Милитаризация сознания

Вице-премьер по гуманитарным вопросам оппозиционного правительства о деятельности оппозиции, процессе распределения комитетов Верховной Рады, предложениях празднования Дня Победы, состояния свободы слова в Украине в интервью “Дню”.

— Александр, сейчас между коалицией и оппозицией идет дискуссия по поводу распределения комитетов. Какие комитеты являются крайне важными для оппозиции?

— После того, как был принят закон о регламенте ВР, эта сфера четко прописана в новом законодательном акте, потому в настоящий момент не должен стоять вопрос, какие комитеты для нас являются важными, а какие нет, нам должны отойти те комитеты, которые предусматривает закон. По поводу чего сегодня идет дискуссия? Власть говорит о необходимости заполнения вакантных должностей в комитетах, ведь известно, что некоторые народные депутаты перешли работать в правительство. Оппозиция же ставит вопрос шире — перераспределение комитетов между властью и оппозицией должно произойти по новому закону. То есть, речь идет не только о комитете свободы слова и информации, о котором пишут СМИ, но и обо всех других. Но на это должна быть воля большинства (она нарушает закон) и оппозиции, которую представляет пан Мартыненко. Тут необходимо понимание: или все действуют по закону, или все его нарушают. Пока что, на этот момент, все его нарушают.

— О чем власть и оппозиция уже договорились?

— Виктор Янукович, учитывая его желание иметь новый имидж демократа, заявил, что должность главы комитета по вопросам свободы слова и информации (раньше комитет возглавляла Анна Герман. — Авт.) следует отдать оппозиции. Но впоследствии Партия регионов начала выставлять определенные условия, корректируя своего лидера: за что бы они могли отдать этот комитет, то есть начали предлагать бартер, например, взамен на комитет налоговой и таможенной политики. В данном случае регионалы пока еще говорят с позиции силы.

— Лидер фракции НУ-НС Николай Мартыненко в эфире “5 канала” заявил, что будет требовать пропорционального распределения комитетов между оппозиционными фракциями. “БЮТ говорит об оппозиции только имея в виду себя. Я внес вместе с Матвиенко (Анатолий, депутат от НУНС. — Авт.) дополнение к закону о регламенте, что у нас может быть не только одна оппозиция. В частности, наша фракция также находится в оппозиции”, — сказал он. Ну, во-первых, сколько у нас оппозиций? А во-вторых, будет ли принят закон об оппозиции, если в рядах самих оппозиционеров такая распыленность?

— Абсолютно справедливое, в данном случае, заявление Николая Мартыненко о том, что все оппозиционные фракции должны иметь возможность возглавить комитеты, не принадлежащие коалиции. Но, на данный момент, к сожалению, закон о регламенте не соответствует нормам демократии, то есть признает лишь одну возможную оппозицию. Понятно, что все политические силы, которые не приняли участия в формировании власти, независимо от того, хочет их кто-то признавать или не хочет, де-факто являются оппозиционными. В парламенте — это БЮТ и НУ-НС, вне парламента — их много. Будет абсолютно справедливо, если участие в распределении комитетов будут принимать не только силы, которые ориентируются на Блок Юлии Тимошенко, но и силы, которые относятся к ней критически, то есть НУНС.

В оппозиционной среде должна быть здоровая конкуренция, и не имеет значения, какая фракция более многочисленна или у какой фракции больше регалий, главный критерий — это ее эффективность, системность. В конечном итоге, оценку оппозиции дадут избиратели. Поэтому, ничего страшного в том, что будет несколько оппозиций (оппозиционных правительств), нет. Другое дело, что оппозиция по принципиальным вопросам должна научиться сотрудничать.

Относительно закона об оппозиции. Такой проект имеется, возможность его внесения в сессионный зал даже рассматривался на последнем заседании оппозиционного правительства, но, существует очень много критических замечаний относительно того, не будет ли данный закон ограничивать право оппозиции. Да и вообще, зачем что-то регламентировать, если оппозиция имеет право делать все, что не запрещено законом.

— Все же, насколько перспективным является создание так называемой единой оппозиции?

— Смотрите, вряд ли возможно и целесообразно говорить об объединении таких оппозиционных сил, как ВО “Свобода” и Прогрессивная социалистическая партия Украины. В оппозиции могут быть разные политические силы, но это не значит, что всем нужно объединяться. Очевидно, необходимо переступить через собственные амбиции и координировать свою деятельность, например, общим голосованием в парламенте. Кстати, одно такое голосование уже было — за отставку Табачника проголосовали 203 депутата из БЮТ и НУ-НС. С другой стороны, за пределами парламента, во время акций, идеологически родственным силам тоже нужно координировать свои действия.

