Офшорный статус и поступления в бюджет

Команда неутомимого реформатора представила еще один бесперебойный источник наполнения Пенсионного фонда. Взор министра социальной политики пал на операции украинских физических и юридических лиц с нерезидентами, имеющими офшорный статус. Ведь, по расчетам министерства, объем экспортно-импортных операций с компаниями, зарегистрированными в утвержденном Кабмином перечне офшорных зон, составляет до миллиарда долларов за 2010 год. А при увеличении объекта налогообложения за счет расширения перечня офшорных зон до 68 объем прогнозируемых поступлений в бюджет составит почти 2 млрд. грн. в год!

Другими словами, разработчики законопроекта рассчитывают объем налоговых поступлений от нового чудо-налога, не выходя за пределы четырех элементарных арифметических действий. Но, к сожалению, эффективность налогообложения зависит еще и от некоторых других обстоятельств. Как, скажем, перспективы существования объекта налогообложения как такового после введения налога.

Давайте разберемся. В чем логика и первопричина существования офшорных схем сегодня в экономике Украины? Основанием для их применения (что не совсем так, как принято считать) является оптимизация налогообложения. Схема проста. Юридические лица — резиденты производят оплату стоимости “услуг” и “работ”, предоставленных им нерезидентами — офшорными компаниями, выводя денежные средства за границу. Доход офшорных компаний, поступая на их счета, освобождается от налогообложения. Таким образом резидент безболезненно выводит деньги за границу, относя при этом стоимость предоставленных “услуг” на свои затраты.

Вместе с тем подобная схема оптимизации налогообложения практически полностью исчерпала себя с принятием нормы, сегодня существующей в виде п. 161.2 НК. Согласно ей, при выполнении расчетов через нерезидентов, имеющих офшорный статус, или через их счета, независимо от того, как совершается такая оплата, затраты плательщика налога на оплату стоимости приобретаемых товаров (работ, услуг) включаются в состав их затрат в сумме, составляющей 85% стоимости таких товаров (работ, услуг).

Иными словами, на расчеты с офшорными компаниями уже сегодня установлен 15-процентный налог. Ведь затраты по таким операциям ложатся в счет уменьшения прибыли налогоплательщика только частично — в объеме 85%. Уже эта абсолютно обоснованная и соответствующая практике правового регулирования зарубежных стран норма сама по себе существенно сократила объем прямых (подчеркиваем — прямых) операций с компаниями из офшорных юрисдикций, сделав их практически полностью бессмысленными для отечественного бизнеса, работающего на общей системе налогообложения.

Ведь бизнесмену ничего не мешало после введения нормы поставить между украинским резидентом и офшорной компанией компанию посредника — нерезидента из респектабельной юрисдикции, что и было сделано многими. К таким респектабельным юрисдикциям относятся, например, Великобритания, США, Нидерланды, Швейцария и другие страны, предусматривающие возможность создания отдельных видов компаний, статус которых, с определенными оговорками, весьма близок к офшорным. Но эти оговорки в совокупности с политическим статусом соответствующих стран не позволяют и никогда не позволят занести компании, зарегистрированные в них, в перечень офшоров.

К таким юрисдикциям относится и Кипр, в сознании массового украинца четко и однозначно ассоциируемый с налоговым раем. Так действительно было до 2004 года, когда страна официально вошла в состав ЕС. Одним из условий ее включения в состав ЕС (как, скажем, и Мальты) было прекращение безналогового статуса зарегистрированных на Кипре компаний и введение их обязательной отчетности.

Но уже по состоянию на 2004 год на Кипре было аккумулировано огромное количество беглых капиталов из стран СНГ. Именно поэтому Кипр до сегодняшнего дня остается самым крупным инвестором Украины, обеспечивая украинским собственникам кипрских компаний безопасность и конфиденциальность их капиталов. Кстати, это сегодня является для них значительно важнее, чем налоговые льготы.

Вместе с тем, конечно, определенное количество прямых операций с офшорными юрисдикциями не утратили своей экономической привлекательности для отдельных видов субъектов, продиктованной, в первую очередь, конкретными условиями их хозяйствования.

Но что же убеждает команду Сергея Леонидовича в том, что отечественный бизнес, использующий офшорные схемы, не переформатируется под требования предложенной законодательной инициативы, пустив финансовые потоки не напрямую на офшоры, а через уже упомянутые выше респектабельные юрисдикции? Ведь, кроме всего остального, такая схема работы пусть и чуть дороже, но, без сомнения, безопаснее для работы.

Возможно, г-н Тигипко намеревался обложить налогом уже существующие контракты с офшорными юрисдикциями, захлопнув налоговый капкан на уже заключенных на момент принятия законопроекта договорах? На это указывает, согласно законопроекту, возникновение налоговых обязательств при передаче прав требования или зачете встречных однородных требований. Но ведь даже студент-второкурсник смог бы объяснить авторам, что закон не распространяется на правоотношения, возникшие до его принятия. Посему подписание договоров цессии или односторонний зачет встречных однородных требований вполне может быть оформлен, удивительным образом, за один день до вступления закона в силу. Ведь подобные сделки не регистрируются, что предоставляет их сторонам достаточно широкий маневр для определения даты их подписания.

Очень предусмотрительно, что (это, впрочем, не характерно для последних инициатив Министерства социальной политики) законопроектом были выведены из-под объекта налогообложения операции по международным договорам, ратифицированным Верховной Радой. Но ведь, с одной стороны, не все кредитные соглашения ратифицируются парламентом, а, с другой стороны, существует (кому как не С.Тигипко об этом знать) такое понятие, как банковские операции, в т.ч. в рамках корреспондентских отношений между банками. Они также должны подпадать под новый налог? Судя по предложенному варианту законопроекта — да. Иными словами, банкам предлагается прекратить любые операции с коллегами, расположенными в 68 странах и юрисдикциях.

Хотелось бы не согласиться с критиками предложенного законопроекта, утверждающими, что платежи офшорным компаниям не могут быть объектом налогообложения. Налог является одним из самых эффективных механизмов управления не только экономическими, но и социальными процессами в обществе. Вспомним хотя бы налог на бездетных, долгое время существовавший в СССР. Поэтому налогом можно без всякого преувеличения обложить все. Достаточно только правильно обозначить объект налогообложения, поработать над администрированием, просчитать социально-экономический эффект от его внедрения. То есть сделать то, результат чего напрочь отсутствует в предложенной законодательной инициативе.

Возможно, Сергея Тигипко сопровождает злой рок, возможно, налоги — это вообще не его стихия, может, его подводит команда, но странным образом каждая законодательная инициатива министра на поприще налогообложения, начиная от легализации зарплат и заканчивая
налогообложением операций с офшорами, превращается в откровенный фарс, спрятанный за ширмой громкого и красивого пиара. Может, сильному украинцу следует всерьез подумать о проявлениях своих талантов в другой области?

Сегодня с высокой долей вероятности мы можем прогнозировать, что вторая серия режиссируемого Сергеем Леонидовичем сериала “Спасти Пенсионный фонд” меньше всего способна повлечь за собой наполнение последнего, предрасполагая лишь к дополнительной, но, слава богу, краткосрочной головной боли отечественных предпринимателей.

Даниил ГЕТМАНЦЕВ