В понедельник, 25 июня, в Люксембурге состоялся знаковый саммит, в котором участвовали лидеры стран Евросоюза. В том числе и Великобритания, которая скоро его покинет. Одно из подписанных министрами обороны соглашений как раз имеет целью сохранить британцев в европейской архитектуре безопасности. Речь о создании European military intervention force -Европейских сил военного вмешательства (дадим им пока аббревиатуру ЕСВВ для краткости), инициатором чего выступил президент Франции Эмманюэль Макрон. Собственно, костяк этих самых сил — Франция, Германия, Великобритания, Нидерланды, Бельгия, Дания, Эстония, Испания и Португалия. Италия тоже проявляет интерес и демонстрирует желание присоединиться, но новому правительству нужно время для изучения инициативы и принятия решения относительно участия в ней.
На самом деле, ЕСВВ — никакое, по сути, не новшество. Как заметил в комментарии The Telegraph высокопоставленный чиновник из Минобороны Великобритании, участвующий в переговорах, “это определенно не новые силы”. “Речь идет о том, чтобы подтолкнуть страны быть готовыми к отправке войск, скажем, в Африку. Речь идет о том, чтобы добиться их согласия с доктринами, политическими и стратегическими”, — пояснил собеседник британского издания.
Прототипом этих Сил военного вмешательства стали четыре многонациональные боевые группы, развернутые еще в 2007 году. К слову, в том же году, 10 февраля, президент РФ Владимир Путин своей речью на Мюнхенской конференции по вопросам безопасности дал понять, что Россия уходит в агрессивную оппозицию западному миру — туда, где оказалась, в принципе, еще во время вторжения в Грузию, а затем и в Украину.
Однако эти боевые группы — не войска быстрого реагирования. И вышеупомянутые страны спустя 11 лет, наконец, созрели для формирования более четкой оборонной модели ЕС — для единой европейской армии. Основные ее направления Макрон детально расписал еще во время своего нашумевшего выступления в Сорбонском университете: к началу 2020 годов — общие оборонная доктрина, военная академия, союзные силы быстрого реагирования и совместный оборонный бюджет.
Комментируя создание сил быстрого реагирования у границ блока, министр обороны Франции Флоранс Парли отметила: “Благодаря обмену кадрами и совместному обучению, мы создадим европейскую стратегическую культуру. Мы будем готовы предусмотреть кризисы и оперативно и эффективно реагировать на них”. Ее коллега из Германии Урсула фон дер Ляйен, в свою очередь заверила, что новое формирование будет тесно работать с Европейским оборонным союзом, поскольку европейские войска сотрудничают и в рамках НАТО, и ЕС, и миссий ООН, и антитеррористических коалиций (например, коалиция по борьбе с “Исламским государством”. Что касается упомянутых Парли кризисных ситуаций, то источник EurActiv из ее окружения уточнил, что европейские силы будут задействованы во время стихийных бедствий, разрешение гуманитарных кризисов и гражданских конфликтов, а также эвакуации граждан — любые критические сценарии, которые “могут угрожать безопасности в Европе”.
Так что вызывающее название не должно вводить в заблуждение: “интервенция” здесь трактуется не в смысле акта агрессии, а в контексте “стабилизационного спецназа”, в том числе в зонах, подвергшихся гибридной агрессии, хотя подобная терминология уже сама по себе представляет собой очень большой соблазн для российской пропаганды — или, ситуативно, сирийской, иранской и турецкой.
Что касается финансирования, то, конечно, смету в Люксембурге пока не составляли, однако на сегодняшний день точно известна, по крайней мере сумма, необходимая для обеспечения мобильности ЕСВВ. А это, между прочим, ключевая составляющая их эффективного применения. 25 июня Совет ЕС по иностранным делам поддержал выделение 6,5 млрд евро в следующем бюджете на реализацию плана действий по военной мобильности. Эту сумму планируется предоставить на период с 2021 по 2027 год. “Мы также приняли решение о первых шагах по имплементации плана действий по военной мобильности”, — сообщила высокий представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини. Лед тронулся. Проект улучшения оборонноспособности Европы обрастает все новыми деталями.
Хотя о киберугрозах министры обороны девяти стран, может и говорили, но на публику результаты этого обсуждения не выносили. Возможно, здесь имеет место своеобразный аутсорсинг или разделение ответственности, поскольку по инициативе Литвы, как пишет Delfi, в ЕС создадут также силы быстрого кибернетического реагирования. Соответствующий протокол о намерениях также был подписан в Люксембурге. У истоков стоят помимо Литвы еще Эстония, Хорватия, Нидерланды и Румыния. Плюс Франция, Испания, Польша и Финляндия намерены подключиться к концу года, а Германия, Бельгия, Греция, Словения побудут пока в статусе наблюдателей. В рамках соглашения (точнее — пока — меморандума) предлагается создать кибернетические команды с ротацией каждые шесть месяцев, которые помогали бы партнерам по блоку в случае крупных кибернетических инцидентов. График утвердить хотят уже в 2019 году. И заметьте, так или иначе, среди “учредителей” находятся страны, либо уже пострадавшие от шаловливых ручек россиян, либо представляющие для них огромные интерес.
Тот факт, что в процессы активно вовлечена Великобритания, придает инициативе Макрона еще больший вес. Хотя бы потому, что Лондон доселе был в лагере критиков создания европейского оборонного сотрудничества, ибо всерьез опасался конкуренции и дублирования функций НАТО, а также ослабления роли США в обеспечении безопасности Европы. Но после Брекзита отношение медленно и упорно начало меняться. Еще в мае министр обороны Великобритании граф Хау Фредерик Керзон говорил AFP, что план Макрона позволит добиться “широкого и особого партнерства” с блоком после выхода из Евросоюза.