— Мы видим, как быстро новоизбранная власть выстроила собственную вертикаль. Чем отличилась за это время оппозиция? Владеет ли она критерием эффективности, о котором вы говорите?

— В том, что власть выстраивает властную вертикаль, расставляя везде своих людей, нет ничего плохого. Другое дело — качество этих людей. Вот как раз некачественные кадры оппозиция и критикует, таким образом показывая обществу несоответствие этих людей занимаемым должностям. Но это не значит, что оппозиция должна препятствовать любому формированию исполнительной вертикали. Да, можно и нужно критиковать конкретные действия министров, создавая общественный резонанс с надеждами, что на каком-то этапе власть прислушается и наиболее одиозных фигур отбросит как уменьшающих ее рейтинг.

Второй этап — это альтернативная деятельность. Здесь нужно определенное время для того, чтобы оппозиционные фракции предложили законопроекты обществу как альтернативу существующей власти. Пока ещё власть в парламенте не выходила с какими-то системными предложениями, даже бюджет страны еще не внесен. К сожалению, больше всего власть работает в области гуманитарной политики с целью деукраинизации Украины.

— Известно, что в День Победы — 9 мая, в Украине будут проходить общие военные парады украинских и российских войск. В Москве вообще планируются намного более широкие мероприятия — общий парад войск стран антигитлеровской коалиции, стран СНГ. С вашей точки зрения, как Украина должна праздновать День Победы?

— Вообще участие вооруженных формирований других государств в любых мероприятиях на территории Украины четко регламентировано в законодательстве. Сначала должно быть решение СНБО, потом Указ Президента, и, в самом конце, — постановление Верховной Рады Украины. Вся эта процедура не пройдена, потому, на каких основаниях будут находиться другие вооруженные формирования в Украине, я не понимаю.

Относительно празднования Дня Победы во Второй мировой войне. Лично у меня в семье воевали и деды, и бабушки. Да, для них это большой праздник, но у меня такое впечатление, что память этих людей используют с другой целью — для установления на постсоветском пространстве гегемонии одной страны. Это досадно, когда память о жертвах используется как камешек в господствующей идеологии нашего соседа. К сожалению, милитаризация сознания в России сегодня постепенно распространяется и на Украину. Посмотрите, какие сериалы, фильмы постоянно пропагандируются Россией: о Второй мировой войне, чеченских войнах, о разнообразных российских спецслужбах. Эта информационная продукция стабильно финансируется, как правило, не коммерческими структурами, а российским государством. То есть речь сначала шла о формировании милитаристского мировоззрения в России, а теперь еще и началась экспансия этого мировоззрения в Украину. Нам не хватает мира, толерантности, гуманизма, а Украине предлагают ценности постоянной войны и постоянного насилия.

— Следовательно, как оппозиция предлагает отмечать 9 мая?

— С моей точки зрения, 9 мая не должно отмечаться так помпезно, это достаточно интимный праздник. Я, например, в этот день с мамой стараюсь ходить на могилу деда, для которого этот день действительно был большим праздником, который в блокадном Ленинграде потерял первую жену и ребенка. Но для этого мне не нужно, чтобы по моему родному Крещатику постоянно “бряцали” оружием.

— Кстати, министр образования и науки Дмитрий Табачник предлагает заменить выражение “Вторая мировая война” на “Великую Отечественную войну”.

— Во время Второй мировой войны были два агрессора. С одной стороны, нацистская Германия, которая в 1938 году практически растерзала Чехословакию, а с другой — СССР, который вместе с Германией напал на Польшу в 1939-м. Не следует забывать, что первые совместные парады, это были парады нацистов и коммунистов в Польше. Сталин сначала неплохо сотрудничал с Гитлером, и, как результат, Европа была четко разделена между СССР и Германией. Советский Союз после Пакта Молотова—Риббентропа стал одним из агрессоров, захватив страны Балтии, Бессарабию, начав войну в Финляндии. Лишь из-за того, что один из этих агрессоров оказался более прожорливым, и началась война. Почему коммунисты об этом сегодня забывают?

Мне кажется, историку Табачнику стоит помнить, что война началась не в 1941-м, а в 1939-м. Если он хочет изменить название, то тогда за какую отчизну и кто дрался в 1939 году? Думаю, что для многих фронтовиков, людей, которые пережили войну, название “Великая Отечественная война” является приемлемым и святым, но это название лишь один из фрагментов, которой имел место в СССР. Теперь ему на замену приходит европейское название — “Вторая мировая война”. Я не думаю, что эти названия нужно противопоставлять, с увеличением информации среди граждан, замена названия состоится сама. Ведь во времена СССР много информации скрывалось: было запрещено говорить о том, что Советский Союз напал на Финляндию, о Пакте Молотова—Риббентропа. Не нужно противопоставлять, как это делает пан Табачник, абсолютно нормальным будет использование обоих названий. Тот, кто ностальгирует по советскому государству, а таких у нас немало, может использовать выражение “Великая Отечественная война”, а тот, для кого ценностью является украинское государство, будет использовать выражение “Вторая мировая война”.

