После начала войны в России появились более 100 новых крупных собственников. Купленные — как правило, за бесценок — активы западных компаний уже принесли им в прошлом году не меньше 223 млрд рублей чистой прибыли. Среди бенефициаров передела западной собственности — близкие к Кремлю бизнесмены, бывшие топ-менеджеры ушедших компаний и предприниматели средней руки. “Новая-Европа” рассказывает, кто больше всего выиграл от распродажи иностранного бизнеса в России.
Продавай или проиграешь
За полтора года войны Россию полностью покинули около 10% иностранных компаний, следует из подсчетов зарубежных организаций, в том числе Киевской школы экономики.
Благодаря уходу западного бизнеса россияне получили возможность приобретать крупные иностранные активы с огромными скидками или фактически бесплатно — за один рубль. На такие сделки иностранцы, решившие во что бы то ни стало покинуть страну, вынуждены идти из-за установленных правительством правил — обязательных скидок и взносов в бюджет.
“Новая-Европа” изучила ключевые сделки по продаже иностранцами активов в России и определила топ-100 крупнейших новых собственников. Мы отсортировали их по стоимости полученных чистых активов. Суммы сделок разглашались только в четверти случаев.
Участникам рейтинга достались активы 110 компаний, полностью или частично покинувших Россию. Их общая стоимость по бухгалтерскому показателю “чистые активы” по итогам 2022 года составляла 3,5 трлн рублей. Эта сумма приблизительно показывает стоимость имущества компании, при этом ее рыночная стоимость на текущий момент может существенно отличаться.
Почти половину от общей суммы активов (1,6 трлн рублей) получил богатейший бизнесмен России Владимир Потанин. Он приобрел бизнес французской Société Générale — Росбанк и две страховые компании.
Владельца “Норникеля” называют “покупателем года”. В 2022 году он также купил “Тинькофф банк”.
Эта сделка тоже следствие войны — основатель банка Олег Тиньков открыто выступил против российского вторжения в Украину и рассказал, что его вынудили продать свое детище с огромной скидкой.
Также Потанин с другими миллиардерами претендует на покупку “Яндекса”.
Второе место с большим отставанием занимает покупатель другого банковского бизнеса Иван Тырышкин. Бывший руководитель РТС и “СПБ биржи” купил банк Home Credit, микрофинансовую организацию, страховую компанию и коллекторское агентство, которые принадлежали чешской PPF Group. Сумма чистых активов ее бывших компаний составляет 262 млрд рублей.
Также в топ-10 входят покупатели активов в сфере добычи нефти, газа, золота, заводов и финансовых организаций автопроизводителей.
В топе-20 по активам есть три покупателя, чьи приобретения в 2022 году стали убыточными. Так, государственному НАМИ досталась доля Renault в “Автовазе” и завод Nissan в Петербурге. Сделки прошли по символической цене один евро. Renault при этом сохранила право на обратный выкуп в течение шести лет. Убыточен также простаивающий завод Mercedes, который получил дилер “Автодом”.
В убытке после ухода американского акционера и бывшая сеть McDonald’s (переименована во “Вкусно — и точка”). Ее купили франчайзинговый партнер McDonald’s в Сибири Александр Говор и Юрий Кушнер. Они оба — бывшие владельцы “Южкузбассугля”. Сделка тоже прошла по символической цене, и McDonald’s сохранила опцион на выкуп.
Американская компания оценила убыток от ухода из России в 1,2 млрд долларов. Чистые активы ее юрлица в России по итогам 2022 года оценивались в 41 млрд рублей.
Всего среди участников рейтинга у 14 по итогам 2022 года приобретения были убыточны.
Другой способ определить главных бенефициаров ухода иностранцев — посчитать чистую прибыль от приобретенных компаний. В сумме по всем сделкам этот показатель в 2022 году составил 223 млрд рублей. Прибыль более 10 млрд рублей имеют десять компаний, половина рейтинга — более 1 млрд. Для подсчета мы вычитали долю прибыли, которую покупатели будут получать в соответствии с их долей в уставном капитале компании.