Парли, в свою очередь, отметила, что Великобритания “очень заинтересована в подписании соглашения, чтобы поддерживать сотрудничество с Европой”. При этом во французском правительстве полагают, что участие британцев в новой доктрине является ключевым. К тому же у Парижа и у Лондона схожие подходы к разрешению кризисов. И, как результат, люксембургское соглашение оказалось направленным на сохранение участия британцев в оборонных делах ЕС. Позиция Лондона, как видим, претерпела серьезные изменения. Не исключено, к слову, что это прямое следствие трансатлантического раскола, который с легкой руки президента США Дональда Трампа разрастается устрашающими темпами. Вполне возможно, что Лондон решил воспользоваться ситуацией, чтобы остаться связующим звеном между спорящими, но союзными континентами.
К слову, Литва, разделявшая скептический настрой Британии, также сменила позицию. Президент этой дружественной Украине страны Даля Грибаускайте в годовом обращении призвала блок не бояться быть на острие интеграции Европейского союза, потому что, “только путем объединения усилий в областях военной, энергетической, кибернетической и экономической безопасности мы будем чувствовать себя сильным”. К странам ЕС также могло прийти понимание, что с Трампом кашу если и сваришь, то неизвестно когда, какой консистенции и нет гарантии, что союзник в любой момент не опрокинет кастрюлю на пол из шалости или раздражения. Неоднократные призывы Ангелы Меркель более не озираться на Вашингтон в деле обеспечения безопасности блока, засучить рукава и самим озаботиться своим будущим стали руководством к действию.
Но что же НАТО? Ведь в руководстве Альянса еще во время дискуссий о единой европейской армии, новом оборонном союзе, выражали беспокойство, потому как боялись о дублирования функций и дистанцирования стран ЕС от США. Генсек Организации Североатлантического договора Йенс Столтенберг, также приехавший в Люксембург для обсуждения вопросов безопасности и обороны перед июльским саммитом НАТО, заверил, что он приветствует инициативу президента Франции. Он считает (или пытается убедить всех в том), что ЕСВВ усилят готовность союзных сил, дополнят и укрепят НАТО. Правда, игра, которую затеяли Меркель и Макрон, весьма обиженные на администрацию Трампа, особенно после саммита G7 и торговой войны, противоречит оптимизму Столтенберга. Единая европейская армия может, напротив, ослабить НАТО как таковой, но, с другой стороны, укрепить взаимодействие ЕС. И, в частности, в качестве ответа на вызовы со стороны Москвы. Что на руку Украине, в любом случае нацеленной на евроинтеграцию.
Какие контуры будет иметь новый формат сотрудничества, сейчас сказать трудно. Процесс создания единой европейской армии только стартовал. И как говорила Меркель на форуме по вопросам развития Европы в начале июня, он будет довольно продолжительным. Судя по всему, по меньшей мере, до 2021 года, на который намечено начало финансирования плана по повышению военной мобильности, ожидать полноценной, детальной стратегии не стоит.
С другой стороны, на отдельном министерском заседании в Люксембурге был подписан ряд документов в рамках запущенного осенью 2017 года “Постоянного структурированного сотрудничества” (PESCO), которое еще называют “военной Шенгенской зоной”. Ее суть — обеспечить оперативное перемещение войск по территории ЕС. PESCO нашло поддержку 25 стран-членов блока. Отказались Великобритания, Мальта и Дания. Но в свете соглашения о ЕСВР есть шанс, что Лондон пересмотрит свое отношение. К слову, на этих встречах участники договорились в ноябре установить общие условия для “участия третьих стран в проектах PESCO”, как только Великобритания выйдет из ЕС.
Люксембургская договоренность тоже может стать краеугольным камнем нового оборонного союза Европы. Хотя бы потому, что ранее в Париже озвучивали мнение, что, мол, слишком много участников военного соглашения — это плохо, потому как сложно будет добиться консенсуса. Или же процедура утверждения всех деталей растянется на годы. В любом случае, не исключено, что некоторые векторы сотрудничества в рамках PESCO расширят или позаимствуют под формат с участием британцев.
Таких проектов насчитывается 17 и под каждый назначили ответственное государство. Например, Германия отвечает за создание европейского медицинского командования, Центра логистики в Европе для поддержки операций, Центра передового опыта для учебных миссий ЕС, а также за EUFOR CROC — это оперативно развертываемая операция по реагированию на кризисные ситуации. Франции оставили создание европейской программно-определяемой радиосистемы (ESSOR), поддержку операций. Италии: сертифицированный европейский тренинг для армий государств-членов ЕС; военный комплекс развертываемых мер по оказанию помощи в случае стихийных бедствий DMDRP; автономную систему портового надзора; новое поколение боевых машин пехоты, десантных машин и легких транспортных средств. Греции: морскую систему надзора и базу обмена информацией в ответ на кибератаки и угрозы. Кипру — логистику на окраинах ЕС. Нидерландам — стандартизацию трансграничного военного транспорта. Бельгии — борьбу с минами в море посредством детекторов, дронов, полуавтономных подводных систем. Литве — помощь в обеспечении кибербезопасности и создания кибергрупп быстрого реагирования (частично выполнено). Испании — стандартизацию процедур C2 (командного и контрольного) для операций в рамках Совместной политики безопасности и обороны. А Словакии — поддержку стрельбы с закрытых позиций.
Вот, непосредственно, потенциальные очертания будущего оборонного союза ЕС, в которые могут быть внесены коррективы уже в рамках других соглашений, чтобы максимально задействовать Великобританию.
