что больше, чем ВВП ряда стран!

Важно, что в ряде развитых стран (США, Германия, Великобритания, некоторые государства Юго-Восточной Азии) существенную роль в рециклинге электронных отходов играет именно большой и средний бизнес.

Например, известная во всем мире корпорация “Apple” объявила о планах по достижению углеродной нейтральности во всех производственных циклах и создании продукции с чистым нулевым выбросом углерода до 2030 г. В то же время, мировой гигант по производству электронных девайсов ежегодно инвестирует в экологические проекты (в том числе по рециклингу e-waste) $200 млн.

Другой кейс: немецкий завод по переработке электронных отходов “Alba” (Берлин) с помощью суперсовременного, роботизированного смарт-оборудования перерабатывает электронные отходы Гонконга. Администрация города по контракту 2018 г. заплатит немецкой компании 318 млн евро в течение 10 лет. Финансируют рециклинг местные производители, импортеры и продавцы электроники и гаджетов; определенная же часть средств выделяется из местного бюджета. Вскоре завод “Alba” будет перерабатывать согласно экологическим нормам две трети e-waste Гонконга.

Украина: большинство е-отходов отправляется на свалки

Тогда как во многих цивилизованных государствах (ЕС, Канада и др.) значительный процент электронного “трэша” перерабатывается и утилизируется по самым современным технологиям, в нашем государстве отсутствуют не только разветвленная инфраструктура, но и профильное, четко выписано законодательство.

По данным ГП “Укрэкоресурсы”, ежегодно в Украине образуется около полумиллиона тонн электронных отходов, которые имеют пагубное влияние на окружающую среду и здоровье граждан. На каждого украинца сегодня приходится почти 28,5 кг e-waste, такую цифру подает ОО “Let's Do It Green Ukraine”. Это — много, если сравнивать с развитыми государствами: так, данный индикатор в индустриальной Великобритании равен 24,9 кг на человека, в Нидерландах — 23,9 кг, а в Австралии — 23,6 кг на человека. Вообще же, среднемировой показатель в 2019 г. составил 7,3 кг на душу населения.

Но хуже всего, что сферу управления электронными отходами в Украине можно охарактеризовать как “чистую доску” (Tabula Rasa). Почему так?

Во-первых, точных данных о том, какая именно доля e-waste перерабатывается в Украине (а не выбрасывается на свалки), в режиме открытого доступа нет. Даже Министерством защиты окружающей среды и природных ресурсов Украины отдельной статистики по электронному мусору не ведется. Тогда, как скажем, в Европейском Союзе одним из краеугольных элементов системы обращения с этими токсичными отходами являются реестры производителей, импортеров, продавцов и структур, занимающихся переработкой (требования Директивы 2012/19/ЕС). Ведь, зная открытые данные, можно эффективно формировать политику и систему управления e-waste.

К сожалению, в Украине профильные госорганы до сих пор в полной мере не обнародуют информацию о том, сколько и в каких регионах накапливается электронных отходов, сколько компаний их перерабатывают, на какие полигоны и в каких объемах электронный “трэш” вывозится, сколько существует приемных пунктов для e -waste и т. д.

Поэтому сегодня можно говорить лишь про очень приблизительные цифры по переработке электронного мусора в нашей стране, учитывая общие объемы твердых бытовых отходов. Так, по данным итогового отчета Международной финансовой корпорации (IFC, группа Всемирного Банка) “ТБО в Украине: потенциал развития за 2010 г.”, в нашем государстве ежегодно производится около 11-13 млн т отходов всех типов. Следует заметить, что и сегодня имеем похожую ситуацию, с тех пор в нашей стране не произошло никаких кардинальных изменений в сфере обращения с отходами.

Итак, из упомянутого массива до 92-93% транспортируется на полигоны (одна пятая из них не соответствует действующим санитарным нормам) и на стихийные свалки. На переработку и утилизацию передается всего-навсего 8% ТБО (это, в основном, отходы упаковки). Причем, “экологически” перерабатывается лишь 3,8%, тогда как 4,2% сжигается на мусоросжигательных заводах. Ситуация с электронными отходами — еще более неутешительна. Можно предположить, что ежегодно перерабатывается не более 2% e-waste, то есть всего около 10 тыс. т (и даже это — весьма оптимистичная цифра).

Во-вторых, действующее законодательство в сфере обращения с отходами является устаревшим и неэффективным, оно не адаптировано к краеугольным профильным директивам и стандартам Европейского Союза. В то же время, профильного закона по обращению с e-waste до сих пор нет (а это вряд ли возможно без нового базового документа обо всем мусоре). В июле 2020 г. Верховная Рада Украины приняла в первом чтении новый рамочный закон “Об управлении отходами” (№ 2207-1 от 04.06.20), однако документ до сих пор “совершенствуют” в Комитете ВР по вопросам экологической политики и природопользования. И хотя он в начале сентября с. г. включен в повестку дня текущей сессии Верховной Рады, это не является гарантией того, что парламентарии снова не положат его “в долгий ящик” — под влиянием лоббистов крупного профильного бизнеса, для которого главное — сверхприбыли, а экология только этому мешает.

Но основная проблема заключается в другом. Даже несмотря на то, что документом внедряется принцип расширенной ответственности “производителя отходов” (но не импортера, продавца, посредника), вводится понятие планов управления отходами (национальный, региональный территориальный), речь идет о создании на центральном уровне “информационной базы”, или реестра “стейхолдеров” — и в контексте электронных отходов не предвидится главного. А именно — классификации и определения e-waste как отдельного вида отходов, что требует особых алгоритмов управления, обращения и рециклинга.

