Ответил за сына

Феликс Блитштейн, человек, который от имени сына Президента Александра Януковича продает в Европе украинский уголь, в интервью Ирине Соломко в № 19 журнала Корреспондент от 17 мая 2013 года, — о том, как появился этот бизнес, где берет сырье на продажу компания и как он планирует увеличить продажи в пять раз за один год.

Несколько месяцев назад сообщение о том, что холдинг МАКО, принадлежащий старшему сыну украинского Президента Александру Януковичу, основал в Швейцарии дочернюю компанию MAKO Trading S. A. для продажи донбасского угля в Европе, вызвал резонанс в стране. Даже европейские журналисты заинтересовались тем, как делает бизнес отпрыск главы Украины, успешность которого стала притчей во языцех: за пару лет президентства своего отца Александр Янукович стал крупным бизнесменом, чьи активы Корреспондент оценил в $ 130 млн. Новое направление деятельности — торговля углем — заинтересовало СМИ еще и потому, что собственных добывающих активов у МАКО нет.

Корреспондент в ходе работы над материалом об украинских незаконных шахтах (так называемых копанках) побывал в Женеве, где разыскал офис MAKO Trading S. A. и поговорил с ее директором Феликсом Блитштейном — уроженцем Узбекистана, американским гражданином и человеком, который давно делает бизнес на украинском сырье. Он рассказал Корреспонденту о европейском бизнесе Януковича-младшего.

- Как давно МАКО Trading S. A. работает в Швейцарии?

— Компания была создана в конце 2011-го, но только в апреле 2012 года мы начали заниматься экспортом, продав 200 тыс. тонн.

- Украинских компаний, которые работают на угольном рынке в Женеве, не так много.

— Да, зато много мировых. Женева — это трейдинговый центр.

- Вы, по сути, торгуете на бумаге: в Женеву уголь физически никто не привозит.

— Когда вы говорите, что идет торговля бумагой, это не совсем так. Мы продаем реальный уголь. Физически покупаем в Украине, физически грузим в порт, потом — на судно, а затем физически везем его клиенту.

- А покупаете вы уголь у кого?

— У разных поставщиков.

- Это шахты или трейдинговые компании?

— Я создавал Leman Commodities S. A. [компания, которая до 2007-го была крупнейшим торговцем металлом в Украине, после ее купила СКМ миллиардера Рината Ахметова] и знаю, как заниматься экспортом из Украины и России. Я знаю иностранные банки, как с ними работать. Это то, что я умею.

И я вижу, что сегодня в Украине есть ряд поставщиков, которые могут производить угольную продукцию, но не хотят заниматься экспортом. Это и есть та ниша, которую мы можем и хотим занять.

- С какими компаниями в Украине вы сотрудничаете?

— Мы покупаем уголь через МАКО Трейдинг [украинская компания, которая входит в холдинг МАКО сына Президента]. Но я работаю со всеми поставщиками, и с ДТЭК [компания Ахметова] общаюсь, правда, у него я пока ничего не купил, и с Метинвестом [еще одна компания Ахметова], — со всеми, кто сегодня мне может поставить уголь, который я готов экспортировать.

- Торговля углем для вас — новый бизнес. Чья была инициатива заняться этим делом — ваша или сына Президента?

— Тут обстоятельства срослись. Когда я перестал работать в Leman Commodities S. A., прошел год или два, и я предложил ДТЭК создать такую компанию. Но интерес не проявился, так как у ДТЭК тогда было достаточно своих продаж.

А здесь получилось, что я смог встретиться с Александром Викторовичем [Януковичем]. В ходе встречи я предложил ему создать компанию, отметив, что в этом есть потребность и это важно для Украины.

- Переговоры велись долго?

— Не одна была встреча.

- В Украине?

— Да, я у вас часто бываю. Вообще я вырос в Нью-Йорке, но с 1994-го начал ездить в Донецк и заниматься бизнесом, связанным с металлургией.

- Вы говорили, что планируете стать весомым игроком на угольном рынке. Какие объемы вы сейчас продаете и к чему стремитесь?

— В прошлом году мы экспортировали около 200 тыс. тонн, но этого мало, даже для того чтобы просто содержать офис в Швейцарии. Цель, которой я хотел бы достигнуть, — это вывезти около 1 млн тонн в этом году. ДТЭК вывозит около 300 тыс. тонн в месяц, в год — 3 млн.

- На сегодня ваша компания, по сути, состоит из вас?

— Да, у нас небольшой штат. Объемы маленькие, и штат тоже: трейдер, ассистент и я.

- Но вы лично занимаетесь еще и другими компаниями, даже на вывеске на входе в здание, где расположен офис MAKO Trading S. A., нет МАКО, там есть Partifina S. A.

— Да, Partifina S. A. — это моя личная компания, которая занимается финансами. Я создал ее после ухода из Leman Commodities S. A. Там все уже налажено, она не требует моего большого внимания.

- Когда вы планируете окупить вложенные средства, какую прибыль получить?

— Я для себя пока еще задачи не ставлю. Для меня этот бизнес очень новый. Но хотел бы отметить, что в трейдинге нет сверхзаработков. Тут рынок прозрачный, но маржа, безусловно, есть.

- 10 %?

— Нет, меньше.

- Создавая компанию, вы вкладывали свои деньги?

— Нет, компания принадлежит Александру Януковичу.

- Это его деньги?

— Да, я наемный менеджер.

- А сам сын Президента сюда, в Швейцарию, приезжал?

— Нет, я с ним только в Украине общался. Зачем ему приезжать? Если он сюда приедет, то объем прибыли точно в два раза больше не станет.

- Он принимает активное участие в развитии швейцарской “дочки”?

— Он не вмешивается в управление. Я сам оцениваю ситуацию и планирую. Например, понимаю, что если мы не увеличим объемы, то бизнеса не будет. Мы договорились, что будем развивать бизнес, и я стремлюсь к этому.

- То есть он вам доверяет. Как вам это удалось? Вы знаете друг друга давно?

— Не очень, мы встречались, он знал обо мне. Я же в Донецк езжу с 1994-го. Круг общения там, он известен.

- Официально МАКО не имеет угольных активов в Украине.

— Да, у нас их нет.

- Но поставляя уголь, важно понимать, что это за сырье, насколько оно легально добыто. Ведь в Украине — и вы, наверняка, об этом знаете — актуальна проблема копанок. Вы уверены в своем угле?

— Так как у меня уголь идет на экспорт, если он нелегальный, я в принципе не смогу его экспортировать. Его попросту в порт не пустят.Что касается нелегальной добычи, то это важный вопрос, который государство должно решить. И я не уверен, что самый лучший вариант — это просто закрыть копанки. Вопрос рабочих мест очень важен.

Ирина СОЛОМКО