Топ-10 покупателей по чистой прибыли резко отличается от топа-10 по чистым активам. В обоих списках есть только владельцы “Новатэка” и “Сибура”.
Самые прибыльные активы достались “Новатэку” — это доля французской TotalEnergies в проекте “Тернефтегаз”, а также доля британской Shell в “Сахалине-2”. Суммарная чистая прибыль “Новатэка” от этих проектов в 2022 году составила 40 млрд рублей.
Крупнейшие акционеры компании — миллиардер Леонид Михельсон, друг Путина Геннадий Тимченко, а также сама Total (19,4%). Еще 21% акций размещены на бирже. После сделки по “Тернефтегазу” Total вышла из совета директоров “Новатэка”. Продать долю в нем Total мешают одновременно санкции ЕС и российские законы, говорило ее руководство. Кроме того, французы не хотят уходить, чтобы “не обогащать российских инвесторов”.
Долю Shell в “Сахалине-2” (27,5%) в декабре оценивало правительство — 94,8 млрд рублей. В момент возможного перевода оплаты в апреле этого года по курсу в 80 рублей компания могла выручить 1,2 млрд долларов. При этом по чистым активам доля Shell по итогам 2022 года составляла 155 млрд рублей. Сама Shell в отчетности еще в первом квартале 2022 года оценила потери от выхода из проекта в 1,6 млрд долларов.
По специальному указу президента Владимира Путина деньги с продажи иностранных долей в этом проекте должны были пойти на российский счет, где они были бы заморожены. Но Shell разрешили вывести деньги за границу после просьбы владельца “Новатэка” Леонида Михельсона к Владимиру Путину, писал “Коммерсант”.
На третьем месте по прибыльности покупок (31 млрд рублей) нефтегазохимическая компания “Сибур” и ее акционеры, по чистым активам они на девятом месте. Ее крупнейшие владельцы тоже Михельсон (30,6%) и Тимченко (17%).
“Сибуру” за 430 млн евро досталось 50% в совместном производстве с бельгийской Solvay. Также акционеры “Сибура” через НИПИГАЗ получили долю Technip Energies в “Арктик СПГ 2”.
Кроме того, в топ-10 по чистой прибыли также входят покупатели Imperial Tobacco, Lamoda, Avito и Henkel. Там есть и одна компания, которая досталась собственному менеджменту, — нефтесервисная “дочка” американской Halliburton.
Среди участников рейтинга есть и иностранцы, как из “дружественных”, так и недружественных стран. Например, “дочки” американской Whirlpool, польских LPP (Reserved, Mohito) и Cersanit, британской Marks & Spencer достались компаниям из Китая, Турции, ОАЭ. “Дочка” Kerry Group из Нидерландов перешла в собственность голландской компании, принадлежащей руководителю филиала. Владельцем “дочки” Kuehne & Nagel стал ее же руководитель, гражданин Германии Нойманн Перри Херберт.
Игры с залогом
Каждый третий участник рейтинга — это представитель менеджмента бывших иностранных компаний. Как правило, компании, объявляя о продаже активов местному руководству, стоимость сделки не называют — или же это символическая цифра.
Иностранный бизнес использует эту схему в первую очередь для того, чтобы облегчить возможное возвращение в Россию, отмечают в разговоре с “Новой-Европа” приглашенный исследователь Центра Дэвиса (Гарвардский университет) Андрей Яковлев и глава “Transparency International Россия” Илья Шуманов.
Для этого же компании заключают с менеджментом опцион на обратный выкуп. “Договориться о возвращении с менеджментом существенно проще, чем с какими-то внешними игроками, которые могли претендовать на покупку этих активов”, — говорит Яковлев. Кроме того, добавляет он, местный менеджмент в период отсутствия иностранцев скорее всего будет поддерживать стандарты бизнеса, которые заложили в компанию основатели.
Связаны новые собственники с иностранцами не только опционами, но и залогами. Наличие опционов и залогов говорит о том, что новые владельцы не являются полноценными собственниками считает Шуманов. “То есть формально они являются владельцами, но ни продать, ни переуступить актив топ-менеджеры не могут”, — говорит Шуманов.
