Кто подменил испанского инвестора LNG-терминала

Только на вторые сутки после того, как вокруг запуска строительства в Южном терминала разгорелся скандал, по этому поводу высказался профильный министр. Со слов Юрия Бойко, у главного (но далеко не единственного) фигуранта в этой истории — испанца Jordi Sarda Bovehi — просто могло не быть доверенности на подписание соглашения о сотрудничестве между Госагентством по инвестициям и управлению нацпроектами и испанской Gas Natural Fenosa.

К слову, Владислав Каськив уже в день подписания странным образом фактически спрогнозировал скандал, заявив, что “ожидает большую целенаправленную кампанию дискредитации этого проекта” со стороны неких “конкурентов”. Правда силы, которые будут поливать грязью проект, он так и не назвал.

А ими могут оказаться, как внешние — сразу же просящийся на язык “Газпром”, российские партнеры Дмитрия Фирташа и даже румынская сторона, как участник проекта AGRI, так и внутренние — банальные разборки между украинскими чиновниками за “вознаграждение” со стороны испанской компании.

Последнюю версию поддерживает вся неразбериха вокруг имени человека, подписавшего документ с испанской стороны. Напомним, глава Госагентства Каськив утверждал (и продолжает это делать), что документ подписал Jordi Sarda Bovehi. Вот он подписывает соглашение 26-го числа.

Фото: ukrproject.gov.ua

А вот он же, крайний справа — на первой координационной встрече партнеров Нацпроекта “LNG-терминал”, прошедшей 15 сентября в Ялте.

Фото: ukrproject.gov.ua

То, что это именно Jordi Sarda Bovehi, доказывает и информация, размещенная на сайте Госагентства.

Ведь второй человек, подписавший документ — Edward Scott, вице-президент американской Excelerate Energy L.P. И больше, кроме самого Каськива, никто документ не подписывал.

Фото: ukrproject.gov.ua

Поэтому совершенно не понятно, почему пресс-служба Кабинета министров распространила информацию о том, что с испанской стороны документ подписал Jordi Garcia Tabernero, генеральный директор по внешним связям Gas Natural Fenosa.

Видимо, чиновники не знали, что фотография реального Jordi Garcia Tabernero размещена на сайте Gas Natural Fenosa.

После всего этого вопрос “Кто все-таки подписал документ с испанской стороны и имел ли он на это полномочия?” дополняется еще одним: “Как получилось, что у Каськива назвали человека, подписавшего документ, одним именем, а у Азарова — вторым?”

Возможно, все дело в том, что в Украине уже давно сложилась практика, при которой лица, заключающие контракт, обязательно должны представлять интересы еще дюжины каких-нибудь посторонних компаний, которые желают втереться в проект. С учетом таких сугубо внутриукраинских тонкостей, вполне может оказаться, что скандал вокруг полномочий представителя испанской стороны — это всего лишь разборки вокруг того, какую сумму и на счет какой оффшорной компании было обязано перечислять указанное уполномоченное лицо, вдруг ставшее лицом “не уполномоченным” (и не обязанным перечислять).

С другой стороны, обсуждая эту историю, нельзя не вспомнить о российском “Газпроме”. Правда, тут возникает вопрос: может ли терминал представлять угрозу для российской монополии, если даже при полной загрузке через 5 лет его доля на украинском рынке составит не более 10% от нынешнего уровня поставок российской монополии в Украину — в соотношении примерно 5 млрд. куб. м и 54-58 млрд. куб м. Причем, в отличие от терминала, доля “Газпрома” обещает постоянно расти. Компании Дмитрия Фирташа с 2010 года начали закупать у “Газпрома” по 6-7 млрд. куб. м газа в год. И после возможной покупки ряда украинских ТЭЦ и Одесского припортового завода в будущем этот импорт увеличится, как минимум, еще на 2,5 млрд. куб. м.

Правда, в качестве возможной причины участия “Газпрома” в этой истории может выступать и цель дискредитировать Украину через чиновников, занимающихся проектами в энергетической сфере. Ведь очевидно, что такая подмена менеджера совсем не последней на европейском рынке компании заставит многих украинских партнеров из-за рубежа задуматься: а с кем же они имеют дело. И в первую очередь Азербайджан, который даже рассматривал возможность участия в украинском проекте.

