Обама отдает Украину России

Президент США Барак Обама сделал Путину небольшой, но приятный подарок к вступлению в должность: перенес майский (18—19) саммит G8 из Чикаго в свою резиденцию в Кэмп-Дэвиде, штат Мэриленд. Дело в том, что сразу после G8 в Чикаго должен пройти саммит НАТО (20—21 мая), на котором, в частности, должно быть объявлено о начальной степени готовности европейской системы ПРО. А поскольку Россия от участия в нем отказалась, Путину пришлось бы покидать Чикаго в большой спешке, что придало бы отъезду оттенок скандала. Избежать которого, впрочем, стремятся и в Белом доме: перезагрузка отношений с Москвой до сих пор остается едва ли не самой известной из внешнеполитических инициатив Барака Обамы. Причем не унаследованной от предыдущей администрации (вроде обещаний вывести войска из Ирака и достать Усаму бин Ладена), а собственной. Впрочем, на протяжении последнего года у обозревателей было множество возможностей “похоронить перезагрузку”, благо поводы находились без труда — от замораживания переговоров по европейской обороне до диаметрально противоположных оценок Арабской весны, включая события в Ливии и Сирии. По мере приближения выборов в России игра становилась хуже, и держать хорошую мину было все труднее. Жирный крест на детище нобелевского лауреата-миротворца, казалось, поставило молчание Белого дома после победы Владимира Путина. Но поздравление, хоть и с недельной паузой, все же состоялось.

А теперь в Белом доме решили, что не стоит доставлять неудобств новому-старому российскому лидеру. Причем администрацию США никак не смутил тот факт, что на организацию обоих саммитов чикагские власти потратили около $60 млн. Формально Обама объяснил перенос тем, что “коллегам понравится расслабленная обстановка” в Кэмп-Дэвиде.

На самом же деле речь, похоже, идет о Перезагрузке-2.0: конечно, панибратского поедания гамбургеров, как это было с Медведевым, ожидать не стоит. Более того, можно даже допустить подчеркнутое следование этикету, сдержанность и обмен колкостями. Но говорить о возвращении к холодной войне не приходится — это будет не более чем видимость. Причем к обоюдной выгоде.

Антиамериканская риторика помогла Владимиру Путину мобилизовать электорат: в своих предвыборных статьях он обвинял Вашингтон практически во всех глобальных проблемах — от финансового кризиса до дестабилизации Ближнего Востока. Причем Америка ему всячески подыгрывала: вспомнить хотя бы перепалку российского премьера с главой Госдепа Хилари Клинтон по итогам выборов в Госдуму. Сколько голосов принесла Путину заокеанская угроза, сказать трудно, но, очевидно, немало.

Теперь же он сам помогает вашингтонскому коллеге остаться в Белом доме на второй срок. Впрочем, имиджмейкеры Обамы делают ставку не на демонстрацию силы, а на дипломатичность и умение торговаться даже с трудными партнерами. Без этой оговорки сложно интерпретировать логику недавних действий Вашингтона. К примеру, заявление президента США о готовности передать России некоторые данные телеметрии зенитных ракет SM-3, размещаемых в рамках ЕвроПРО. По идее, это должно позволить Москве оценить возможности перехвата американцами ее баллистических ракет. Российских экспертов якобы уже готовы принять на базе ВВС США “Петерсон” в Колорадо-Спрингс. Кстати, в конце прошлого года конгресс запретил Обаме делиться этими данными с Кремлем до особого на то разрешения и до сих пор этого запрета не отменял. Казалось бы, зачем президенту-демократу идти на новый конфликт с республиканцами, чреватый даже обвинениями в подрыве безопасности государства, а может быть, и попыткой импичмента? На самом деле, он мало чем рискует. Во-первых, не факт, что Москва уже не обладает этими данными. А во-вторых, эта маленькая уступка может разблокировать переговоры по ПРО — аккурат накануне выборов. Причем, как показывает практика, до исчерпания темы и очередного тупика может пройти полгода активных встреч и консультаций на разных уровнях. К слову, то, что предложение Обамы формально обращено к Дмитрию Медведеву, не более чем уловка: ведь очевидно, что за оставшийся до инаугурации Путина месяц никаких действий в этом направлении совершено не будет. Так что этот жест явно адресован Владимиру Владимировичу. А, значит, участие российской делегации в чикагском саммите НАТО все еще возможно ввиду “продвижения на переговорах по ПРО” и к радости имиджмейкеров обоих лидеров. Причем эффект мероприятия (очевидно, невольно) усилит выдвинутый на днях сенатором-республиканцем законопроект о дальнейшем расширении альянса за счет Боснии и Герцеговины, Грузии, Македонии и Черногории, а также об углублении сотрудничества НАТО с Украиной. Законопроект вряд ли задаст тон саммиту, но позволит правильно расставить акценты: Вашингтон традиционно выступит гарантом европейской безопасности, а Москва не менее традиционно поборется с натовской военщиной.