Он добавляет, что в опционе может быть указана возможность выкупа по такой же символической цене. Кроме того, в договоре залога можно прописать права залогодержателя на одобрение по ключевым вопросам.
Из 35 компаний, входящих в рейтинг и переданных менеджерам, 13 компаний обременены залогами. Российские “дочки” как минимум шести компаний напрямую в залоге у материнских: Petro Welt, Nutreco, Publicis Group, Inchcape, Stora Enso, Dr. Oetker.
Но залогов может быть и больше: компании могли не внести изменения в отчетность, а также залоги могли быть оформлены за пределами российской юрисдикции, в том числе потому, что некоторые российские юрлица перерегистрированы на компании из других стран, включая офшорные зоны.
Шуманов не исключает, что иностранные компании продолжают получать выгоду от бывших “дочек”, которые сейчас в руках топ-менеджеров, поскольку партнеры могут заключать дополнительные договоры за пределами России. Материнские компании в свою очередь могут брать на себя обязательства поставлять оборудование в Россию — как, например, производитель лифтов Otis.
Есть и более хитрые схемы с залогами. Крупный литовский сельскохозяйственный холдинг Linas Agro продал свои производства в России малоизвестной и непрофильной фирме “Авентус финанс”. Однако ее доля находится в залоге у компании Kauno grūdai AB, которая является частью литовского холдинга. Такая сделка похожа на номинальную и заключена с целью сохранения контроля над активами без явных признаков аффилированности и ущерба деловой репутации продавца, говорили опрошенные “Ведомостями” эксперты.
Еще один вид сделок с залогами — когда их держат российские банки. Доли менеджеров в пяти компаниях находятся в залоге у госбанков: Amcor у “Сбера”, Sylvamo и Raven Russia у ВТБ, Ferronordic у Промсвязьбанка, Air Liquide у российско-казахстанского “Евразийского банка развития”.
Компании не разглашают подробностей по сделкам с залогами и опционами, поэтому их смысл может быть разным, говорит Шуманов. Например, может работать скрытый государственный контроль над активами.
Банковские залоги есть и в сделках, где новые собственники не связаны с топ-менеджментом. В этих случаях они могут быть нужны, чтобы банк выделил кредит на покупку актива. Банки также могут потребовать досрочного погашения кредита и в случае неуплаты стать собственником актива, добавляет эксперт.
Война — возможность заработать
По основным сделкам по продаже иностранного бизнеса нельзя сказать, что компании целенаправленно распределяются между бизнесменами, близкими к власти, считают эксперты.
С одной стороны, самые прибыльные активы западных энергетических компаний закономерно достаются крупнейшим российским нефтегазовым компаниям, а крупные банковские активы — богатейшему бизнесмену. С другой стороны, бизнесмены средней руки тоже получают крупные активы, например, “Макдональдс” и автозаводы, которые, правда, теперь убыточны.
Хотя есть и исключения — скандальные сделки по OBI и Starbucks, которые, по данным BBC, достались человеку, близкому к Рамзану Кадырову. При этом близкий к власти бизнесмен в России — это расплывчатое понятие, крупный бизнес в разной степени имеет отношения с Кремлем, замечает Шуманов.
“У аффилированных с Путиным товарищей уже и так много чего есть”, — добавляет Яковлев. Он предполагает, что решение “поделиться” активами уходящих из России компаний с более широким кругом бизнесменов может быть сознательным решением.
“Такое решение не лишено смысла, потому что так может формироваться некоторая база социальной поддержки режима. В значительной степени бизнес, особенно крупный, от всего происходящего безусловно потерял. А с точки зрения российской власти это [получение иностранных активов], вероятно, выглядит как возможность компенсировать потери, вызванные изоляцией от Запада. Есть возможности заработать и на импортозамещении, особенно в малом и среднем бизнесе”, — говорит Яковлев.
Сергей ТЕПЛЯКОВ
