Модернизация: Промежуточные ответы

Первые итоги экспертного обсуждения нашего доклада “Россия XXI века: образ желаемого завтра” обнадеживают. Специалисты всколыхнулись, рвутся в бой, критикуют. Уже сейчас можно выделить три основных возражения наших оппонентов. Хотел бы в ответ высказать и позицию “Инсора”.

1. “В сегодняшней России возможна только авторитарная модернизация по типу стран Юго-Восточной Азии. Поэтому не надо заниматься модернизацией политической, а все силы следует бросить на осовременивание экономики”. Мы с этим не согласны, и вот почему.

1.1. Страны Юго-Восточной Азии, о которых идет речь (Малайзия, Вьетнам, Тайвань, Сингапур и, конечно, Китай), начинали экономическую модернизацию с очень низкого социального старта. Подавляющая часть населения жила в нищей деревне, никогда не знала ни пенсионного обеспечения, ни даже медицинского обслуживания и образования. Это, конечно, создало мощное конкурентное преимущество в лице крайне дешевой и непритязательной рабочей силы, которая хлынула в города. Советский Союз прошел этот этап (с нашими особенностями) еще в 30-50-е гг. прошлого века. Если в странах Юго-Восточной Азии и Китае до сих пор (за исключением города-государства Сингапур) большая часть населения — деревенские бедняки, в основном молодого и среднего возраста, то в России лишь 27% жителей живут на селе и среди них преобладают люди предпенсионного и пенсионного возрастов.

1.2. В упомянутых странах авторитарную модернизацию проводили и проводят правители с чистыми руками. В Китае верхушка компартии регулярно ротируется и не замечена в том, что сколачивает состояния, пользуясь служебным положением. А если кого бес попутал, то наказание очень простое — публичный суд и расстрел. То же самое можно сказать и в отношении многолетних лидеров Сингапура и Малайзии. Чили времен военной диктатуры не образец, поскольку захватывать власть, нарушая Конституцию, непозволительно. Но как ни копали счета ушедшего в отставку Пиночета — обнаружить недвижимость (пусть даже оформленную через подставных лиц) во Франции или контрольные пакеты акций местных медных рудников так и не удалось. В России мы имеем дело, по словам Егора Гайдара, со сращиванием власти и собственности, что, по его же утверждению, ведет страну в тупик. И кстати, у нас есть собственный опыт авторитарной модернизации — это первые годы текущего века. Вспомним “программу Грефа”, в которой предлагались в целом разумные экономические преобразования. Но заявленная диверсификация экономики так и не произошла. Здравые идеи были выхолощены или просто проигнорированы сложившимся к тому моменту государством. Вот и пришлось не так давно президенту Медведеву публично выразить свое неудовольствие по поводу состояния экономики, которое ему досталось.

1.3. Надо сказать, что аргументы сторонников авторитарной модернизации впрямую подводят к необходимости демократизации общественной жизни. Например, в недавно опубликованной “Ведомостями” (8.02.2010) статье Владислава Иноземцева, Бориса Титова и Григория Явлинского сказано: “Модернизация России — это отказ от двоемыслия и выдуманных идеологий… Идеологией модернизации должно стать превращение России в страну европейской экономической, социальной и политической культуры. Принципы приоритета права над политической целесообразностью, неприкосновенность частной собственности, гражданских прав и свобод и утверждение социальной справедливости должны стать своего рода компасом российской модернизации”. Очень правильные слова. Именно в этом и заключается основной пафос доклада “Инсора”. Вот только непонятно: что же тогда вызвало такую жесткую реакцию на этот документ, предъявленную в других публикациях того же Владислава Иноземцева?

А если уж обратиться к риторике партии “Яблоко”, одним из лидеров которой является Григорий Явлинский, то там в адрес нынешней власти звучат очень жесткие заявления. Например, в политической платформе, принятой съездом 21 июня 2008 г., сказано: “Фундаментальные ценности нашей партии — нравственность, свобода, справедливость для всех, европейская демократия, активная политическая борьба с коррупцией и олигархией, сталинизмом и национализмом. <...> Политика авторитаризма и бесправия, продолжающаяся и после президентских выборов 2008 г., при всем своем внешнем благополучии обрекает страну на неконкурентоспособность в быстро меняющемся и очень сложном мире, а общество — на необратимое отставание и угрожает самому существованию России как независимого государства в ХХI веке”.

