О том, да не так

Первой темой у Савика Шустера стал весьма противоречивый и скандальный судебный процесс Ивана Демьянюка в ФРГ. С точки зрения юридической, тут много странностей. Как известно, этого украинца, обвиняемого в преступлениях, совершенных в нацистских концлагерях, привлекают к судебным разбирательствам уже много лет. Но с доказательством его вины постоянно возникают проблемы. Сначала утверждали, что он и палач, причастный к жестокому истреблению узников, по кличке Иван Грозный, — это одно и то же лицо. Но утверждение в силу недоказанности потеряло всякий смысл и сегодня от него уже отказались. Сначала заявили, что Демьянюк служил охранником в лагере уничтожения Треблинка, а теперь уже заявляют, что в лагере Собибор. Свидетели стабильно путаются в показаниях, что и заставило предшествующий процесс в Израиле закончить в пользу подсудимого.

Журналист Михаил Винницкий, присутствовавший в студии Шустера, убежден, что Демьянюка лишили гражданства США и выдали за рубеж на основании фальшивки, изготовленной в КГБ. Кстати, изготовление подобных “документов” в СССР было поставлено на индустриальную основу и очень помогало в борьбе против политических оппонентов. Реально все обвинение в Германии против Демьянюка строится на основании эсесовской книжки, выданной на имя Ивана Демьянюка (не самое редкое имя и не самая редкая фамилия), и на путанных показаниях свидетелей, что не дает возможности даже идентифицировать личность, — это Иван Демьянюк или совсем другой. Тем временем Демьянюку, если он будет признан виновным, угрожает пожизненное заключение.

Естественно, не могли упустить из виду эту тему российские СМИ. 1-й телеканал, кроме обычного злорадства по поводу того, что в нацистских преступлениях обвиняют украинца (а канал “Вести” даже выразил удивление, что Украина никак не реагирует на происходящее), обратил внимание на кое-какие интересные факты. В частности, он дал в эфир интервью человека, чудом выжившего в трагедии Холокоста, который рассказал, что множество охранников нацистских концлагерей на судах в Германии получили чисто символическое наказание, а суды больше напоминали комедию. Вот ведь как интересно: если лицо, признанное виновным, является своим, немцем, то наказание символическое, а если чужим — то на “полную катушку”. Откуда такие двойные стандарты по национальному признаку? Если некто является преступником, то какая разница, какого он роду-племени, и какое гражданство имеет или имел?

Все это очень плохо совмещается с идеалами правосудия, правового государства и с другими хорошими вещами, о которых нам так любят рассказывать представители той же демократической ФРГ. В деле Ивана Демьянюка ощущается обвинительный уклон, возникает впечатление, что существует маниакальное желание любой ценой осудить Демьянюка. Вряд ли этот судебный процесс будет образцом объективности, справедливости и юридической чистоты. Неизбежно возникает вопрос, действительно ли американский рабочий и бывший военнопленный Иван Демьянюк совершал инкриминируемые ему преступления, или немецкой Фемиде нужна ритуальная жертва по целому ряду политических причин? Для Германии все это может обернуться эффектом бумеранга. Ведь очень многие нацистские руководящие деятели (бригадефюреры, группенфюреры, обер-группенфюреры СС), в отличие от Демьянюка, очевидно и доказуемо причастные к уничтожению тысяч жертв, либо понесли очень легкое наказание, несоизмеримое с тяжестью преступлений, либо избежали его вовсе. И подобное стало происходить после того, как оккупанты Западной Германии (американцы, британцы, французы) передали дело преследования нацистских преступников в руки инстанций демократической (?) ФРГ. Так была ли так называемая денацификация в ФРГ действительно принципиальным и радикальным искоренением нацизма в теле немецкого народа или это скорее блестящая спецоперация по выведению своих преступников из-под удара международного правосудия? И процессом Демьянюка от этого вопроса не отделаешься...

