Нужно ли “сдерживать” Китай?

Та поездка и последующий визит президента Ричарда Никсона стали главными событиями в пересмотре отношений во время холодной войны. США и Китай забыли о своей чрезмерной враждебности в совместной и успешной попытке сдержать экспансионистский Советский Союз.

Сегодня Советский Союз исчез, а сила Китая растет. Некоторые американцы утверждают, что усиление Китая не может быть мирным и что США поэтому необходимо сейчас вести политику сдерживания КНР. Вообще многие китайские политики считают, что такова и есть текущая стратегия Америки. Они не правы.

В конце концов, сдерживание СССР во время холодной войны означало практически полное отсутствие торговли и редкие социальные контакты. Сегодня, напротив, у США с Китаем не только огромная торговля, но и обширные социальные контакты: например, в американских университетах обучается 125 тыс. китайских студентов.

По окончании холодной войны сдерживание Советского Союза, начатое после визита Киссинджера, уже не могло служить основой американо-китайских отношений. Более того, отношения с Китаем охладели после стрельбы на площади Тяньаньмэнь в 1989 г., и администрации Клинтона пришлось разрабатывать новый подход.

Когда в 1994 г. я руководил составлением отчета Пентагона (министерства обороны США) “Обзор стратегии для Восточной Азии”, мы отклонили идею сдерживания Китая по двум причинам. Если бы мы относились к Китаю как к врагу, в будущем мы бы гарантированно получили врага. Если же мы будем относиться к Китаю как к другу, мы не сможем гарантировать дружбу, но, по крайней мере, сможем сохранить возможность более благоприятных результатов.

Кроме того, было бы трудно убедить другие страны присоединиться к коалиции по сдерживанию Китая, если только Китай не стал бы использовать тактику запугивания, к которой прибегал СССР после Второй мировой войны. Лишь Китай своим поведением смог бы организовать сдерживание Китая другими странами.

Вместо сдерживания администрация Клинтона разработала стратегию, которую можно назвать “интеграция, но с ограничениями”. Это чем-то напоминало подход “доверяй, но проверяй” Рональда Рейгана к стратегическим договоренностям с СССР. С одной стороны, США поддерживали членство Китая во Всемирной торговой организации и принимали китайские товары и приезжих. С другой стороны, Декларация Клинтона — Хашимото, принятая в апреле 1996 г., закрепляла то, что американо-японский договор о безопасности остается, но не в качестве пережитка холодной войны, а в качестве основы стабильности и процветания Восточной Азии.

Клинтон также начал улучшать отношения с Индией — стратегия, получившая двухпартийную поддержку в США. Администрация Буша продолжала улучшать двусторонние отношения, одновременно углубляя и юридически оформляя диалог с Китаем. Затем заместитель государственного секретаря Роберт Зеллик дал понять, что США поддерживают усиление Китая как “ответственного игрока”. Данная политика проводится и администрацией Обамы, которая расширила ежегодные экономические консультации с Китаем, включив в обсуждение также и темы безопасности.

Как я говорю в своей новой книге “Будущее власти”, одним из главных изменений расстановки сил в мире в ХХІ веке является восстановление Азии. В 1800 г. Азия насчитывала половину мирового населения и составляла половину мировой экономки. К 1900 г. промышленные революции в Европе и Северной Америке уменьшили долю Азии в мировом производстве до 20%. К середине текущего века Азия будет снова насчитывать половину мирового населения и ВВП.

Это естественная и приветствуемая эволюция, т.к. она позволяет сотням миллионов людей избежать бедности. В то же время она порождает опасения, что Китай станет угрозой для США.

Подобные страхи кажутся преувеличенными, в особенности если вспомнить о том, что Азия не является одним целым. В ней есть свой внутренний баланс сил. Япония, Индия, Вьетнам и другие страны не хотят, чтобы Китай доминировал над ними, и поэтому они приветствуют присутствие США в регионе. Если Китай не будет развивать свою “мягкую силу”, рост его военной и экономической силы вполне может испугать его соседей, которые начнут создавать коалиции в противовес его усилению. Это как если бы Мексика и Канада искали союза с Китаем для противовеса влиянию США в Северной Америке.

После финансового кризиса 2008—2009 гг., поскольку Китай быстро восстанавливался и вернулся к 10% экономического прироста в год, некоторые китайские политики и аналитики стали призывать к более напористой внешней политике как следствию усиления Китая. Многие ошибочно полагали, что США были в упадке и что данный кризис предоставил Китаю новые стратегические возможности.

Например, Китай начал предъявлять территориальные претензии в Южно-Китайском море, а также обострять давний пограничный спор с Индией. В итоге, в течение двух последних лет Китай ухудшил отношения с Японией, Индией, Южной Кореей, Вьетнамом и с другими странами — просто замечательные “успехи”, подтверждающие стратегический прогноз США о том, что “лишь Китай может сдержать Китай”.

Но было бы ошибкой сосредотачиваться только на ограничительной части американской стратегии. США и Китай (как и другие страны) получат много выгоды от сотрудничества в межгосударственных вопросах. Без такого сотрудничества невозможно разработать и реализовать способы борьбы с мировой финансовой нестабильностью, изменением климата, кибертерроризмом и пандемиями.

Если сила — это способность добиваться желаемых результатов, важно помнить, что иногда наша сила возростает, если мы действуем совместно с другими, а не подавляя других. Данное важное измерение стратегии “умной силы” для ХХI века не входит в концепцию сдерживания. Когда четыре десятилетия назад Киссинджер приземлился в Пекине, он начал не только останавливать холодную войну, но и развивать новую эру отношений США и Китая.

Джозеф С.НАЙ-младший, заместитель министра обороны США в администрации Клинтона