Легализация азартных игр. Кто будет делить собранные с клиентов деньги

Украина — не Грузия

Начнем с рационального. Украина — не только не Россия, как написал когда-то второй президент, но и не Грузия. В отличие от этой маленькой страны, мы никогда не сможем за счет игорного бизнеса формировать значительную часть бюджетных поступлений, даже если это местные бюджеты. Соответственно, 40 млн украинцев никогда не почувствуют взаимосвязь между легализацией игорного бизнеса и ростом своего благосостояния. С другой стороны, при системном подходе можно ожидать, что косвенные эффекты намного перевесят прямые налоговые и лицензионные поступления в бюджет. Ведь системный игорный бизнес — это не только плата за лицензию, но и прямые инвестиции в секторы недвижимости, торговли, услуг (рестораны, кафе). Здесь речь может идти уже о значительной мультипликации экономического эффекта и создании новых высокооплачиваемых рабочих мест.

С момента запрета игорного бизнеса прошло более 10 лет и, по оценкам аналитиков, госбюджет недосчитался миллиардов гривень. С другой стороны, сама специфика этого бизнеса делает его весьма токсичным для общества, разумеется, при условии, что государство не может или не хочет применить эффективные регулятивные фильтры для ограничения доступа к игорным заведениям молодежи и незащищенных слоев населения.

КМУ подготовил, но еще не опубликовал законопроект, который регулирует основные аспекты легализации игорного бизнеса. Согласно выдержкам из документа, которые обнародовала “Экономическая правда”, планируется легализация максимально широкой линейки азартных игр: казино, лотерей, “одноруких бандитов”, онлайн-гемблинг (от англ. gambling — азартная игра). Субъектами рынка азартных услуг станут украинские компании с уставным фондом 30 млн грн, допуск нерезидентов не предполагается (лишь путем создания “дочек” в Украине).

Стоимость лицензий варьируется от 12 до 25 млн грн (города-миллионники) и 38 млн грн (Киев). Таким образом, легализация казино пройдет по всей территории страны, а не, как обещали, “в Одессе”. Существенные сборы установлены и для иных видов игорного бизнеса: букмекерские конторы (750 тыс. грн), залы игровых автоматов (7,5 млн грн), покер (1,3 млн грн). Что касается лотерей, то здесь вопрос лицензий и определения цены на них будет решать специальная комиссия (кастинг в которую, скорее всего, будет почище, чем в кандидаты в депутаты).

Еще одна новация “из регулятивного”: Госналогслужба получит специальный программный продукт для отслеживания операций игорного бизнеса в онлайн-режиме с опцией дистанционного отключения игрового оборудования.

А теперь главный вопрос — кто будет делить собранные на игорном рынке деньги? Здесь намечается весьма популярный потоковый метод. Он удобен для рентной, коррупционной экономики, когда главная задача заключается в выведении постоянных финпотоков за пределы бюджета, концентрации их в нескольких точках сбора и перераспределении, когда “на выходе” сидит чиновник и “пилит” ресурс под целевые “программы”. Поэтому налоговые сборы с рынка IT-услуг и игорного бизнеса хотят перенаправить в специальные фонды, чтобы этот ресурс не растворялся в общем бюджете и его было легче “вынимать”, без всяких систем ProZorro.

Самые “вкусные” гарантированные поступления в виде лицензионных сборов пойдут в фонд поддержки медицины, спорта и культуры. Как обычно, чиновники ссылаются на мировой опыт. Но там данная схема действует несколько по иному принципу: фонды создаются для развития территорий, на которых открыты географические локальные игорные зоны. Ну а создать источник спорта, бодрости и здоровья в рамках общенационального фонда додумались лишь у нас.

А казино хотят привязать исключительно к пятизвездочным гостиницам, причем это — не единственный критерий. Для различных городов будет определен и лицензионный минимум номерного фонда. Эта идея пока одна из наиболее коррупциогенных. В Украине нет четких критериев, с помощью которых можно объективно определить звездность отеля. То есть будет нормативный фильтр, и чиновник, который скажет, что эта гостиница соответствует, а эта нет. И выдающий лицензию. Неплохая кормушка.

Географические зоны

Именно поэтому для нас идеально подходит географическая локализация игорных зон, так как даже в Киеве не додумаются за взятку выдать лицензию на открытие казино в одесской игорной зоне, притом что сам объект размещается в Кропивницком.

Сам принцип развития локальных географических игорных зон предполагает, что они размещаются либо в туристических регионах с большим потоком туристов и отдыхающих, либо в депрессивных, для которых казино становятся источником наполнения местных бюджетов и механизмом создания новых рабочих мест. Применительно к Украине такие зоны могут быть организованы в Одессе (южная зона) или на Шацких озерах в Волынской области (западная зона). Рядом с Киевом такой зоной мог бы быть Чернигов.