Ценность Независимости  — не в кошельке

Зря представитель коммунистической партии товарищ Соломатин печалился о “страданиях” “репрессированного” гранитного Ильича на киевской Бессарабке и осуждал оппонентов за “вандализм”! Стоило похвалить их за подражание коммунистам в этом деле. Ведь отношение этой партии в 20-е — 50-е годы прошлого века к памятникам истории и культуры можно сравнить лишь с “культурной политикой” хана Батыя в ХІІІ в. Подыгрывавший Соломатину Мустафа Найем привел список стран, в том числе и весьма экзотических, где стоят памятники Ленину. Правда, ни одна из этих стран не пережила то, что пережила от воплощения в жизнь идей поволжского гения Украина. Да и неизвестно, справочником какого года на самом деле руководствовался Найем...

Вообще-то не дискуссии надо было бы вести с коммунистами в стране, вставшей на путь освобождения от коммунистической диктатуры... Если бы в 1945 — 1949 гг. американцы, британцы и французы вели публичные дискуссии с нацистами, те бы им убедительно доказали необходимость существования нацистской партии (разумеется, исходя из принципов демократии и факта массовой народной поддержки этого движения). В очередной раз приходится подчеркивать, что демократия не должна вырождаться в абсурд, поощряя имплементацию очевидного зла в общественный организм.

Это касается и журналистики. Многие украинские телеканалы откликнулись на 18-летие референдума о независимости Украины. Но лучше бы не откликались. Началась какая-то свистопляска на тему: а нужна ли нам была независимость, а что мы с этого имеем, а поддержали ли бы мы эту самую независимость сегодня? Наше “свободное” журналистское сообщество напоминает мне эпизод, описанный капитаном испанской морской пехоты и героем морского сражения при Лепанто Мигелем Сервантесом де Сааведра в “Дон Кихоте”. Там идальго из Ла-Манчи освободил узников, и первое, что сделали освобожденные, это немедленно избили своего освободителя...

Национальная независимость есть абсолютная самодостаточная ценность, которую нельзя измерять количеством кредитных билетов в своем кошельке. Когда-то, еще на заре независимости, Леонид Кравчук с оттенком зависти рассказывал о результатах опроса в Польше (она тогда переживала тяжелые времена): когда поляков спросили, будут ли они защищать свою страну, если их материальное положение еще более ухудшится, абсолютное большинство ответило, что даже если им придется пережить голод, от своей Речи Посполитой они не отрекутся. “Учитесь, Киса”, — сказал бы я нашим “свободным” журналистам словами известного героя Ильфа и Петрова.

Есть такой русский писатель, то ли проживавший, то ли еще проживающий у нас на Днепропетровщине, Михаил Лайков, за многие годы общения с украинцами вынесший из него почти исключительно недобрые чувства, которые он описал в журнале “Москва” в статье — памфлете “Гуляй, Украина!” Автор обзора метнул немало критических стрел в г-на Лайкова, но должен сказать, что ненависть часто позволяет увидеть то, что закрыто от любви. Итак, посмотрим на себя со стороны, глазами искренне ненавидящего и презирающего нас человека, своих чувств не скрывающего: “Может быть, и с украинской государственностью не получалось от того, что слаба у украинцев способность к отказу от своего, личного. Строительство государства требует жертв, но нынешняя государственность началась отнюдь не с готовности к жертвам, а наоборот, с мечты о резком прибавлении личного богатства у каждого украинца”. Правда, г-н Лайков тут умалчивает, что именно самых честных порядочных, бескорыстных и неравнодушных украинцев империя с железной последовательностью на протяжении веков уничтожала в первую очередь. Да и в отряды УПА, фактически смертников, люди шли явно не с мечтой о личном богатстве... Другое дело, что нравы нашей руководящей верхушки и некоторой части журналистского сообщества г-н Лайков описал достаточно точно.

