Опасная мечта о “стерильном парламенте”

Виктор Янукович хочет реформировать избирательную систему. Четкие посылы о том, какой будет эта система, он сделал в своем президентском послании, зачитанном в Верховной Раде. Тезисы главы государства можно считать окончательными указаниями, однако по некоторым вопросам возможны дискуссии. Так, корректировке все-таки могут подвергнуться идеи повышения избирательного барьера и допуска к выборам партийных блоков. Равно, как и идея об отмене графы “против всех”. Последнее новшество со всей очевидностью нарушает права избирателя.

Партий. нет

Избирательная реформа преследует три основные цели. Главной для власти, конечно же, является получение подконтрольного либо максимально лояльного парламента. Второй целью является избавление от дискредитировавшей себя пропорциональной системы с закрытыми партийными списками. Наконец, третья цель — сужение возможностей для избирателя выразить свой протест. Эту цель все-таки можно считать подчиненной, важной исключительно для тех, кому приходится отвечать за результаты выборов в том или ином регионе. Хотя о настроениях “сильной и стабильной” власти, в итоге боящейся даже тени протеста собственного народа, такое намерение говорит, прежде всего.

Реформа нынешней системы выборов в Раду назрела в тот момент, когда стало ясно, что пропорциональная система в наших условиях превратилась в циничную пародию на европейские стандарты. В закрытые списки партий входили водители, охранники и секретарши партийцев. Откровенная покупка мест в списках привела к последующему “тушкованию”. Партийные бренды оказались дискредитированными, и большинство “старых” проектов (кроме самой ПР) стали сомнительным объектом для инвестиций олигархов. Даже у вечных членов парламента — коммунистов — ныне возникли более чем серьезные проблемы. Они уже не рассматриваются как политсила, способная оказать какое-либо значительное содействие планам тех, кто еще недавно был вкладывать в нее деньги.

Вообще, все партии в Украине ныне четко делятся на “стариков” и “детей” — в смысле их политического возраста и этапа эволюции. Одни уже исчерпали или почти исчерпали себя как проекты, другие еще только начинают раскрутку, и результат ее невозможно просчитать. Такая ситуация вызвана двумя причинами.

Прежде всего, произошла девальвация идеологических лозунгов и, главное, олицетворяющих их партийных персон. Под эту тенденцию попали все существующие политсилы — и Партия регионов с сателлитами-“прилипалами”, и оппозиция всех сортов. Это падение вызвано объективным разочарованием во властьимущих и усилением в обществе тенденции к социальной автономии от власти, увеличением враждебного отношения к ней. Что касается новых политсил, еще не прошедших горнило парламентских выборов, то все они пока являются лишь “заявками” на будущее. И их судьба тесно увязана с партией власти, которая всячески старается зачислить политическое поле от маломальской конкуренции, оставив лишь целиком контролируемое проекты. Притом — проекты особого рода, не угрожающие ей стратегически. В этом желании и состоит вторая проблема “стирания” политических симпатий избирателя. Сознательно постулируя апатию, власть тем самым рассчитывает сохранить свое доминирование на неопределенно долгий срок. Однако и сама попадает под ту же тенденцию, причем, в первую очередь.

Девальвация политпартий сказывается на их рейтинге, а, следовательно, и на возможной конфигурации новой Верховной Рады. При этом следует учитывать потенциальную непредсказуемость настроений избирателя, который может все-таки проголосовать — из разочарования в регионалах — за кого угодно: от все тех же коммунистов до “Свободы”. И потому — дабы не допустить невыгодной для ПР раскладки в парламенте — предпринимается нынешняя реформа. Для этого снова частично возвращается мажоритарная система, и для этого же собираются поднимать проходной барьер. Для партий, чей рейтинг как раз находится на уровне погрешности в 4—5%, этот шаг может оказаться критическим.

