Последние действия официальной Анкары и события в Турции свидетельствуют о переходе Реджепа Тайипа Эрдогана к осуществлению следующего этапа возрождения Османской империи.
Ввиду явного сходства политики Эрдогана и кремлевского лидера, открытое вторжение турецкой армии в другие страны, стоит признать, чревато неприятными последствиями для Анкары. Впрочем, Эрдогана это не пугает как и Путина. Чтобы попробовать нивелировать потенциальные риски, турецким властям нужно сыграть на опережение, создав иллюзию жесткой конфронтации с Европой посредством ультимативной формы ведения диалога.
Это сейчас и происходит. Буквально утром 3 ноября выходит интервью министра иностранных дел Турции Мевлюта Чавушоглу швейцарской Neue Zürcher Zeitung, в котором он угрожает уже в ближайшие дни разорвать соглашение с Евросоюзом по мигрантам. Напомним, турки обещают сдерживать поток мигрантов в Европу на своей территории в обмен на миллиарды ЕС и безвизовый режим. Естественно, после попытки госпереворота, а точнее после активного закручивания Эрдоганом гаек, которое продолжается до сих пор, отношения Анкары и Брюсселя сложно назвать благоприятными для евроинтеграционных процессов. “Наше терпение подходит к концу. Мы ждем ответа в ближайшие дни. Если его не будет, мы расторгнем соглашение”, — угрожает Чавушоглу, требуя безвиз.
В тот же день Эрдоган “атакует” Берлин как флагман европейской политики, а также по причине наличия в ФРГ крупной турецкой диаспоры. Он обвинил Германию в укрывательстве сторонников Фетхуллы Гюлена и назвал страну “пристанищем для террористов”, подразумевая боевиков Рабочей партии Курдистана (РРК) и Революционной народной освободительной партии-фронта (DHKP-C). “Никаких ожиданий от Германии у нас нет, но история вас осудит за подстрекательство к терроризму”, — мрачно “вангует” турецкий лидер.
В общем, можно ставить галочку — Евросоюз подвергся шантажу. Но зачем? Перевод стрелок на миграционное соглашение необходим, чтобы Брюссель помалкивал, пока Турция будет реализовывать свои амбиции на восточных рубежах.
Ведь одновременно с ультиматумом для ЕС в Турции происходит очередная волна арестов представителей оппозиционной газеты Cumhurriyet (арестованы 13 журналистов) и 12 членов прокурдской Народной демократической партии. Последние аресты происходят в пятницу — в Анкаре и Диярбакыре задержаны лидеры партии.
Германия отреагировала. Глава МИД ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер вызвал на ковер турецкого посла, заявив, что суровые меры против терроризма не оправдывают преследование оппозиции. Реакция немецкой стороны либо сознательная, потому что того требует сама ситуация; либо Германия таки попалась на крючок.
Но помимо слов Штайнмайера последовал ответ и в самой Турции, когда возле здания полицейского отделения в Диярбакыре прогремел взрыв, в результате которого погибли восемь и пострадали более ста человек. Вполне вероятно, что это могла быть просто имитация рефлексии курдов на аресты. Что не так важно для плана Эрдогана, выходящего далеко за границы Турции.
По понятным причинам на данном этапе Эрдоган не может позволить себе расширить “тюркский мир” на территории бывшей Османской империи. Но определенных успехов все же может достичь. До окончания Первой мировой османы, например, владели четырьмя регионами Саудовской Аравии. Конечно, теперь Анкара об их возвращении не помышляет. С саудитами у нее ситуативный союз, причем куда более прочный, чем с россиянами — хотя это никак не мешает им бодаться за позиции флагмана мира ислама.
Невозможно и прямое вторжение в Палестину. Оно и ни к чему. В разы эффективнее ползучая мирная экспансия после заключения мира с Израилем, да и на Палестину Турция всегда имела огромное влияние.
Новоявленный султан, как уже упоминалось выше, успешно идет курсом монополизации власти. Изменение Конституции станет заключительным этапом в этом процессе. А курдский вопрос, как известно, с одной стороны является болезненным для Анкары, а с другой — открывал и открывает широкое поле для маневров. Именно “танцуя” от борьбы с курдскими террористами в Турции, а также с боевиками “Исламского государства”, турецкие войска очутились на севере Сирии.
Османская империя, напомним, владела Дамаском, Алеппо и Хамаданом. На севере Сирии и в Алеппо, сейчас царит хаос. Это крайне нестабильный регион, где мечтают о государственности сирийские курды. А “Щит Евфрата” — отличное прикрытие для турок, желающих расширить свое влияние на часть территории Сирии, уже шестой год страдающей от военного конфликта.
2 ноября Турция начала активно стягивать к границам Сирии многочисленную военную технику. Передислокация происходит в районе турецкого города Килис. А днем ранее Турция разместила танки и тяжелую артиллерию и на границе с Ираком.