Главным экспертом по вопросу референдума 1 декабря 1991 года у Шустера определили почему-то лидера крымских коммунистов Леонида Грача, который назвал референдум о независимости манипулятивным (где уж нам до высот демократии краснознаменных товарищей, недремлющие “органы” которых находили человека, написавшего на бюллетене ругательство по адресу КПСС где-нибудь в Туле, аж на Камчатке). Крымский вождь очень оплакивал СССР. По-человечески его понять можно, к 1991 г. Леонид Грач только вскарабкался на вожделенное кресло первого секретаря Крымского обкома, а тут, на тебе — крах СССР! И крах всех надежд. Конечно, Леонид Иванович и сегодня не последний кусок доедает и не в маршрутках передвигается, но разве ж сравнить с той властью и тем “авторитетом”... А сейчас что? Любой “очкарик” может тебя самым нахальным образом оспорить, на слове поймать, а всяческие журналюги описать в самом непрезентабельном виде. Например, так, как это сделала присутствовавшая в студии Соня Кошкина, яркими красками изобразившая отдых пролетарского революционера Л. И. Грача в буржуазно-растленном Монако, о чем Леонид Иванович ей с обидой и напомнил, не забыв упомянуть и о своем беспредельном великодушии, не позволившим ему затаскать гражданку Кошкину по судам. “Но разве этого отдыха в Монако не было?” — кротко вопросила Соня. Леонид Иванович не стал развивать нехорошую монакскую тему, предпочтя скрыться в риторических “кустах”: в Украине русским запрещают говорить по-русски (судя по звучавшему в студии Шустера языку, там были сплошь нерусские, на которых этот запрет не распространяется).

Большую часть жизни ваш обозреватель прожил под властью коммунистов. Можно было привыкнуть. Но до сих пор поражаюсь их умению уверенно и убежденно говорить на белое, что это черное, а на черное — что это белое. Феноменальная партия. Феноменальная идеология. В свое время Сталин называл такое человеческое чувство, как благодарность, “собачьей болезнью”. Видимо, у них и совесть проходит по такому же самому разряду. Впрочем, Ленин с ним, с Грачем! Он мне еще в Крыму надоел вместе с телерадиокомпанией “Крым”, где коммунистический вождь — завсегдатай. Злило другое, то, что Мустафа Найем отождествлял вещи неотождествимые, ставя на одну доску Майдан 2004 года и московский ГКЧП 1991-го.

Слава Богу, на экране появилась красавица Василиса Фролова, жаждавшая футбольного Евро-2012, будем надеяться, что она его вместе с нами получит. Ведь стал же президентом США Барак Обама, которого хотела предшественница Василисы красавица г-жа Вольнова.

В это время еще одна красота блистала на “Интере” в программе Е. Киселева — Юлия Владимировна, премьер наш. Выступала горячо, страстно, пронзительно. Хотелось ей верить, но не очень получалось. Она совершенно зря упомянула о своих подвигах в борьбе с земельной мафией, поскольку в памяти сразу же стали всплывать фамилии лендлордов из “БЮТ”. Выступление г-жи Тимошенко было красивым и типично предвыборным. Она ругала... власть. Но если Кабинет Министров — это не власть, если премьер — это не власть, то где же тогда она, родимая, в чьих руках пребывает?

Е. Киселев, выслушав революционный спич девы — воительницы о проклятых олигархах, с московской прямотой спросил: “Сажать будете?” В одной этой фразе вся самобытность российской цивилизации: “Будут сажать — один режим, не будут — другой”. С очаровательной улыбкой Юлия Владимировна ответила: “Обязательно! Если будут основания”. Фраза вызвала шквал рукоплесканий в студии. Народ жаждет еще не крови, но справедливости. Все же видят, что страну растаскивают, а виновных нет.

Если на ТРК “Украина” к концу программы маразм прекратился, то в параллельном измерении — на “Интере” — он “вынырнул”. На фоне других, очень свободных от всего на свете, корреспондентка “Комсомольской правды” Оксана Богданова, явно преисполнившаяся желтизной своего печатного органа и московскими нравами, полезла в личный гардероб Юлии Владимировны, хотя и с ее позволения, принявшись расстегивать платье и искать там “лейблы” престижных и дорогих мировых фирм. Богданову беспокоила стоимость одежды Ю. В. Стоит ли говорить, что осадок от этой сцены остался крайне неприятный? Бесцеремонность — не лучшее украшение журналистской профессии, и негоже журналистке уподобляться надзирательнице женской тюрьмы, обыскивающей своих поднадзорных. Впрочем, Юлия Владимировна давно научилась из всего извлекать пользу.

Игорь ЛОСЕВ