С другой стороны, следует учитывать, что возвращение мажоритарной системы востребованна избирателем и одобряется им. Сколько раз за эти годы звучала одна и та же мысль: “избиратель должен знать своего депутата”. Механизм обратного воздействия на них — отзыв депутата — так и остался благим пожеланием. А между тем, именно этим методом избиратель может наказать своего избранника. Тогда все депутатские грехи — от коррупции до “тушкования” — могли бы находиться под угрозой лишения мандата, а значит, и вожделенной неприкосновенности.

Так что возвращение мажоритарки — та акция, в которой интересы власти и народа совпадают. Но лишь частично — ведь ПР проводит эту реформу для себя. “Наверху” подсчитали те выгоды, которые им несут мажоритарщики. Уже примерно известны проценты, которые можно будет полудить в Раде путем объединения депутатов, прошедших по партийным спискам, и мажоритарщиков- регионалов, плюс просто лояльных к ним (то есть, по сути, тех же “тушек”). Регионалы вполне могут подобным образом получить конституционное большинство в 300 голосов.

Непреодолимый барьер

Повышение избирательного барьера до 5% и выше дискриминирует значительную часть избирателей. При таком барьере легко “отсекаются” и коммунисты, и “Свобода” (либо они могут преодолеть этот барьер лишь с долями процента), а партии Яценюка и Тигипко оказываются в незначительном меньшинстве. Верховная Рада становится практически полуторапартийной — в ней будет доминировать ПР, а примерно 80—100 мест будет иметь “Батьківщина”, по-прежнему находящаяся в состоянии оппозиции. Видимо, регионалы уже готовы корректировать свои первоначальные планы, согласно которым планировалось допустить в Раду иные партии — в роли лояльных оппозиционеров, дерущихся между собой за право быть оппозицией и совместно “клюющих” “Батьківщину”. Но и у Тигипко, и у Яценюка с результатами по партийным спискам могут быть проблемы. Разве что и они заведут в парламент существенное для них количество мажоритарщиков. Однако, учитывая настрой власти на победу в большей части украинских регионов, представителей “Сильной Украины” и “Фронту змін” к победе могут просто не допустить.

Как видим, создание “стерильного” парламента, в котором ПР будет доминировать полностью — такова конечная цель избирательной реформы. Однако власть и на этом не останавливается. Она хочет лишить население возможности высказать свое неудовольствие — и решает отменить графу “против всех”.

“Против всех” — это тоже выбор

При этом ссылаются на зарубежный опыт: мол, ни в США, ни в Германии, ни в Польше графы “против всех” нет. Но зато есть нюансы, и в них кроется дьявол. В странах с англосаксонской правовой традицией, к примеру, действует избирательный принцип “победитель получает все”, и поэтому голоса непришедших на выборы действительно могут не учитываться. Там на участок достаточно прийти трем избирателям, два из которых проголосуют за одного кандидата, и тот будет считаться избранным, даже если все остальные жители округа не явятся на выборы. К тому же, в США и европейских странах выше уровень избирательной культуры и доверия населения к политикам. У нас же графа “против всех” становится средством выражения протеста всем властьимущим.

Следует учитывать и иную мотивацию “противсихов”: те, кто сознательно голосует таким образом, желают, чтобы выборы окончились безрезультатно, потому что они хотят видеть избранными кандидатов, которые не были допущены к выборам. На последних местных выборах более 7% украинцев не поддержали ни одного из кандидатов. Причем, значительное число “отказников” наблюдалось как раз в базовых регионах ПР. К примеру, в Донецке на выборах мэра таким образом проголосовали 13% горожан.

Потому мотивация при отмене этой графы у нашего политбомонда, похоже, схожа с российской. Там эту графу отменили после того, как на нескольких выборах число проголосовавших против всех превысило число проголосовавших “за” кандидата. Тенденция такого голосования отражает реальные настроения украинцев. И подобные “расклады” власть очень беспокоят. Именно по этой причине — боязни дать лишний аргумент тем, кто констатирует критическое уменьшение поддержки как власти, так и политических партий в целом —принимается подобное, бессмысленное по сути, решение.

