Науру приходит на выручку. Как ДНР планирует торговать за валюту

Почти госбанк СССР

ДНР заявила о создании собственной системы “международных денежных переводов”. Только у людей, которые далеки от данной проблематики, эта новость может вызвать приступ недоумения. Самое опасное в любой необъявленной войне — это поверхностная оценка происходящего и недооценка противника. В нашем случае весьма соблазнительно представить тех же россиян в некоем карикатурном виде, как это делали советские фильмы в отношении немцев во время Второй мировой войны. Вот только что это даст нам в сухом остатке? Ложное ощущение, что все идет в нужном направлении. Но для принятия правильных управленческих решений нужна максимально объективная информация, а не горячий тазик с водой для принятия комфортных ножных ванн.

Пока же реальность такова, что в той же ДНР налажен рублевый оборот в региональной финансовой системе и денежная масса, которая там находится, представлена как в наличной, так и безналичной форме. Следовательно, не только решены технические задачи, но и обеспечивается заброс в банковскую систему необходимой рублевой массы, включая подкрепление наличными. И речь идет о миллиардах рублей.

Технически сформировать платежную систему на данной территории было несложно. Примерно за десять лет до военного конфликта в Донецкой области была проведена кампания по массовому применению торговых POS-терминалов. Даже в небольшом населенном пункте области в обычном сельском магазине можно было рассчитаться платежной картой, не говоря уже о развитии банковской региональной сетки, которая была представлена основными коммерческими и госбанками. В настоящее время именно отделения Ощадбанка и Приватбанка были отжаты для построения новой эрзацбанковской сети. Кроме того, в самом Донецке существовало региональное управление НБУ, которое и стало базой для созданного самопровозглашенными властями “Центрального республиканского банка” (ЦРБ). Его работа не начиналась с нуля, а опиралась на мощную техническую базу и сохранившиеся там информационные технологии передачи больших массивов банковских данных. Весь этот комплекс не был уничтожен и фактически “упал”, как спелое яблоко, в руки нынешних хозяев Донецка.

Сейчас банковская модель ДНР представляет собой некий усеченный аналог советской планово-финансовой системы. Коммерческих банков, по понятным причинам, там нет, все ограничивается ЦРБ, который открывает счета бюджетным организациям (40 тыс. по состоянию на 2017 г.), физическим лицам (380 тыс.) и юридическим (16 тыс.). Примечательный факт — украинское законодательство до сих пор так и не определилось с тем, как трактовать юридическое или физическое лицо, которое открыло “счет” в ЦРБ.

Банковская система ДНР

Потраченные деньги “благотворительные фонды” компенсируют за счет продажи угля из ДНР, для чего его перемаркировывают в российский товар с выдачей соответствующих сертификатов происхождения на ростовских шахтах.

С использованием подобной схемы можно осуществлять денежное подкрепление квазифинансовой системы ДНР. Внутренний суммарный оборот подобной системы можно оценить в 10 млрд руб. в месяц, или $150 млн. Сумма годового дебетового оборота, забрасываемого в систему с угольных “торговых прокладок” и российских благотворительных фондов, может достигать 50-60 млрд руб.

Сейчас “благотворительные фонды” являются единственной возможностью легально перечислять безналичные средства в ЦРБ, используя российские и южноосетинские банковские учреждения. Выглядит это примерно так: сырье и готовая продукция (уголь, кокс, металл) транспортируются на однопрофильные предприятия, размещенные на территории РФ, где происходит смена сертификата происхождения товара (с украинского на российский).

После продажи продукции (того же угля) средства поступают на счета вполне легальных российских предприятий, а затем перечисляются в российские благотворительные фонды, которые оказывают помощь ДНР на безвозвратной основе. В результате на корреспондентском счету ЦРБ оказываются миллиарды рублей в безналичной форме, с помощью которых можно выплачивать пенсии, заработные платы, проводить иные выплаты.

На данный момент ЦРБ уже эмитировал 820 тыс. платежных карт, кроме торговых терминалов, действуют и банкоматы, правда, их немного, всего пара сотен. Отделения ЦРБ (255 единиц) открыты в 24 городах, но основная их часть сконцентрирована в Донецке, Макеевке и Горловке. Существует даже платежный сервис в интернете — SprutPay. Можно управлять счетом с помощью мобильного банкинга, для чего запущена специальная программа “на шаг ближе к клиенту”, ведь в Донецке еще остались технические возможности для подобных проектов.

Рынок потребительского кредитования и выпуск кредитных карт в регионе контролируется в основном одной “финансовой” компанией “РОСТ”, которая осуществляет розничные кредитные операции с физическими лицами.

