Мертвый рынок: что мешает инвесторам вкладывать деньги в Украину

Крупные сделки с украинскими активами в этом году можно пересчитать на пальцах. Инвесторы, напуганные обвалом гривны и боевыми действиями на востоке страны, не готовы вкладывать деньги в покупку бизнеса в Украине. Фиксируя сокращение сделок по слияниям и поглощениям (M&A), эксперты затрудняются с точной оценкой их падения в денежном выражении. По предварительным прогнозам, общий объем сделок едва ли превысит $100 млн в 2015 году, “просев” таким образом в десятки раз.

Только за І квартал текущего года объем сделок по слияниям и поглощениям в мире превысил $1 трлн, свидетельствуют данные исследовательской компании Dealogic. Тогда как еще в начале года аналитики прогнозировали менее активное развитие событий. Скачок как количества сделок, так и их объема многие западные эксперты связывают с постепенным увеличением доверия к экономике. К тому же невысокие процентные ставки, например, в странах Евросоюза, позволяют компаниям рассчитывать на долгосрочный кредитный ресурс, в том числе и для поглощения своих конкурентов.

В Украине все с точностью до наоборот. Сейчас к украинскому рынку M&A применим термин “отложенный спрос”, считает ассоциированный директор отдела корпоративных финансов и M&A компании EY в Украине Александр Романишин. По словам эксперта, сделок немного. Но определенный интерес покупатели проявляют к агросектору и розничному бизнесу. Причем наблюдается заинтересованность как украинских, так и зарубежных компаний.

То, что Украина пока не вписывается в мировые тренды слияний и поглощений, подтверждает глава наблюдательного совета компании “МТ-Инвест” (оператор рынка M&A) Мирослав Табахарнюк. Эксперт обратил внимание, что в первом полугодии рынку по большому счету нечем хвастаться, за исключением таких сделок, как покупка агрохолдингом “Астарта” харьковской агрокомпании “Савинцы-Агро”. Кроме того, по словам собеседника, внимания также заслуживают продажа российскими собственниками украинского банка “Петрокоммерц”, а также покупка “Фармацевтической фирмой “Дарница” 30% акций “Борщаговского химико-фармацевтического завода”. “Но я бы сказал, что это все тление. Рынок скорее мертвый, чем живой. Тогда как мировой рынок M&A растет, как на дрожжах”, — констатирует господин Табахарнюк.

Ближе к земле

Опрошенные эксперты сходятся во мнении, что аграрный рынок пока наиболее привлекателен для инвесторов. Как отметил Александр Романишин, в агросекторе сделок хоть и немного, однако, как правило, они не являются вынужденными. “Это стратегические решения о покупке активов крупными холдингами или группами компаний”, — отметил эксперт. По словам господина Романишина, спрос на агросектор есть у иностранных компаний. “Многим инвесторам интересны участки в 10-50 тыс. га и наличие элеваторов. При этом диапазон потенциальных сделок довольно широкий — от $5 млн до $50 млн. В 2013-2014 годах суммы сделок были выше, но условия на рынке отличались от нынешних. Активности глобальных игроков мы не видим”, — объясняет господин Романишин.

Интерес к агросектору со стороны инвесторов вполне объясним. Как свидетельствуют данные Государственной службы статистики, в 2014 году сельскохозяйственные компании были единственными среди других сфер деятельности, которые суммарно показали положительный финансовый результат до налогообложения — 33,8 млрд грн прибыли при 20,8 млрд грн убытков. К тому же количество убыточных предприятий в сельском хозяйстве — наименьшее среди всех отраслей. В фармацевтике ситуация несколько схожая, но объем рынка гораздо меньший. В прошлом году прибыль фармкомпаний сократилась по сравнению с 2013 годом, тем не менее фармацевты оказались единственными среди промышленников, кто в общей сложности завершили год с положительными показателями — 912,9 млн грн по отрасли.

Теория вероятности

Заключение сделок о покупке или вхождения в бизнес во второй половине текущего года вполне вероятно. Но это будут очень прагматичные решения, считает Александр Романишин. “Учитывая, что цикл принятия решений по сделкам достаточно длительный, сложно сказать, на какой период придется их завершение — на вторую половину 2015 года или на первую 2016 года. Переговоры по ряду активов продолжаются”, — говорит эксперт. В любом случае нет сомнений, что в денежном выражении объем продаж сократится. По оценке Мирослава Табахарнюка, если еще в 2013 году сделки оценивались в $3,6-4 млрд, то в 2015 году этот показатель составит немногим более $100 млн. “Пока что нет статистики, позволяющей говорить о лучших цифрах”, — подчеркнул эксперт.

Точно так, как и не приходится говорить о существенном росте иностранных инвестиций. По данным Госстата, иностранные инвесторы в І квартале вложили в украинскую экономику $345,5 млн, изъяв $223. Это мало даже на фоне 2014 года, когда экономика за аналогичный период получила от зарубежных инвесторов немногим более $570 млн, или в сравнении с $1,5 млрд в І квартале 2013 года. Удивляться здесь нечему, говорят эксперты. Как отметил Мирослав Табахарнюк, девальвация стала одним из основных ударов по инвестициям, в том числе и для компаний из-за рубежа. “Доходность инвестиций, соответственно, их валютная окупаемость существенно снизилась. Соотношение доходности к рискам стало основной проблемой. Риски выросли в связи с войной и политической нестабильностью, тогда как доходность упала в три раза из-за курса доллара”, — говорит эксперт. Вместе с тем, по словам господина Табахарнюка, также не стоит списывать со счетов и ранее существующие проблемы, такие как коррупция и низкий уровень защиты инвестиций. Вдобавок с усилением экономического кризиса власти стали более жесткими в применении административных мер, в том числе на валютном рынке. Как заявил накануне генеральный директор группы Wizz Air Джозеф Варади, закрытие украинской “дочки” позволило их компании выйти из-под ограничений Нацбанка по валютообменным операциям, потеряв при этом часть рейсов из Украины.

Ростислав ШАПРАВСКИЙ