Кто и как захватил Алеппо? 10 главных вопросов о новой войне в Сирии

Что происходит?

В среду, 27 ноября, коалиция мятежных группировок во главе с “Хайят Тахрир аш-Шам”* (ХТШ) начала наступление в Сирии на территории, контролируемые правительством Башара Асада.

Повстанцы сразу же заявили о захвате военной базы и 15 деревень в провинции Алеппо на северо-западе страны. Затем мятежники перекрыли магистраль, связывающую второй по величине город в стране Алеппо со столицей Дамаском.

К пятнице повстанцы уже вошли в сам Алеппо и стали постить фотографии взятой ими древней цитадели, которая была неприступной базой войск Асада в 2012—2015 гг.

К воскресенью, судя по всему, они взяли город под свой контроль.

 

 

 

Разве гражданская война в Сирии не закончилась?

 

С 2020 года гражданская война в Сирии почти исчезла из мировых новостей — отчасти из-за других событий на Ближнем Востоке и за его пределами, отчасти из-за того, что западным журналистам было сложно попасть в страну. Но конфликт так и не был разрешен.

Гражданская война в Сирии началась в 2011 году с антиправительственных выступлений — в рамках более широкой “Арабской весны”. Демонстрации переросли в стычки между разнообразными повстанческими группировками и правительственными силами. У мятежных групп была самая разная идеология, но их объединяла общая цель — свергнуть режим Асада.

Повстанцев, среди прочих, поддерживали Турция, Саудовская Аравия, ОАЭ, “Аль-Каида”* и “Исламское государство”*; правительство Асада получало поддержку от России, Ирана и “Хезболлы”.

Когда “Исламское государство” стало в 2014 году доминирующей силой в регионе, в конфликт вмешалась международная коалиция во главе с США. Она боролась с боевиками ИГ, но не противостояла напрямую режиму Асада. В частности, Сирийские демократические силы, состоящие из курдских бойцов, при поддержке США разбили “Исламское государство” на территории страны.

К 2020 году, во многом благодаря российской помощи, Асад восстановил контроль над 70% территории Сирии.

Под контролем повстанцев остались территории на севере и северо-западе страны, рядом с турецкой границей. В сирийской пустыне сохранились группировки “Исламского государства”. Территории на северо-востоке страны оказались под контролем курдских ополченцев, а часть приграничных северных регионов перешла под контроль турецкой армии и протурецких сирийских повстанцев.

Стороны конфликта оказались в патовой ситуации и при посредничестве России и Турции договорились о прекращении огня в северо-западной провинции Идлиб.

 

Кто эти повстанцы?

 

Новую коалицию повстанцев возглавляет “Хайят Тахрир аш-Шам” (ХТШ), или “Организация освобождения Леванта”, основанная в 2011 году. Изначально она называлась “Джабхат ан-Нусра”* и была региональным ответвлением “Аль-Каиды”, а одним из основателем группировки стал Абу Бакр аль-Багдади — впоследствии руководитель так называемого “Исламского государства”.

Во время острой фазы гражданской войны ХТШ считали одной из наиболее эффективных группировок, выступавших против Асада. Но ее движущей силой была джихадистская идеология, и это шло вразрез с намерениями основной коалиции повстанцев.

В 2016 году лидер ХТШ Абу Мухаммад аль-Джулани публично порвал с “Аль-Каидой”, распустил “Джабхат ан-Нусру” и создал новую организацию, которая через год после слияния с несколькими другими близкими по идеологии группировками получила название “Хайят Тахрир аш-Шам”.

К 2020-м году ХТШ де-факто контролировала Идлиб, где живет около 4 млн человек. В последние годы повстанцы установили там свое правительство.

Однако к этому наступлению к ХТШ присоединились другие повстанческие группировки (например, “Ахрар аш-Шам”), в том числе те, с которыми она раньше конфликтовала.

Вторая крупнейшая сила — это Сирийская национальная армия (СНА), которая в последнее время сражалась в основном против курдских отрядов на севере страны. Сирийская национальная армия получает поддержку от Турции, в ее состав входят группировки, ранее воевавшие в составе антиправительственной Сирийской свободной армии (ССА). Во время последнего наступления именно СНА, по сообщениям агентства Anadolu, смогла захватить военный аэропорт в Алеппо. При этом турецкие СМИ подчеркивают, что Сирийская национальная армия борется с “курдскими террористическими группами”.