ЦРБ единолично определяет курсы валют в регионе, сеть валютного рынка насчитывает до трех сотен обменных пунктов. Как правило, на наличном рынке “свой курс”, а курсовые индикаторы ЦРБ используются при закрытии “внешнеэкономических операций”.

К последним в основном относят операции между ЛНР и ДНР, а также их транзакции с Абхазией и Южной Осетией.

Нетрудно понять, что созданная с помощью Москвы квазифинансовая система ДНР на данный момент заточена на выполнение минимальных функций: прием благотворительных трансфертов из РФ, которые отправляются транзитом через банки Южной Осетии, и распределение их между получателями в виде пенсионеров и бюджетников.

Частично эта система может выполнять функции и по внутрирегиональному денежному обороту, включая и подкрепление наличными, а также инкассацию средств в местной торговой сети.

Но в 2019 г. в Москве решили приступить к созданию финансовой инфраструктуры, способной обслуживать внешнеэкономический оборот непризнанных республик.

В настоящее время, как мы уже отмечали, Россия активировала план “Б” в отношении оккупированной части Донбасса, а именно к созданию патерналистской промышленной витрины в формате государственного “капитализма” с элементами позднего СССР. А для этого необходимо активировать местный промышленный потенциал хотя бы в размере 25-30% от довоенного уровня. Речь не идет о сложном машиностроении или химической промышленности. На повестке дня частичное использование местного металлургического комплекса (металл, кокс) и добыча угля.

Совершенно очевидно, что через систему благотворительных фондов можно продавать нерегулярные партии товара, но это не тот механизм, который может стать основой для чего-то долгоиграющего. Значит, нужно запускать прямые платежи по внешнеэкономическим контрактам. Но как это сделать, не попав под санкции?

Ключевыми элементами здесь выступают банки Южной Осетии и, возможно Науру. Срабатывает логическая цепочка: Южная Осетия признала ДНР, а Науру — Южную Осетию, банки которой могут через это островное государство в Тихом океане получать доступ к валютным транзакциям.

В 1990-е Науру стало офшорной зоной. За короткий срок там появилось несколько сотен банков, часть из которых имела офис просто “под пальмой”. На самом деле, главное, что требовалось от них, — это корреспондентский счет в долларах для обслуживания клиентских платежей. Только из РФ в эту тихую гавань зашло порядка $70 млрд. В 70-80-х годах прошлого века Науру процветала за счет добычи и экспорта фосфоритов: годовой доход на душу населения в тот период составил порядка $20 тыс., что превращало местных жителей в богачей. По уровню жизни Науру входило в группу наиболее развитых стран мира. Но бесконтрольная добыча природных ресурсов чуть не сгубила местную экологию. Платить по счетам пришлось в 2003-м — шикарный офис науруанской фосфатной компании был продан за долги и небольшое государство погрузилось в затяжной экономический и политический кризис. А сейчас основная часть дохода Науру — помощь Австралии как плата за “колониальное управление”.

Что касается офшорного статуса, то в 2003-м под угрозой санкций США и международной Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ) значительная часть функций по налоговой оптимизации была заблокирована. Но россияне купили этот “остров” до последней ракушки. Именно поэтому Науру одной из первых признало Южную Осетию.

Сейчас к этому списку добавились Венесуэла, Никарагуа и Сирия, так что варианты могут быть не только с банками Науру.

Все это может помочь ЦРБ получать выручку за продажу того же угля, но уже не в рублях, а в иностранной валюте, причем необязательно в долларах. В таком случае деньги будут идти вначале в банки Науру (или Венесуэлы, или Сирии), а уже оттуда, транзитом через Южную Осетию, в ДНР.

Осуществлять транзакции в долларах будет проблематично, учитывая систему контроля “Эшелон” и возможность США по отслеживанию платежей. Но в мире есть много других, подходящих для этого валют, с менее замысловатыми механизмами контроля.

Что касается реакции Украины, то здесь пока наблюдается полный вакуум. Хотя Киев мог бы инициировать в рамках ФАТФ рассмотрение данного вопроса. Ведь ФАТФ в исключительных случаях проводит методологическую работу по блокированию финансовых операций незаконных квазигосударственных образований. С другой стороны, возможно, это часть некоего скрытого консенсуса: тот же Запад считает, что вопрос жизнеобеспечения непризнанного региона должен как-то решаться в практической плоскости, ведь там проживают миллионы людей. И полная финансовая блокада приведет лишь к дополнительным гуманитарным проблемам, которые придется решать, используя уже исключительно официальные возможности. А они, учитывая запущенность конфликта, не так уж и велики. Вот и получается, что финансовая система ДНР развивается по умолчанию сторон, вовлеченных в противостояние. Насколько правильна эта стратегия для Украины, покажет время.

Алексей КУЩ