Бряцанье Анкары оружием не воодушевляет официальный Багдад, который уже много месяцев требует убрать турецких инструкторов с севера страны. В сентябре премьер-министр Ирака Хайдер Абади предупредил Турцию, что сохранение войск на севере Ирака может привести к “региональной войне”. Эти угрозы Эрдоган отвергает, советуя премьеру “знать свое место”.
Впрочем, опасения Ирака понять нетрудно, поскольку активизация соседей происходила по мере подготовки к масштабной операции по освобождению от ИГ столицы богатого нефтью региона — Мосула.
Этот регион “сакрален” для Турции и в плане экономических выгод, и в плане идеологического базиса собирательства земель бывшей Османской империи. До Первой мировой Турция владела Мосульским вилайетом, населенным курдами. В 1920 году Севрским договором планировалось создание независимого Курдистана. В 1921 году курды объявили о создании Королевства Курдистан, но уже через год, когда на севере Ирака нашли богатые нефтяные месторождения, курдской государственности пришел конец.
Лозанский договор 1923 года разделил Курдистан между Турцией, Британией и Францией. Турки ко всему прочему предъявляли претензии на Мосул. Но в 1925 году Совет Лиги Наций передал его Ираку. В том же году произошло восстание Шейха Саида, вследствие которого вновь было создано Королевство Курдистан. Оно прожило три месяца и было захвачено турецкой армией.
Правда, решение предшественницы ООН положило конец притязания Турции на Мосул. Иракский Курдистан с течением времени турками был фактически потерян — пока в 2003 году американская армия не свергла Саддама Хуссейна. Гражданская война в Ираке вновь открыла двери перед турецкими властями, которые этим воспользовались. Однако пошли не тропой войны, а путем экономической привязки курдов к Турции.
Как ни странно, но пока сирийские и турецкие курды боролись с Анкарой, иракские курды с удовольствием наращивали торговое и экономическое сотрудничество с Турцией.
После войны 2003 года инфраструктура в Курдистане нуждалась в капитальном ремонте: курдам нужны были аэропорты, мосты, больницы, электросети, дома, дороги, школы, водоснабжение и канализация. А тут под боком сильная экономически Турция. В общем, первым в Курдистан попал строительный турецкий бизнес, который реализовал 75-80% всех строительных проектов.
В 2008 году состоялся первый официальный визит турецкой делегации в Эрбиль. В следующем году к курдам приехал теперь уже бывший министр иностранных дел Ахмет Давутоглу. Президент Курдистана Масуд Барзани тогда заявил, что его визит “является действительно историческим шагом”, т.к. Турция вкладывала огромные ресурсы в развитие и торговлю с автономией. В 2011 году прибыл и Эрдоган, тогда в качестве премьера. Спустя три года с ответным визитом в Анкаре побывал Барзани для обсуждения экономического, энергетического, политического и военно-технического сотрудничества.
Такой энергичный политический диалог способствовал стремительной экономической кооперации двух сторон. Если в 2009 году в Курдистане работали 485 турецких компаний, то уже в 2016 году их было более 2000. Рос и экспорт: в 2007 году — 1,4 млрд долларов, а в 2013 уже 8 млрд долларов. В этом году объем торговли превысил 12 млрд долларов.
К тому же завершение в 2013 году строительства нефтепровода из Курдистана в турецкий порт Джейхан в обход Багдада еще больше связал две экономики.
Не лишним будет вспомнить и о военном сотрудничестве. Давутоглу в Эрбиле поставил точку в оказании военной поддержки курдам, в рамках которой сейчас на севере Ирака находится тысяча турецких инструкторов, “натаскивающих” пешмерга.
Пешмерга же вместе с правительственными силами Ирака и авиацией США участвуют ныне в штурме Мосула. По последним данным, союзники уже отбили у ИГ шесть районов Мосула. И потому очень интересным выглядит развертывание турками войск на границе с Ираком.
Потому-то и нервнияает Багдад, который не может ничего сделать с курдами, поддерживаемыми также и Вашингтоном. А ведь именно Курдистан является, по сути, воротами и прикрытием для турецких сил на север страны.
Правда, может возникнуть вопрос: неужели курды согласятся на еще более плотное сотрудничество с Анкарой, когда та арестовывает и убивает сородичей на юго-востоке Турции и на севере Сирии? Нет. Вопреки общим корням единства между ними нет. Есть видимость, которой никак не перебить личную выгоду Эрбиля. Однако эту ситуацию с преследованием курдов в Турции иракская автономия успешно использует, чтобы выбить дополнительные бонусы из Эрдогана в обмен на лояльность и молчание. Таким вот образом грезы турецкого лидера о возрождении былого величия обретают более ясные очертания.
Владислав ГИРМАН