Но в этом случае негласный компромисс вполне возможен. Балканские республики и Грузия плана действий относительно членства, очевидно, не получат. Россия, в свою очередь, вполне может “слить” сирийского друга Башара Асада — тем более что российский план урегулирования признан приемлемым. В конце концов, Асаду все равно не усидеть, что неофициально признают и в российском МИДе. России в сложившейся ситуации важно не допустить повторения ливийского сценария и соблюсти лицо, по принципу “пусть свергают, но без нас и без санкции ООН”. И такую возможность при негласной, но эффективной поддержке со стороны США, она, вероятно получит.

Хотя Россия и выступает против расширения НАТО на восток, она зависима от стран “Семерки” как финансово, так и технологически. К тому же политическая практика Путина, вернувшегося в Кремль, и его антиамериканская риторика — это две большие разницы. Новый-старый российский президент готов удовлетвориться ролью поставщика энергоресурсов на евразийском пространстве, гарантиями для нынешних российских элит в виде лояльного отношения к внутриполитическому устройству России и допуском российского бизнеса в пределы бывшего соцлагеря. По всем этим вопросам Вашингтон готов выступить посредником между Москвой и странами ЕС и НАТО, лоббируя (в разумных пределах) интересы Москвы. Администрация Обамы благосклонно относится и к идее создания Евразийского союза как софт-версии покойного СССР. Вероятно, США признают за Россией и право в широких пределах воздействовать на внутреннюю политику своих ближайших соседей. Суммируя все это, можно утверждать, что в американо-российских отношениях начинается очередная перезагрузка. Вопрос в том, закончится ли она после переизбрания Обамы.

Discovery

Евроинтегратор с востока

Украина и ЕС согласовали дату парафирования Соглашения об ассоциации с Европейским союзом, об этом независимо друг от друга сообщили Еврокомиссия и украинский МИД. Процедура намечена на 30 марта. Мероприятие, которое должно состояться в Брюсселе, является скорее ритуалом, нежели необходимостью. Вместо подписей под договором будут поставлены лишь инициалы — как знак того, что согласование и редактирование документа закончены и что обе стороны согласны с его содержанием.

Однако, несмотря на технический характер процедуры, Киев попытается извлечь из нее максимум дивидендов. Администрация Януковича наверняка воспользуется возможностью продемонстрировать умение выполнять обещания, а ВР готовит обращение к ЕС о скорейшем подписании Соглашения об ассоциации и введении зоны свободной торговли до ратификации документа. При этом Брюссель требует, чтобы процедура была непубличной, обошлась без пышных церемоний и представителей прессы. Справедливости ради надо отметить, что определенный успех здесь все же есть: украинским дипломатам удалось убедить Данию, которая сейчас председательствует в ЕС, в том, что “увязывание вопроса подписания Соглашения об ассоциации с отдельными внутриполитическими событиями” в Украине необоснованно. Причем на решение о парафировании документа не повлиял даже скандал вокруг высказываний посла ЕС Жозе Тейшейры о “недоговороспособности” украинских властей. Впрочем, учитывая длительность процесса ратифицирования документа, Евросоюз вполне мог позволить себе такую уступку. Однако нельзя упускать из виду тот момент, что согласие на парафирование договора с Киевом Еврокомиссия дала вскоре после победы на президентских выборах Владимира Путина. Так что не исключено, что этот стимул должен укрепить сопротивляемость Киева интеграционным проектам Москвы.

Сергей ИЛЬЧЕНКО