Более того, если речь идет о широко разрекламированной энергетической безопасности страны, встает вопрос в профпригодности украинских спецслужб. И здесь нельзя не вспомнить о тесной связи куратора нацпроекта “LNG-терминал” Виталия Демьянюка с Россией. Так, в 1995-м он закончил один российский ВУЗ — Московский государственный инженерно-физический институт, а в 1998-м — второй, МГУ им.Ломоносова. С 2000 по 2010 годы работал на руководящих должностях в ОАО “Красноярская угольная компания”, ООО “Русская управляющая компания”, АО “Российские коммунальные системы”, а также в ряде газораспределительных компаний.

Помимо этого, есть еще и другие заинтересованные в скандале. Так, российские компании, в 2009-2011 годах создавшие химический альянс с украино-австрийско-швейцарским инвестором Дмитрием Фирташем, заинтересованы “повернуть вспять” проект строительства LNG-терминала с импорта в Украину на экспорт через нее транзитного российского сжиженного газа. Хотя Дмитрий Фирташ заявляет прессе обратное, уверяя, что его химическому альянсу якобы будет полезен импорт LNG, ему надо говорить все до конца — о том, например, что дефицит экспортных портовых терминалов по вывозу сжиженного природного газа из РФ достиг колоссального уровня, обещая расти дальше. Большинство существующих портовых мощностей в РФ и соседних странах, включая Украину, обслуживают экспорт из РФ нефтяного сжиженного газа, а не сжиженного газа природного. С учетом такого дефицита, выглядит очень понятным твердое намерение россиян поучаствовать вместе с Фирташем в приватизации Одесского Припортового завода, который расположен сравнительно недалеко с площадкой нового LNG-терминала. Этот завод, среди прочего, работает по приему из трубопровода российского жидкого аммиака. И после приватизации в пользу россиян это направление работы ОПЗ вполне может быть расширено еще и за счет экспорта сжиженного газа.

В Украине о таких перспективах “реверса” строящегося LNG-терминала в Южном ныне не принято говорить, хотя, наша страна уже переживала аналогичный по смыслу “реверс” — нефтепровода Одесса-Броды, который на несколько лет был безнаказанно “повернут вспять” по прямому указанию некоторых ныне действующих украинских должностных лиц. Реверс нефтепровода в итоге так ничего не принес, кроме пополнения счетов кипрских оффшорных компаний Collide SA и Skylton Ltd. Перенос такого исторического опыта на терминал в Южном — вполне реальная перспектива.

Наконец, сравнительно недавно появился еще один игрок, который заинтересован в истории с терминалом. Входящая в ЕС и НАТО Румыния считает Молдову своей исключительной сферой влияния. Поэтому вполне закономерно, что мощности строящегося в Констанце нового LNG-терминала консорциума AGRI рассчитаны, среди прочего, и на молдовский рынок. Вполне возможно — а все будет зависеть от цен импорта — что украинский LNG-терминал в Южном, будучи расположенным ближе к Молдове, перекроет этот рынок для румынского терминала.

Нельзя сказать, что для AGRI это станет чем-то трагическим. Ведь кроме Молдовы, этот румынский терминал намерен стать лидером в импорте сжиженного газа в Болгарию, Сербию и Венгрию. Но благодаря постоянному подогреву с Москвы, у Румынии выработалось специфическое отношение к Украине, в которой она видит конкурента в борьбе за Молдову и, особенно, ее Приднестровский регион. Нейтрализовать подобное напряжение между Киевом и Бухарестом мог бы выкуп Украиной символического пакета акций румынского консорциума AGRI в виде, так сказать, символа взаимной лояльности. Румынский LNG-терминал по времени заработает раньше, чем его украинский аналог в порту Южном, и в связи с этим, украинские политики много раз вполне официально заявляли о возможности участия Украины в румынском проекте. Но, дальше пустых разговоров дело не пошло. Демагогия дала повод потирать руки лицам, которые в Москве и Киеве отвечают за постоянный разогрев украино-румынской напряженности. Ныне, на фоне неурядиц с украинским терминалом, этот разогрев станет вполне очевидным — ведь испанская компания, принимающая участие в проекте, начинала свое проникновение на рынки бывшего СССР именно с Молдовы. И уж в чем в чем, а в не знании румынского фактора строительства газового терминала в Южном эту компанию заподозрить никак нельзя.

Сегодня надо четко понимать, что коронная задача сил, подогревающих украино-румынские противоречия — это недопущение участия Украины в AGRI, а также присоединения Украины к принятому 21 сентября 2010 года Европарламентом закону “О безопасности поставок природного газа” (Security of Gas Supply Act). Если бы Украина не побоялась окрика с Кремля, и предприняла такие шаги, тогда бы ныне у проекта строительства LNG-терминала в Южном было бы куда меньше проблем и с наполнением ресурсами, и так называемыми “техническими ошибками”.