Почему Иран опоздал с выходом на рынок нефти в Украине

Впервые в истории отношений между Украиной и Исламской Республикой Иран последняя сторона официально обозначила интерес к нашим НПЗ. 25 апреля посол Ирана в Украине Мохаммад Бехешти-Монфаред заявил, что иранские компании планируют начать поставки нефти и газа на украинский рынок, а также принять участие в модернизации НПЗ на территории нашей страны, в том числе, для расширения возможностей хранения нефтепродуктов. Накануне о планах модернизации отрасли заявлял новый глава Минэнергоугля Иван Насалик. “У нас есть пять заводов, но у них глубина переработки не более 55%, нужно модернизировать один, но чтобы выход был 93%. Стоимость такого проекта может составить около $1 млрд”, — сказал он.

Петр Дыминский, многолетний деловой партнер Ивана Насалыка, входит в число акционеров группы “Континиум” (сеть АЗС WOG), которая оперирует давно не работающим Херсонским НПЗ. Ввиду этого СМИ начали предполагать, что планы привлечения инвестиций в модернизацию коснутся в первую очередь именно этого предприятия. Наряду с обычной продукцией переработки нефти, нишей Херсонского НПЗ на рынке традиционно являлось производство флотского мазута для бункеровки судов. Несмотря на заявлявшиеся с 2014 г. планы привлечь в Херсон инвестиции китайского гиганта PetroChina, до последнего времени компаниям группы “Континиум” не удавалось результативно привлечь зарубежных инвесторов для восстановления работы этого предприятия.

Этим усилиям не помогали ни рост спроса на мазут, ни другие привлекательные стороны инвестирования в Херсонский НПЗ. Одной из них является то, что этот завод расположен рядом с нефтеперевалочным комплексом ГП “Предприятие по обеспечению нефтепродуктами”. Такое положительное свойство отличает Херсонский НПЗ от еще одного простаивающего завода — Одесского НПЗ. Он расположен в черте плотной городской застройки, и заметно отдален от нефтегавани Одесского морского торгового порта. Нишей Одесского НПЗ на рынке долгие годы был выпуск авиационного керосина и реактивных бензинов для авиации.

Технологически простая в изготовлении мазутная продукция Херсонского НПЗ является более массовой и дешевой, чем топливо Одесского предприятия. Кроме этого, в отличии от принадлежащего “Континиуму” Херсонского НПЗ, предприятие из Одессы находится в процессе банкротства, а его активы арестованы и переданы в управление входящему в состав Минэнергоугля государственному предприятию “Укртранснефтепродукт”, что сильно усложняет инвестирование в него. Все это играет на руку заводу Дыминского и его партнеров Степана Ивахива и Сергея Лагура, давая им шанс воспользоватся планами Ирана по выходу на украинский рынок нефтепродуктов.

Правда, успеют ли иранские компании сделать это раньше других конкурентов, пока что большой вопрос. В предыдущие годы основной помехой интереса компаний Ирана к украинскому рынку были международные санкции и слабая логистика. Санкции с минувшего года начали сниматься, но вторая проблема никуда не делась. Прямого нефтепроводного сообщения между Украиной и Ираном нет. Это ставит поставки в полную зависимость от коммерческих условий прохода танкеров в Украину через турецкий пролив Босфор, что сказывается на цене нефти. Альтернативой Босфору много лет рассматривался стагнирующий еще в 2007 года проект строительства в Турции нефтепровода Джейхан-Самсун, соединяющего Черное и Средиземное моря. Проект инициирован консорциумом Trans-Anatolian Pipeline Co. (ТAPCO), который создали итальянская Eni и турецкая Сalık Holdings. До начала с 2015 года периода глубокой политической конфронтации между РФ и Турцией, ТАРСО игнорировал потребность Ирана в поставка нефти Черное море.

Этот проект ориентировался на обратное направление, и российскую компанию “Роснефть”. Но сейчас все поменялось. 7 апреля, накануне провального нефтяного саммита ОПЕК в Дохе, Тегеран посетил президент Турции Реджеп Эрдоган, который в очередной раз получил заверения Ирана в заинтересованности превратить турецкий рынок в транзитный хаб для поставок иранского газа и нефти. Конкретные внешнеполитические противоречия между странами, такие, как поддержанное Ираном вмешательство РФ в войну Сирии, не помешало двум странам закрепить далеко идущие планы транзита иранской нефти и газа в Европу через турецкую территорию. Через какое-то время эти планы скажутся на повороте проекта ТАРСО от “Роснефти” к иранским компаниям.

В случае выхода танкеров с иранской нефтью в Черное море, иранцы вполне способны поиграть ценами, и отвоевать у нефтекомпаний РФ региональные секторы сбыта, в том числе, рынок Украины. Но ключевым моментом этой экспансии является даже не сложная логистика иранского экспорта в черноморском направлении. Главное, будет ли у рынка Украины готовность принять иранское нефтяное сырье и предоставлять иранским инвесторам простор для развития.

Пока что такой готовности нет по простой причине -- российский капитал с 2014 года начал применять новую стратегию удержания своего господства на украинском рынке. Она состоит в практике переписывания российских активов на партнеров или доверенных лиц в третьих странах, которые будут бороться за недопущение выхода конкурентов из других стран на украинский рынок. Практика подобной манеры удержания рынка началась с продажи в 2014 году сети из 240 АЗС компании “Лукойл-Украина” австрийской AMIC. Затем к началу 2015 года российская “Трансбункер Юг” передала свои украинские активы дружественному сингапурскому трейдеру Daxin. Вскоре после этого группа “Альянс Украина”, которая управляет около 140 АЗС Shell в нашей стране, вышла из орбиты российского бизнесмена Мусы Бажаева, и теперь указывает своим бенефициаром некую Ирину Чернюк Филиппу из Кипра. Последняя, впрочем, считается доверенным лицом бывшего первого вице-президента “Роснефти” Эдуарда Худайнатова. 

Если такая тенденция продолжится, подключение иранских компаний к проектам модернизации Херсонского НПЗ может превратиться в сложный и почти невероятный процесс. Стоит напомнить о том, что в отличии от США и ЕС, которые в 2015 году ввели санкции против “Роснефти” и ее главы Игоря Сечина, Украина пока никак не ограничила операции этой компании. Несмотря на то, что прямые поставки нефтепродуктов из РФ в Украину в минувшем году составили всего около 20% всего импорта, “Роснефть” так и не появилась в утвержденном летом 2015 г. списке украинских санкций. Это значит, что пока Иран готовится к выходу на украинский рынок, российскому капиталу в Киеве ничто не мешает ограждать украинский рынок от нежелательной конкуренции со стороны поставщиков ближневосточной нефти и нефтепродуктов. И вполне возможно, что к моменту прихода в Украину иранских или китайских инвесторов с проектами реконструкции НПЗ, российские нефтекомпании с помощью партнеров из Швейцарии, Австрии или Сингапура уже займут на рынке Украины новые позиции.

Андрей СТАРОСТИН