Нагорный Карабах: игра с отрицательной суммой

19 июля в ходе встречи “большой двадцатки” в мексиканском городе Лос-Кабос лидеры стран — сопредседателей Минской группы ОБСЕ по Нагорному Карабаху приняли достаточно жесткое заявление, гласящее, что “сторонам конфликта не следует далее откладывать принятие важных решений, необходимых для достижения долгосрочного и мирного урегулирования”. Хотя стороны конфликта и международные посредники демонстрируют готовность к мирному разрешению конфликта, напряженность в регионе растет.

Самопровозглашенная Нагорно-Карабахская Республика (НКР) в ходе боевых действий 1991—1994 годов увеличила территорию примерно вдвое, выйдя к границам Армении и Ирана. Экспансия диктовалась преимущественно военными соображениями — выравниванием линии фронта по естественным географическим препятствиям. При этом погибло около 40 тыс. человек. От 500 тысяч до одного миллиона, в основном азербайджанцы, стали беженцами.

Долгие годы в рамках Минской группы ОБСЕ (США, Франция и Россия) велись безрезультатные переговоры. В 2007 году удалось согласовать принципы урегулирования, известные как “мадридские принципы”. Они были закреплены в серии решений, принятых лидерами Минской группы в ходе различных саммитов. Но на встрече в Казани в июне 2011 года подготовленный посредниками предварительно согласованный документ так и не был подписан. Официально содержание “мадридских принципов” не публиковалось. Известна лишь идея урегулирования — “территории в обмен на безопасность”.

НКР оказалась в центре ряда сложных геополитических раскладов. Выживание непризнанной республики невозможно без поддержки Армении. Безопасность самой Армении напрямую зависит от России и ее обязательств в рамках ОДКБ. При этом Армению (вместе с расположенной там российской военной базой) отделяет от России территория Грузии. Сухопутная связь (соответственно инфраструктурные и энергетические проекты) Азербайджана и Турции невозможна без Грузии. В случае потери грузинского суверенитета над территорией между Южной Осетией и Арменией (например, в результате региональной войны) эта связь теряется.

Никто не может просчитать все последствия эскалации конфликта. И никто не готов рисковать. Но это не ведет к снижению военного противостояния. Согласно оценкам Стокгольмского международного института исследований проблем мира (SIPRI), по темпам роста военных расходов Азербайджан вышел в 2011 году на первое место в мире. Однако из этого нельзя делать однозначных выводов о балансе сил. Вооружения (в том числе, российские), на которые Азербайджан вынужден тратить сотни миллионов долларов, могут быть доступны Армении по значительно более низким, а в ряде случаев символическим ценам, благодаря особым условиям военно-технического сотрудничества в рамках ОДКБ.

Азербайджан, несмотря на возросшие финансовые возможности, появившиеся вследствие увеличения экспорта энергоносителей, не имеет очевидного военного преимущества над Арменией и НКР. У Баку есть превосходство по численности вооруженных сил при паритете по тяжелым вооружениям. Явное преимущество у Азербайджана сохраняется только по боевым самолетам и ударным вертолетам. Однако российские силы в Армении способны компенсировать этот недостаток. Кроме того, Россия обеспечивает безопасность армянской границы с Турцией и Ираном, в то время как Азербайджан вынужден распределять свою мощь по разным направлениям.

Военный баланс в регионе стабилен. Сторона, решившаяся на силовое решение, не получит желаемого, скомпрометирует себя в глазах мирового сообщества и столкнется с мощным международным давлением. Тем не менее опасная напряженность налицо.

Существуют объективные причины, не позволяющие сохранять статус-кво бесконечно. В Азербайджане живут сотни тысяч перемещенных лиц и беженцев. Баку уже перерос рамки, в которых он находился при установлении перемирия 1994 года. Его экономический потенциал и международный вес умножились многократно. С другой стороны, в своем нынешнем статусе члена Совета безопасности ООН (в 2012—2013 годах) Азербайджан вряд ли станет страной, спровоцировавшей конфликт в Закавказье.

В последний месяц в СМИ появилось множество материалов с версиями о внешнем “следе”. Все они спорные, хотя есть серьезные основания для таких предположений. Из-за сближения Азербайджана со США и Израилем обострились его отношения с Ираном. Взаимные обвинения привели в мае этого года к отзыву иранского посла для консультаций. В ходе визитов госсекретаря Соединенных Штатов в страны Южного Кавказа и Турцию в начале июня были анонсированы некие новые предложения. На экспертном уровне была озвучена идея “принудительного арбитража”, которая предусматривает, в числе прочего, возможность введения в зону конфликта международных сил. Теоретически так может быть создан плацдарм на случай конфликта с Ираном. Однако тема силового решения проблемы иранской ядерной программы уходит из мировой повестки, и интерес США к размещению войск в регионе сомнителен. Израиль, возможно, заинтересован в негласных договоренностях с Азербайджаном, но не в провоцировании конфликта вокруг НКР.

Россия проявляет недовольство инфраструктурными газовыми проектами Азербайджана. Между двумя странами идут сложные переговоры о судьбе радиолокационной станции в Габале. На сентябрь намечены масштабные военные учения ОДКБ “Кавказ—2012” (в 2008-м подобные учения предшествовали российско-грузинской войне). Однако, чтобы остановить строительство новых газопроводов, надо либо довести конфликт до такой степени противостояния, когда под угрозой окажется грузинская территория, либо отвлечь значительные ресурсы Азербайджана на военный конфликт. В любом случае втягивание России в войну неизбежно. Но это означает необходимость выбора между Ереваном и Баку, что не в интересах Москвы. Габалинская РЛС важна для противоракетной обороны России, но решать вопрос путем провоцирования военного конфликта было бы абсурдно.

Существует совокупность внутренних факторов, обостряющих ситуацию. Среди них можно обратить внимание на начавшуюся 20 июня предвыборную президентскую кампанию в НКА (выборы назначены на 19 июля) и на планы запустить авиационное сообщение между Степанакертом и Ереваном. Это может привести к хаосу, но не может послужить “казус бели”.

В сухом остатке остается желание Азербайджана восстановить контроль над утерянными территориями, Армении — гарантировать безопасность НКА. Пока наилучшей гарантией остается глубоко эшелонированная оборона, ситуация остается неразрешимой. Внешние игроки могут подогревать ситуацию, но они не могут навязать войну, так же, как и мир. В случае вооруженного конфликта в проигрыше окажутся все. Имеет место игра с отрицательной суммой. Но начавший конфликт первым проиграет больше всех.

Алексей ИЖАК