Избиратель, не желающий участвовать в выборах, теперь либо не придет на участки, либо придет, дабы демонстративно испортить бюллетень. Все равно статистика явки и испорченных бюллетеней будет известна как кандидатам, так и членам избиркомов. А значит — станет достоянием и власти, и общественности, показав истинный уровень доверия к власти. Но, видимо, “противисхи” признаны активными саботажниками — в отличие от “уклонистов”, которые могут не прийти на участок по любым соображениям, помимо протестных. Так как голосование “против всех” действительно является протестным актом, то оно, как признак самовыражения общества, для нынешней вертикали власти неприемлемо.

В связи с этим, сохранение строки “против всех” необходимо, в первую очередь, для обеспечения прав той части избирателей, которые не видят в списках любезного им кандидата либо партию. Поскольку эти граждане делают сознательный выбор, без данной строки они будут лишены возможности выразить свою волю. Это тем более важно, что практика отказа в регистрации и отмены регистрации популярных кандидатов не только не прекращается, но, наоборот, становится все более распространенной, свидетельством чему уже были местные выборы.

Чего боится власть

И вот еще о чем следует задуматься. Затеянная властью избирательная реформа, в первую очередь, повышение проходного барьера и отмена “протестной” графы, подтверждают: власть более чем неуверенна в себе, и боится собственного народа, пряча “голову в песок” даже от тени его свободного волеизъявления.

И этот страх уже находит выражение в документах. Теперь угрозой нацбезопасности, а, следовательно, преступлением считаются “вмешательство во внутренние дела, осуществляемое с помощью информационного влияния, экономического давления, финансовой и моральной поддержки отдельных политических сил, неправительственных организаций”, чья деятельность направлена на “дискредитацию власти”. Это цитата из нового проекта Военной доктрины, которая ждет подписи Президента. В этом же документе преступлением сочтена “дезорганизация деятельности органов государственной власти и местного самоуправления”. После этого можно говорить о графе в избирательном бюллетене, с помощью которого этой власти, хронически страшащейся активных социальных протестов, можно высказать хоть какое-то “фе”, уже и неловко...

Таким образом, смена избирательного законодательства оказывается лишь конъюнктурной политической акцией. Несмотря на объективную констатацию факта, что пропорциональная система не справилась с задачей полноценного и честного обеспечения прав граждан, частичное возвращение мажоритарки уравновешивается иными минусами новой реформы. Тем более, что она всего лишь возвращает нас в прежние, еще кучмовские, времена.

Будущий парламент, если избирательную реформу примут в предложенном виде, станет ареной борьбы уже не между властью и оппозицией, а между группами внутри самой власти. Это ослабит Партию регионов. Если такова цель президента, желающего сбросить с себя партийные путы, то такую комбинацию можно считать остроумной, но никак не соответствующей настроениям народа. Избирателю же остается в этом случае либо постоянно бойкотировать выборы, либо все же голосовать за все более радикальные политсилы. Что, снова-таки, чревато разрешением мнимой региональной стабильности.

Что ещё хотят изменить?

Изменения должны коснуться избирательных участков: ОБСЕ предлагает уменьшить число избирателей на них с 2500 до 1500, чтобы было меньше очередей. Соответственно, участков должно стать больше.

Избирательные комиссии сохранятся в схеме, которая была на местных выборах: по 3 члена от каждой партии, которая имеет фракцию в парламенте, и 3 места для остальных партий путем жеребьевки.

Политрекламой будет считаться и реклама на лайтбоксах обложек журналов, если на них изображены политик или символика партии.

Тележурналистам, которые собрались в депутаты, на время кампании запретят вести свою программу.

Для партий и кандидатов-одиночек не будет сбора подписей, который был до политреформы. Вместо них будет только денежный залог. Суммы не согласованы, но по одномандатному округу оно может достигать 12—15 минимальных зарплат — в настоящее время это 11280—14100 грн.

Павел КОВАЛЕВ