Но сказать точно, какие еще группировки входят в антиасадовскую коалицию, сложно. Отчасти это объясняется стратегией повстанцев, которые хотят представить себя единым фронтом. Отчасти — отсутствием надежных источников, противоречивыми сообщения и постоянно меняющимися мотивами мятежных групп.

 

 

 

Почему наступление началось именно сейчас?

 

Волна потрясений на Ближнем Востоке началась с нападения ХАМАС на Израиль 7 октября прошлого года. Это нападение и реакция Израиля на него разрушили статус-кво.

Иран и его союзники из ливанской “Хезболлы” оказались под ударами Израиля и лишились возможности помогать сирийскому правительству в прежнем объеме. Боевики “Хезболлы” понесли значительные потери в результате израильского наступления в Ливане. Израиль также нанес удары по иранским командирам в Сирии. Все это позволило повстанцам нанести неожиданный — и неожиданно успешный — удар по Алеппо.

С другой стороны, Россия тоже не может оказывать такую же поддержку Асаду, как и ранее: военные силы страны сосредоточены на войне в Украине.

 

Почему наступление стало сюрпризом для всех?

 

ХТШ изначально придерживалась радикальной исламистской идеологии, но после разрыва с “Аль-Каидой” группировка стала смягчать свою риторику. В частности, аль-Джолани начал преследовать другие джихадистские группировки на подконтрольной ему территории и заработал в регионе репутацию защитника других религий.

Как отмечает NPR, ХТШ начала работать с христианским меньшинством на подконтрольных группировке территориях, в том числе над восстановлением церквей и возвращением земель. В провинции Идлиб ХТШ сотрудничает с агенствами ООН и другими международными организацияии, помогающими местным жителям — в том числе тем, кто был вынужден переселиться из других частей страны.

Помимо изменения имиджа, повстанцы в течение многих лет занимались реорганизацией, вооружением и тренировкой своих сил, чтобы подготовиться к атаке против Асада и его сторонников. Так, еще в октябре появились сообщения о том, что ХТШ готовится к масшатбному наступлению на севере Сирии.

“Я лично не думаю, что они [повстанцы] ожидали, что они смогут достичь Алеппо”, — рассказал The Washington Post главный редактор The Syria Report Джихад Язиги. “Я думаю, они точно знали, что режим ослаб и у них возник шанс, и они хотели воспользоваться этим шансом, чтобы немного увеличить подконтрольную им территорию”.

 

Автор фото, Getty Images

 

 

Чего смогли добиться повстанцы?

 

К началу декабря повстанцы захватили Алеппо и заявили о захвате города Хама. Сирийские государственные СМИ сообщали 1 декабря, что правительственные силы пытаются удержать линию фронта на севере от Хамы.

Армия Асада пытается помешать повстанцам продвигаться на юг от Хамы.

Курдские отряды народной самообороны начали покидать районы на северо-востоке Алеппо, находившиеся под их контролем, по договоренности с коалицией повстанцев. Таким образом, гражданское население этих районов сможет покинуть город и отправиться в другие регионы на северо-востоке Сирии, контролируемые курдами. Это позволит курдам избежать дальнейших столкновений с протурецкой СНА.

 

Кто поддерживает повстанцев?

 

Непонятно, как отреагируют западные страны на успех повстанцев. “Будут ли они радоваться, что оппозиция захватила второй по величине город в стране, Алеппо, или беспокоиться, что город попал под управление исламистов?”, —задается вопросом в интервью CNN Асли Айдинтасбас, приглашенная исследовательница американского Брукингского института.

Официально США, Германия, Франция и Великобритания выпустили в воскресенье общее заявление, призывая к деэскалации конфликта.

Очевидно, что одна из стран, заинтересованных в успехе повстанцев — это Турция, поддерживающая Сирийскую национальную армию. На фотографиях и видео из Алеппо можно увидеть как символику СНА (старый флаг Сирии до прихода к власти партии Баас и династии Асадов), так и флаги самой Турции.

Наконец, Израиль, который хоть и не поддерживает ни протурецкие силы, ни джихадистов, не позволяет Ирану помогать армии Асада. Так, 20 ноября Израиль ударил по Пальмире, где, по данным военных, находились семьи сирийской ячейки “Хезболлы” и штаб-квартира, предназначенная для встреч лидеров различных проиранских группировок.

 

Кто поддерживает Асада?

 

Один из главных союзников Асада — это Иран. Однако Тегеран, судя по всему, не планирует посылать своих военных, ограничивших взамен своими прокси — проиранскими ополченцами из Ирака.