Важны также логистика и оценка туристических потоков. Необходимо либо наличие аэропорта и/или морской гавани (в Одессе есть и то и другое), либо близость к границе и удобные подъездные пути (характерно для Шацких озер). Как содействующий фактор можно оценить близость крупного мегаполиса и удобство автомобильного сообщения с ним (Чернигов в 144 км от Киева). Важно и разделение игорных зон для своих и иностранцев. Может быть и смешанный вариант. Здесь также пазл сходится. Западная (Волынская) локальная географическая игорная зона может быть доступна лишь для иностранцев, а Черниговская — для граждан Украины. Одесскую более выгодно сделать смешанной как для украинцев (с определенными социальными ограничениями), так и для иностранцев.

К примеру, в Южной Корее существуют локальные географические игорные зоны как для граждан страны, так и отдельно для иностранных посетителей: Пусан, Сеул, Чеджу на острове Чеджудо, аэропорт “Инчхон”. В стране присутствуют крупнейшие международные игорные девелоперы, например Hard Rock International. Суммарный доход от локальных географических игорных зон для иностранцев в 2018 г. составил $1,38 млрд, в то время как зоны для корейцев показали доход $1,18 млрд.

Такие географически обособленные площадки, как Лас-Вегас или Макао, — это больше, чем игорные зоны, и привлекают они по 30-40 млн посетителей в год, а ежегодный доход составляет десятки миллиардов долларов.

Тут стоит отметить, что любая географическая локальная игорная зона проходит несколько этапов развития: начальную, промежуточную, зрелую. На первом этапе основные доходы — это прямые поступления от казино. На втором — позитивный эффект мультиплицируется за счет привлечения инвестиций в недвижимость. На зрелом этапе развиваются вторичные направления бизнеса: туризм, финансы, сфера обслуживания. Период прохождения от первой фазы к зрелому формату может занимать от пяти до десяти лет. Вначале доходы государства составят десятки миллионов долларов, после привлечения инвестиций — сотни. На зрелом этапе одна локальная географическая игорная зона может генерировать финансовый поток, наполняющий местный и центральный бюджеты в размере до $1 млрд  в год.При правильном подходе экономическая структура игорной зоны будет напоминать многослойный качан капусты: казино — это основа, а “листья” — отели, офисные центры, конференц-залы, рестораны, всевозможные объекты сферы обслуживания, яхт-клубы, торговые центры, банки, страховые компании. Одна динамично развивающаяся локальная географическая игорная зона может генерировать создание от 20 тыс. и выше новых рабочих мест.

По пути создания локальных зон пошла и Россия, где игорная зона — это особый административно-территориальный объект, который специализирован на осуществлении деятельности по организации азартных игр. К таким зонам сейчас относят: “Сибирскую монету” в Алтайском крае, “Приморье” на Дальнем Востоке, “Янтарную” в Калининградской области и “Красную Поляну” возле Сочи. То есть принцип их стратификации выдержан достаточно верно — это либо регионы, характеризующиеся значительным потоком туристов (Сочи, Калининград), либо отдаленные депрессивные районы.

Открытые вопросы

Также следует найти ответы на несколько концептуальных вопросов. Прежде всего как легализовать нынешний серый игорный бизнес, маскирующийся под “спортивные лотереи”. Очевидно, что многомиллионные лицензии не позволят бизнесу из игровых залов, обшитых пластиковой вагонкой, запрыгнуть сразу в формат “пять звезд”. С другой стороны, у нас, в отличие от Беларуси, нет жесткой силовой вертикали — и любые попытки удушить теневую экономику всегда приводили к обратному эффекту на фоне новой волны обогащения правоохранителей.

К сожалению, мы не сможем повторить успех Мальты по открытию центров онлайн-гемблинга, так как наша страна не входила в правовой пояс Британского содружества, и мы не можем похвастать ни судами, ни эффективной системой права.

Если говорить о системном формате, когда государство зарабатывает не так на продаже лицензий, как на сопутствующих инвестициях, то здесь было необходимо прежде получить техническое задание от крупных девелоперов игорного бизнеса, которые не только открывают казино, но и строят офисные центры, кафе, рестораны, яхт-клубы, конференц-залы и выставочные павильоны. То есть вкладывают миллиарды долларов.

Даже Япония, разрабатывая закон об интегрированных игорных зонах и емкости рынка азартных игр в $40 млрд, для начала проводила консультации с крупнейшими девелоперами, такими как Hard Rock, MGM Resorts и Las Vegas Sands Corp.

Открывая рынок для игорного бизнеса, нашим чиновникам также было бы неплохо получить от системных международных операторов техническое задание относительно желаемой концепции, пакета налоговых льгот и системы госгарантий. И ответить на стартовый вопрос: почему клиенты казино поедут в Украину, а не в соседнюю Грузию. В чем наше конкурентное преимущество? А для начала неплохо было бы провести конференцию (роуд-шоу) для крупнейших мировых игроков, а заодно протестировать их реальный интерес к украинскому рынку.

Вместо этого перед нами очередной “закон под себя”. А может, и впрямь дело прибыльное. Смогли они в Макао, сможем и мы в Одессе... А бюджет пусть довольствуется 10 млрд грн налоговых и лицензионных поступлений. На культуру.

Алексей КУЩ