По результатам января-марта 2017 г., наши экспортёры полностью исчерпали беспошлинные квоты на поставку в Европу шести групп товаров: меда, сахара, круп/муки, томатов (консервированных), соков (виноградный и яблочный), кукурузы. Скорее всего, в апреле закроются “беспошлинные окна” на поставку украинского сливочного масла и мяса птицы (курятина). В мае “красный свет” возможно увидят пшеница и солод. Что касается Европы, то её квоты на поставку товаров на украинский рынок заполняются не так быстро. Кроме мяса птицы, производители ЕС не спешат заполнять наш рынок своими товарами.
Причина — низкая платежеспособность украинского покупателя. Он покупает дешёвое и своё. Один из “позитивных” эффектов девальвации гривны.
Подобная ситуация с квотами на украинские товары, привела к тому, что собственник крупнейшего в стране производителя мяса птицы, заявил, что такое соглашение — “обман Украины”. На самом деле это не так...
С кем торгуем
ВВП Евросоюза в 2015 г. составил порядка $16 трлн, а экспорт лишь $2,3 трлн или 14% от уровня валового продукта. Подавляющую часть произведённых услуг и товаров европейцы потребляют в гордом одиночестве. В своё время, известный экономист Пол Кругман, нобелевский лауреат по экономике, создал известную теорию “эффекта масштаба”, согласно которой, наиболее оптимальная модель для производства товаров и услуг, а следовательно — экономического развития в целом, представляет собой квазигосударственное объединение с численностью населения от 300 млн человек. Население ЕС составляет более 500 млн человек и для эффективного развития европейцам более чем достаточно развивать свой внутренний рынок (равно как и США), без излишнего экспортного “зуда”. Это, естественно, не значит, что внешняя торговля для ЕС не важна. Но в целом — это закрытый, самодостаточный механизм (насколько это возможно в глобализированном мире), устойчивый к внешним шокам.
Но устойчивость достигается не только внутренними условиями, но внешними векторами “силы”. Для того, что бы эти векторы действовали в нужном направлении, и была принята цепочка торговых соглашений со странами-соседями. Некоторым, например, Турции, посулили перспективу членства в ЕС (потом передумали). Для других этот вопрос оставили за скобками. Для Украины пытаются сделать особую оговорку про отсутствие перспектив членства в ЕС (по требованию Нидерландов). В таких соглашениях ЕС приоткрывает свой рынок для соседей, а соседи — для ЕС. В пакете европейцы обычно требуют у новых друзей проведение реформ, в первую очередь по борьбе с коррупцией, политических трансформаций, защиты прав инвесторов. Таким образом, вокруг еврозоны создаётся пояс безопасности, где уровень экономической культуры ещё не дотягивает до европейского, но в целом вполне достаточен для сносного развития и сдерживания потенциальной миграционной волны.
Нам бы о насущном, об Украине
Если оценивать с точки зрения долгосрочного потенциала, сотрудничество с Украиной — это не только политически мужественный поступок со стороны ЕС, но и осознанный экономический риск. Ведь 40 миллионов украинцев — это почти 8% от населения Европы. Дисбалансы относительно потенциальной емкости в данный момент “успешно” компенсируются низким уровнем нашего рынка и экономики в целом. По европейским стандартам — мы пока “за временным горизонтом”.
Данный график наглядно показывает соотношение экономического потенциала партнёров по соглашению. Но это не значит, что эффективное сотрудничество невозможно. Начиная с 2008 г. Украина стала членом Всемирной торговой организации и заключила соглашение о ЗСТ с ЕС. До этого момента наша экономика была маленькой и сырьевой, а после открытия рынка — стала ещё и открытой. Это должно было принести как свои позитивы, так и существенные риски.
Среди “плюсов” — рост иностранных инвестиций, модернизация экономики. Среди рисков — чувствительность к глобальным шокам и потеря конкурентоспособности отечественных товаропроизводитей.
Учитывая данный контекст, становиться участником глобальных торговых союзов и не проводить структурные реформы в экономике — безумие. В то же время оставаться в изоляции от цивилизованного мира — преступление. Именно в парадигме этой простой диалектики и двигалась экономика Украины последние десять лет. С одной стороны, никто не хотел войти в историю “преступником”, отрезавшим страну от благ цивилизации, особенно учитывая, что все наши крупные финансово-промышленные группы неплохо эти самые блага освоили. С другой стороны, ума, что бы не слыть безумными, к сожалению не хватило.