2. Еще одно выявившееся мнение, во многом близкое к предыдущей позиции: “Внедрение собственных и заимствованных инноваций, обновление технологической базы российской экономики постепенно создаст носителей демократических ценностей, которые и станут движущей силой политической модернизации”.

Что ж, и эта точка зрения, как нам представляется, наивна и нереальна в условиях нынешней России.

2.1. По мнению того же Владислава Иноземцева, с которым можно согласиться, инновационный сектор — даже при самом благоприятном развитии событий — это очень небольшая по весу часть экономики XXI в. Все-таки большая часть ВВП создается там, где производятся промышленные товары и услуги массового спроса. Поэтому модернизировать только отдельно взятый сегмент экономики — не тождественно настоящей модернизации.

2.2. Но даже если попытаться инновационно продвинуться в каком-то узком секторе, то неизбежно натыкаешься на государство, которое не только не заинтересовано в экономической и технологической модернизации, но и этому препятствует. Да, отдельные фирмы (например, называемые Анатолием Чубайсом казанский “Данафлекс” и томский “Микран”), несмотря ни на что, работают на мировом инновационном уровне. Но это капля в море. Советский Союз, имея самую современную космонавтику и производя отличное оружие, закончился из-за того, что всё остальное загнивало и в конце концов обрушило страну. В индивидуальном режиме всех не поддержишь, даже если у тебя есть такое желание. Слишком большая страна, и ее экономически модернизировать можно, только развивая институты — и прежде всего честную и справедливую конкурентность в экономике и политической жизни, защищая частную и интеллектуальную собственность, имея неподкупных чиновников и независимый суд, свободные СМИ.

Кстати, мы не призываем сначала броситься реформировать политическую систему и только потом приступить к модернизации экономики. Это было бы слишком просто. Сложность исторического момента, который переживает Россия, именно в том и состоит, что начать менять жизнь нужно во всех сферах ОДНОВРЕМЕННО, но, конечно, с разной скоростью и в разных формах.

3. Еще одна мысль: “В современной России нет общественных слоев, которые могли бы начать не авторитарную, а демократическую модернизацию”. И тут мне хотелось бы привести некоторые контраргументы.

3.1. “Инсор” не предлагает проснуться завтра в “желаемом завтра”. Мы понимаем, что процесс демократической модернизации должен стартовать через сугубо авторитарные рычаги. Всей полнотой власти в стране обладают два человека — нынешние президент и премьер-министр. И именно на них лежит историческая ответственность за судьбу России на многие десятилетия вперед.

Если ничего не делать, решая только тактические задачи, а стратегией считать “русское авось”, то, боюсь, нам предстоит пройти еще не одну встряску. А ведь запас прочности у нашего общества сильно подорван катаклизмами последних 20 лет. Если же, несмотря на все риски, в том числе личностные, все-таки взяться за управляемую модернизацию, которая (давайте смотреть правде в глаза) должна на каком-то этапе перейти в стадию общественного саморегулирования этого процесса, то есть шанс остаться в истории России со знаком “плюс”. А это дорогого стоит. Нужно просто проявить политическую волю.

3.2. Если процесс системной модернизации будет все-таки запущен, то, как показывают опросы, значительная часть даже нынешней политической и бизнес-элиты начнет активно и конструктивно втягиваться в этот процесс. Сейчас эти люди либо боятся, либо просто не верят в успешное будущее страны. А вот если руководители страны от всем уже надоевших слов о необходимости модернизации перейдут к делу, то тогда есть шанс на конечный (хотя и неблизкий) успех. Сначала в фарватере осовременивания страны будет 5-10% населения, а затем, по мере появления реальных позитивных сдвигов не только в социальном положении, но и во всей общественной атмосфере, можно будет опереться и на поддержку очевидного большинства россиян.

“Инсор” надеется на дальнейшую дискуссию о долгосрочной стратегии развития России и будет принимать в ней самое активное участие.

Евгений ГОНТМАХЕР, член правления Института современного развития