По данным Reuters, в ночь на понедельник в Сирию из Ирака направились десятки бойцов, финансируемые Ираном. “Это свежие подкрепления, которые должны будут помочь нашим товарищам на линии фронта на севере”, — сказал агентству анонимный высокопоставленный источник в сирийской армии.

В то же время источники в Ираке рассказали Reuters, что как минимум 300 боевиков вошли в Сирию поздним вечером воскресенья по дорогам в обход официальных пограничных пунктов.

Официально Ирак опровергает эти заявления.

Отреагировала на наступление ХТШ и Россия. Вместе с сирийскими ВВС российская авиация нанесла новые удары по позициям повстанцев в провинциях Идлиб и Хама. Под обстрел попал и центр самого Алеппо, который уже был разрушен ранее в ходе гражданской войны.

И официальный Тегеран, и Кремль выразили свою поддержку Башару Асаду.

Другой давний союзник Асада, “Хезболла”, напрямую заявила, что не планирует посылать подкрепление. “Сирийской армии не нужны бойцы”, — рассказал представитель группировки Newsweek. “Она может защитить свою землю”.

Неясно, смогут ли повстанцы удержать Алеппо. В отличие от армии Асада, у них нет авиации. Зато у мятежников есть дроны; по некоторым сообщениям, при помощи беспилотников им удалось убить высокопоставленного офицера разведки.

 

Автор фото, Getty Images

 

 

В чем роль России?

 

Численность российского воинского контингента на территории Сирии осенью 2024 года составляла до 7,5 тысяч человек.

В основном это обслуживающий персонал двух крупных военных баз — авиационной в Хмеймиме и пункта материального обслуживания ВМФ в Тартусе — а также бывшие “вагнеровцы”, подписавшие контракт с российским министерством обороны. Среди них также много военных полицейских, которые не подготовлены к ведению боевых действий в рамках общевойскового боя. Есть также значительное число военных советников. Многие военные задействованы для охраны военных объектов.

Кроме двух крупных военных баз, в Сирии есть и другие российские военные объекты, а также множество военных постов. По информации неправительственной организации Jusoor, в середине 2024 года в Сирии было 93 российских блокпоста и 21 объект, названный военной базой.

Вероятно, большинство из них не может по своему масштабу называться базой, но при этом способно поддерживать российское присутствие.

В 2024 году присутствие россиян в Сирии увеличилось. Как отмечает Jusoor, российские военные заняли некоторые позиции, которые раньше держал Иран. 

Российская группировка в Сирии испытывает проблемы со снабжением — военные корабли не могут больше проходить через турецкие проливы.

Осложнилось снабжение контингента и по воздуху: один из источников Би-би-си рассказывал, как добирался из Москвы на аэродром Хмеймим с промежуточными посадками в Астрахани, а затем — в Бахрейне.

Поэтому тех российских сил, которые находятся в Сирии сейчас, очевидно, не хватит для того, чтобы участвовать в боевых действиях на стороне правительственной армии — они должны, как минимум, обеспечить безопасность собственных военных объектов.

С другой стороны — российская авиационная группировка позволяет обеспечивать правительственную армию поддержкой с воздуха. Эта поддержка может быть значительной, хотя, по опыту прошлых лет, ее эффективность снижалась тогда, когда целеуказанием занимались сирийские военные.

Пока что никаких возможностей быстро нарастить присутствие российских военных в Сирии не видно — во-первых, Россия ведет большую кровопролитную войну в Украине, где ей не хватает живой силы, а во-вторых, логистика такого удаленного региона также сильно осложнена.

 

К чему это все приведет?

 

К каким именно последствиям приведет новый виток гражданской войны в Сирии, пока неясно. Единственное, что можно сказать с уверенностью, — так это что сама Сирия, и без того находящаяся в плачевном состоянии после многолетней гражданской войны, ослабнет еще сильнее.

Возможно, Турции удастся расширить свое влияние на севере Сирии. Она и без того является одним из главных игроков в регионе, контролируя приграничные территории — как при помощи регулярной армии, так и поддерживаемых Стамбулом ополченцев.

Возможно, “Исламское государство” — контролирующее несколько районов в центральной Сирии — воспользуется ситуацией. Хотя группировка еще не комментировала наступление повстанцев, некоторые ее сторонники выразили надежду в соцсетях, что ИГ сможет захватить новые территории.