Хотя, если вступление в ВТО была осуществлено Украиной на общих условиях данной организации, то соглашение о зоне свободной торговли Украина — ЕС было заключено “ассиметрично”, то есть с перекосом в сторону наших интересов. ЕС согласился на более длительный срок снятия Украиной таможенных барьеров по сравнению с аналогичными действиями со стороны европейцев. Для этого ЕС пришлось пожертвовать всем “цимесом” соглашения (в их понимании), а именно: согласиться на поступательное снятие экспортных пошлин на вывоз из Украины лома чёрных металлов, терпеть мораторий на экспорт леса-кругляка и дать добро на более длительное снятие таможенных барьеров на ввоз в Украину поддержанной одежды из Европы (секонд-хенд) и легковых автомобилей.
Тем не менее, с 2005 г. торговый баланс между Украиной и ЕС является устойчиво дефицитным для нас. Наибольшие дефициты в торговле наблюдались в 2008 и 2013 гг.: более $10 млрд за год. Ситуацию не изменило и заключение соглашения о зоне свободной торговли. Дефицитность для Украины продолжилась, хотя в данном случае на размер торгового “минуса” повлияли и закупки природного газа, который теперь поставляется нам из Европы по реверсу.
В то же время динамика экспорта/импорта в Евросоюзе была несколько иной. Как видим, торговый баланс ЕС устойчиво профицитный (за исключением нескольких периодов в 2006, 2008 и 2009 гг.). Причём торговый профицит в последние годы лишь увеличивается, даже не смотря на “хамонные” санкции РФ.
Что перестраиваем
Перейдём к анализу торговой модели Украина — ЕС. Условия ЗСТ общеизвестны. Украинские экспортёры для подтверждения происхождения товаров с территории нашей страны должны оформлять на таможне сертификат “EUR.1”. Украинские товары облагаются ввозной пошлиной. По некоторым группам товаров пошлины обнулены в рамках беспошлинных тарифных квот (36 видов товаров, в основном продукция пищевой промышленности). Установленные квоты выбираются украинскими поставщиками либо по принципу “первый пришёл — первый обслуживается” либо на основании оформленной импортной лицензии.
Снижение базовых ставок ввозной пошлины растянуто во времени: в зависимости от группы товаров, в основном 3-7 лет. В рамках квоты товары можно ввозить беспошлинно (если успеешь на границу раньше других), сверх квоты — после уплаты пошлины по действующей ставке.
Именно система квот на беспошлинный ввоз товаров из Украины и стала у нас “притчей во языцех” и предметом политических спекуляций.
Наиболее быстро украинские поставщики закрывают квоты по следующим группам товаров: глюкоза и сироп, солод, ячмень, мясо птицы (в основном курятина). Некоторые квоты исчерпываются буквально в первые месяцы календарного года: мёд, сахар, соки.
Учитывая состояние нашей экономики, ЕС пошел на увеличение квот и включение в перечень квотирования дополнительных групп украинских товаров. Существенного эффекта это не возымело. То есть “выдавливание” из ЕС новых товарных преференций заметно на торговый баланс Украины не влияет.
С другой стороны, выстраивая систему квот, ЕС руководствовался несколькими стратегическими целями. Во-первых, защитить наиболее слабые сегменты своего внутреннего рынка. Во-вторых, обеспечить максимально выгодные поставки сырья на свои предприятия. Это цели из разряда эгоистичных. Но есть и полезные для нас. Самая главная: торговое соглашение — это мощный рычаг, который должен был сподвигнуть Украину на проведение структурных реформ в экономике. Выглядело это примерно так. На первых порах в выигрыше от ЗСТ были бы аграрии и металлурги. Снижение пошлин должно было привести к существенному увеличению прибылей наших зернотрейдеров. Кроме того, ожидался рост поставок в ЕС украинского металла и рудного сырья. Но это, так сказать, “ключ зажигания”. А дальше должен был заработать уже новый мотор украинской экономики, а старый — отправится на лом.
Под новым мотором подразумевалось развитие малого и среднего бизнеса в сегментах производства товаров народного потребления (лёгкая промышленность, производство электротехники, запасных частей, бытовой и промышленной химии и т.д.), а также машиностроения и высокоточных производств. “Пойти на лом” должны были неэффективные предприятия, ориентированные на рынки РФ и постсоветского пространства и не выдерживающие конкуренции на мировых рынках. Драйвером этого
процесса должны были стать инвестиции, причём даже не из ЕС, а из Китая и Азии. Ведь для них Украина могла стать неким экономическим хабом, сборочным цехом, позволяющим экспортировать продукцию на европейский рынок. Для осуществления подобной товарной экспансии они были бы заинтересованы в открытии у нас новых производств и дочерних предприятий. Украина должна была стать неким прообразом “европейского Китая”. Для реализации такой амбициозной цели, необходимо было привлечь инвестиции. Много инвестиций. Следовательно, нужно было сломать хребет рентной экономике и заставить чиновника поработать “за идею”. Кроме того, нужно было провести системные реформы по демонополизации внутреннего рынка, защите прав кредиторов/инвесторов, преодолению коррупции. Реформировать судебную и налоговую системы. Механизм установленных квот и пошлин должен был способствовать этому процессу. Европа как бы говорила нам: да, нам нужно ваше сырьё, но мы не настолько циничны, что бы ограничиться только этим. Поставляйте на наш рынок одежду, обувь, краски, запчасти, электротехнику. Если такие страны как Польша, Венгрия, Чехия смогли открыть тысячи новый малых и средних производств — почему вы не можете?
