Идея независимости проста: стать субъектом собственной судьбы. Нации покидают империи и перебирают ответственность за свое будущее на себя. К сожалению, добиться независимости — не означает стать лучшим. Не значит — стать интересным для мира. Это не значит — найти свое место в глобальном универсуме и принести в мировую сокровищницу свою добавленную стоимость. Такое мнение высказал “Апострофу” волонтер и руководитель Первого добровольческого мобильного госпиталя (ПДМГ) имени Н. Пирогова Геннадий Друзенко.
Говоря языком логики, независимость является необходимым, но недостаточным условием для успеха национального проекта. Ключевой вопрос, что именно нация, которая добилась независимости, сможет написать на месте затертых имперских нарративов (которые все равно будут проступать снова и снова)? Более того, собственно успех борьбы за независимость часто зависит от того, может ли нация предложить миру нечто большее, чем просто борьбу за право быть собой, чтобы мир поддержал ее. Курды, крымские татары и в меньшей степени каталонцы или баски могут рассказать, насколько условным является право наций на самоопределение.
Итак, ключевой вопрос: чем нации наполняют свою независимость? Ведет ли обретение независимости к революционным изменениям и модернизации общества или просто становится посредственным национальным переводом имперского наследия. Когда коррупция, неэффективность госуправления, непотизм, произвол чиновников, социальное неравенство остаются или даже ухудшаются, но радикально меняется политика идентичности с глорификацией своего и стигматизацией чужого.
Второй тип национального строительства имеет шанс на относительный успех, когда империи проигрывают войну или просто “устают” нести имперское бремя, когда их силы и ресурсы истощены, и они сами ищут возможности сбросить колониальный балласт. Так было с созданием национальных государств в Восточной Европе после распада Австро-Венгерской империи, обретением независимости бывших колоний Британской империи во времена премьерства Клемента Эттли или восстановлением государственности Кореи после поражения Японии во Второй Мировой войне. В таких случаях революционные изменения общественной жизни в новосозданных государствах и их радикальная модернизация не являются предпосылками их выживания. Но только до тех пор, пока рядом с ними не возникнут новые империи едва или не оклемаются старые.
И здесь единственный способ выживания для национальных государств — превращение борьбы за независимость в революционное движение. Классикой такого подхода является война за независимость США, которую американцы называют Revolutionary War (революционной войной). Потому что это была война не только и не столько против господства Британии в бывших колониях — колонисты вдохновлялись борьбой против тирании и видением кардинально другого типа общественного и политического устройства. Президентская республика вместо парламентской монархии, федерация вместо империи, права и свободы индивида вместо парламентского суверенитета, меритократия вместо аристократии, религиозная свобода вместо государственной церкви — все это делало борьбу колонистов за независимость интересной далеко не только им.
Отсюда участие в борьбе на стороне повстанцев всех этих костюшек, паласки, фон штойбенов и лафайетов, которые (по выражению биографа последнего) “открыли Америке не только свое сердце, но и свой кошелек”. И именно в этом одна из основных причин победы повстанческих “добробатов” над хорошо вышколенной армией крупнейшей империи мира. Много лучших людей второй половины 18 века увидели в Америке не только желание независимости — они увидели в ней экспериментальную площадку для конструирования будущего, сущностной альтернативы имперской монархической Европе. И не ошиблись.
Кстати, очень похожим был рецепт успеха русской революции ХХ века. Большевикам удалось зажечь веру в лучшее будущее, в мировую альтернативу “прогнившему капитализму” не только среди этнических русских, но также среди украинцев (вспомним Хвылевого), грузин, латышей, немцев, испанцев, французов, корейцев, китайцев, американцев и т.д. (заинтересованных отсылаю к списку участников Коминтерна). И хотя утопия оказалась кровавой и стоила миру десятки миллионов жертв, полвека она на равных конкурировала со “свободным миром” и отправилась на кладбище истории только тогда, когда в пришествие коммунизма уже никто не верил. А десятки наций, стремящихся к “просто независимости”, за каких-то 30 лет после русской революции оказались в составе СССР или под его протекторатом.
Украина получила свою независимость, когда советская империя, казалось, навсегда ушла в прошлое. Когда коммунизм проиграл идеологическую войну свободному рынку и демократии, а российская имперская идея — возрожденным национализмам республик. Впрочем, победа оказалась лишь передышкой перед решающим боем. Поскольку за 22 года своей независимости Украина так и не наполнила ее привлекательным содержанием для своих граждан и добавленной стоимостью для внешнего мира, агрессия возрожденной псевдоимперии была лишь вопросом времени.
Мы можем сколько угодно вопить о коварстве Путина и нарушении Кремлем всех мыслимых и немыслимых норм международного права, но будем откровенны: российскую агрессию спровоцировала, прежде всего, наша слабость. Трайбалистская логика электората, которая раскалывала Украину. Непотизм власти и общества. Тотальная коррупция. Монополизм в экономике. Слабость и неэффективность государственных институтов. И это побудило значительный процент украинских граждан ностальгировать даже за поздним СССР, в котором на самом деле было мало привлекательного.
Сегодня, чтобы выиграть наш поединок с “русским миром”, мы должны превратить нашу войну за независимость в революционную войну. Мы должны предложить миру новые смыслы и новые перспективы. Мы должны убедить мир, что Украина — это не только “свое”, это конкурентоспособное. Что Украина — это добавленная стоимость не только для украинцев. Что мы не просто останки УССР, перекрашенные в желто-голубой цвет и переведенные на украинский язык. У нас нет другого выбора, чем становиться современной Америкой — экспериментальной площадкой, на которой конструируют будущее для мира. Ибо “маленькая советская армия” (c) Glen Grant под желто-голубыми флагами обречена на поражение от великой советской армии под триколором. Маленькая сырьевая постсоветская экономика обречена проигрывать большой сырьевой постсоветской экономике. Полицейское государство в исполнении Авакова обречено в схватке с ФСБшным государством Путина. Неэффективная и коррумпированная украинская бюрократия всегда будет проигрывать такой же российской. Компрадорская украинская буржуазия обречена с завистью смотреть на исконно русскую.
Без революционных изменений украинского общества, радикальной модернизации украинской государственности и прорывных решений в экономике мы обречены на стагнацию и поражение. Или мы превратим нашу войну за независимость (отдельную идентичность) на Revolutionary War (войну за будущее), или в лучшем случае нам светит статус буферной зоны между Россией и Европой, в худшем — скорое возвращение в “русский мир”.
Геннадий ДРУЗЕНКО