Сейчас же неизвестно, к какому именно классу мусора законодатель их относит — к ТБО, или к опасным отходам. Похожая неопределенность и путаница в рамочном законопроекте так или иначе обрекает систему управления электронными отходами на неуспех, а следовательно — на консервацию нынешнего, провального “статус-кво”. Ведь, например, базовая Директива ЕС и Базельская конвенция требуют — на основополагающем уровне — отдельной классификации e-waste, а следовательно, их переработки на основе наилучших доступных практик и методов управления и новейших технологических достижений (кстати, об этом в рамочном документе — ни слова!).

Лишь один “нюанс”. Так, в законопроекте № 2207-1 устанавливается обязательство для владельцев опасного мусора, объем которого превышает 50 т, подавать один раз в год декларацию об отходах в профильный центральный орган исполнительной власти. Но этот минимальный массив составляет аж десятую часть от ежегодно создаваемых в нашей стране e-waste. Поскольку электронные отходы являются высокотоксичными, то непоправимое влияние на экологию оказывают и гораздо меньшие объемы, чем определенные необходимыми для представления декларации. Следовательно, серьезные объемы e-waste, “утилизированые” на мусорных полигонах, банально не будут контролироваться государством!

Еще одно серьезное предостережение. К сожалению, у власти есть соблазн проигнорировать необходимость отдельного законодательного регулирования электронных отходов, минимизировав его на уровне нормативно-правового акта правительства, — в частности, “Технического регламента по обращению с отходами электрического и электронного оборудования”, как это было во времена президентства Виктора Януковича. Или же — действующего “Технического регламента ограничения использования некоторых опасных веществ в электрическом и электронном оборудовании”, утвержденного Кабмином в марте 2017 г.

А если не будет принят отдельный закон по управлению ВЕЕО, то этот мусор и дальше будет “тихо” и медленно убивать природу и людей. Кстати, в Верховной Раде до сих пор пылится профильный законопроект № 2350 от 30.10.2019 “Об отходах электрического и электронного оборудования”. Да, документ — не идеальный и требует отдельного критического рассмотрения. Впрочем, несомненным его преимуществом является то, что он устанавливает требования и методы высокого уровня сбора и рециклинга ВЕЕО.

Но очевидно, определенным лоббистским группам, “заточенным” под весьма “ликвидную” и высокодоходную торговлю бытовой техникой, мобильными телефонами и гаджетами, весьма невыгоден профильный закон, регламентирующий все этапы рециклинга и вменяемой утилизации e-waste. Поэтому, очевидно, они прилагают максимум усилий и ресурсов, чтобы в этом критическом сегменте оставить все, как есть.

В-третьих, в Украине не создана разветвленная инфраструктура рециклинга e-waste. Так, по актуальным данным Ассоциации предприятий в сфере обращения с опасными отходами, в Украине якобы работает чуть более 200 предприятий, имеющих лицензию на переработку опасных (в том числе электронных) отходов. Но в действительности только 20 из них имеют соответствующую материально-техническую базу, обладают современными технологиями и методами.

С другой стороны, несмотря на то, что власти планируют внедрить в рамочном законе “Об управлении отходами” принцип расширенной ответственности производителя, и при этом не прописаны ни действенные методы контроля и санкций за невыполнение норм и требований закона, ни эффективные стимулы, которые бы заставили правильно обращаться с e-waste всех “фигурантов” на всех цепочках движения этих отходов — от производства, импорта и продажи к транспортировке, пунктов сдачи, переработки и реализации сырья.

В то же время, не стоит и говорить об эффективном финансовом механизме, который позволит сдвинуть застарелую проблему с места. В рамочном законе содержится весьма дискреционная норма о финансовом участии публичных органов: “Для финансирования мероприятий в сфере управления отходами могут привлекаться средства государственного и местных бюджетов, фондов охраны окружающей природной среды, добровольные взносы предприятий, учреждений, организаций…” (ст. 56). А могут и не привлекаться!

Зато в Европейском Союзе для переработки и утилизации e-waste с помощью новейших технологий предприятия получают гранты как из национальных фондов охраны окружающей среды, так и из институтов ЕС — в частности, из Фонда сплочения ( “Cohesion Fund”) и Европейского фонда регионального развития ( “European Regional Development Fund”, ERDF). К сожалению, система, предусмотренная рамочным законом, основное бремя управления отходами (в том числе и электронными) возлагает на производителей и местные органы власти (в частности, операторов муниципальных систем), при этом центральная власть будто самоустраняется от выполнения наружных функций.

E-waste в Украине: нужна “дорожная карта”

Таким образом, по крайней мере для минимального сдвига в сфере управления e-waste прежде всего необходимо:

• на законодательном уровне (в рамочном законе по управлению отходами) определить ВЕЕО как отдельный класс отходов, требующий особых стандартов рециклинга и применения наилучших доступных технологий и методов управления, которые работают в развитых странах в рамках циркулярной экономики;

• кроме внедрения расширенной ответственности производителей, импортеров, продавцов и т. д., необходимо создать отдельный публичный фонд, который будет финансироваться из части экологического налога — вроде Украинского климатического фонда, его правительство обещает начать к 2023 г.;

• разработать и ввести в действие отдельный закон об управлении e-waste — с интеграцией в него алгоритмов и норм, определенных профильными директивами ЕС.

• Олег ТИТАМИР, президент ОО “Украинская организация защиты потребителей услуг”