Тем не менее, пока Украина вместо использования всего потенциала соглашения, продолжает упорно делать ставку на сырьевую и сельскохозяйственную составляющую, которые не являются в нем ключевыми. А в сырьевом формате наш торговый баланс будет ухудшаться по мере роста благосостояния населения: рост доходов украинцев будет плавно трансформироваться в дефицит торгового баланса.
Посудите сами, сколько зерна или мёда нужно продать в Европу, чтобы компенсировать покупку, например, одного любимого чиновниками Мерседеса премиум-класса?
Почему не работает
Главные препятствия, которые сдерживают поставки продукции украинского малого и среднего бизнеса в ЕС: отсутствие коммуникаций, слабость в администрировании бизнеса и ментальные барьеры. В Украине до сих пор не создана единая информационная платформа для обслуживания экспорта в ЕС: масса документов распорошена по многочисленным сайтам государственных и общественных организаций.
Кроме того, в областных центрах, а также в крупных районных, необходимо создать на условиях частно-государственного партнёрства специальные “бизнес-инкубаторы”. В Украине каждый год получают высшее образование тысячи экономистов и юристов, которых зачастую ждёт лишь “вільна каса”. Почему бы не дать работу этим специалистам со знанием европейских языков, которые могли бы в рамках таких “инкубаторов” сопровождать контракты частных предпринимателей, оформлять необходимые таможенные документы, искать новые рынки сбыта?
К сожалению, малый и средний бизнес в Украине в большинстве своём лишён возможности не только качественно администрировать экспорт на такой стандартизированный рынок как европейский, но и содержать на постоянном месте работы главного бухгалтера и юриста. Подобные проблемы только на первый взгляд могут показаться несущественными.
На самом деле, малый и средний бизнес в Украине, за исключением нескольких счастливых случаев, не может преодолеть “табу” чужих рынков.
Причём даже после потери традиционных постсоветских. Подобные “инкубаторы” после успешного запуска проекта могли бы быть объединены в единую информационную систему, которая, в режиме реального времени, позволяла бы своим участникам отслеживать динамику квот, пошлин, движение товаров через границу, спрос на товары на рынке ЕС, выполнять функции таможенного калькулятора, эмитировать сертификаты происхождения товаров, публиковать справочную информацию по рыночным ценам. Если у нас есть система “Prozorro”, то почему бы не создать новую информационную платформу “Widkryto”? В дальнейшем “бизнес-инкубаторы” могли бы трансформироваться в “бизнес-акселераторы”, в которых операторы рынка ЕС могли бы консультировать украинских предпринимателей и содействовать им в продвижении товаров на европейский рынок.
Что бы дать толчок развитию тех отраслей экономики, продукция которых была бы востребована в ЕС, необходимо кардинально изменить промышленную политику внутри страны, точнее, сформировать её заново. Этому должна способствовать и новая монетарная политика НБУ, а также фискальная политика государства. Необходимо снижение кредитных ставок, в том числе с помощью механизма компенсации части процентной ставки по кредитам, выданным в реальный сектор экономики, за счёт специальных бюджетных фондов.
Ключевые рынки страны должны быть демонополизированы, включая рынки энергоресурсов. Права инвестора должны быть защищены современным Инвестиционным кодексом, монопольные финансово-промышленные группы — реструктуризированы, барьеры на пути движения капитала — сняты.
По большому счету, Соглашение о зоне свободной торговли — это ключ для проведения структурных реформ. Но что бы завести “двигатель”, необходимо для начала вставить ключ в замок зажигания, а не пытаться соединить проводки напрямую. Украина в условиях медленных темпов реформ по инерции приобретает привычные архаичные формы страны вечного земледелия. Это не плохо. Но лучше попытаться найти и более модерновые формы развития. Тем более что мы хотим стать участниками постиндустриальной экономики и сделали исторический выбор в пользу европейского мира.