— А что вы имели в виду, когда сказали о “деукраинизации Украины”?

— В одно это слово можно вобрать все последние начинания власти в гуманитарной сфере, как заявления, так и конкретные действия. Речь идет о создании общего пособия для преподавателей по истории в Украине и России, фактически у украинских историков будет забираться право самостоятельно писать учебники. Речь идет об отказе от украинского дубляжа в кинотеатрах, то есть о прекращении процесса распространения украинского языка, власть сегодня просто пытается законсервировать ситуацию, которая будет способствовать дальнейшей русификации. Речь идет о ликвидации системы единого языка для написания тестов, то есть под видом европейских ценностей уменьшается вес украинского языка. Хотя, в самой России, которая в отличие от Украины является федеральным государством и на которую ориентируется существующее правительство, единым языком при сдаче тестов является русский. Таким образом, если мы проанализируем гуманитарную сферу действий правительства, станет понятным, что все усилия направлены на приуменьшение уровня украинского языка, культуры, в конечном итоге, на фактическую ликвидацию украинского этноса.

— Со стороны оппозиции также существуют обвинения и относительно наступления на свободу слова.

— Я могу привести личный пример, когда буквально на прошлой неделе мне как народному депутату и члену комитета по вопросам науки и образования запретили выступать в одном из Житомирских университетов. Когда студенты пошли к проректору университета с предложением дать возможность мне выступить, тот сказал, что это нецелесообразно. Раньше, проблем с выступлениями в школах или университетах не возникало. Я не думаю, что этот проректор получил прямое указание от Министерства образования и науки запретить мне выступать, здесь, скорее всего, речь идет о трусости и подхалимаже конкретного человека. Такая трусость присуща многим чиновникам и, к сожалению, многим масс-медиа. То есть стержня самоуважения и понимания демократии как ценности у нас еще нет. Для этого нужно время, чтобы это впиталось с молоком матери, а это возможно лишь в условиях стабильной демократии и свободы слова.

В настоящий момент уже чувствуется серьезный откат — мы это можем видеть даже по СМИ. Но, повторяю, он происходит не столько по указаниям, сколько по причине самоцензуры самих работников СМИ, педагогов, представителей общественных организации. К сожалению, опять возвращается страх, подхалимство, но с этими вещами нужно бороться не на уровне закона, а на уровне морали, общества.

— Поэтому тут важна роль оппозиции...

— Я думаю, что оппозиции время бы и опомниться. Чего греха таить: не все ожидали такого результата выборов. Некоторые лидеры оппозиции вообще не были готовы к ним, потому, определенное время они делали не совсем корректные и правильные заявления, то есть проявили растерянность. Сегодня нужно сделать работу над ошибками, тогда станет понятно, что поражение было обусловлено жестким публичным противостоянием между Тимошенко и Ющенко, а как следствие, разочарование избирателей. Повторяю, нам нужно научиться, переступать через собственные амбиции и искать больше возможностей для компромисса и точек соприкосновения в оппозиционной среде. Это первое. Второе — научиться работать с теми ресурсами, которые есть у нас, а это ресурс ВР, местных советов. Третье — это работа с новой средой (общественными организациями). Нам необходимо искать новую элиту, новых лидеров общественного мнения, если эта политическая элита сама виновата, значит не нужно бояться допуска новых альтернативных политиков.

— Украина очень больно восприняла весть о трагической гибели польского президента, его жены и многих польских политиков. С вашей точки зрения, как в дальнейшем будут развиваться украинско-польские отношения, ведь практически мы потеряли большого друга Украины?

— Мне кажется, что польско-украинское сотрудничество уже является необратимым. Оно происходит по многим горизонтальным линиям, то есть не только на уровне Администрации Президента или Кабмина, а на уровне общественных организаций, образования, медиа. Главное, что польская элита осознала: неоднократная потеря независимости Польшей была в значительной мере обусловлена гегемонистскими планами России, в частности через угнетение других народов — в том числе украинцев. Независимость Украины — это самоценность не только для украинского, но и для польского народа, это один из залогов существования польской независимости. Поляки это понимают, главное, чтобы это осознали все представители украинской элиты.

Иван КАПСАМУН