Крупный нефтяной бизнес теряет политический вес в мире

 Рукопожатие между премьер-министром Тони Блэром и Муаммаром Каддафи в 2007 г. не просто зафиксировало момент, когда ливийский лидер восстановил свое положение в мире и связи с давним врагом — Великобританией. Оно стало ярким символом той роли, которую крупный нефтяной бизнес десятилетиями играл во внешней политике.

Во время поездки Блэра в Ливию компания BP подписала важное соглашение о нефтеразведке. Оно увенчало ее усилия, направленные на то, чтобы подтолкнуть британское правительство к возобновлению связей с североафриканским диктатором с целью получить доступ к огромным запасам углеводородов по соседству с Европой.

В ХХ и начале XXI вв. борьба за такой доступ влияла на геополитику, порождая конфликты и формируя международные отношения — от взаимосвязей между Западом и Ближним Востоком до строительства “Северного потока — 2” из России в Западную Европу в обход Украины.

Но сейчас отношения между правительствами и западными нефтяными мэйджорами переживают драматическую трансформацию: первые стремятся перевести энергетику и экономику на зеленые рельсы, и вторые с их ископаемым топливом оказываются в немилости. Причем процесс этот ускоряется, одним из свидетельств чего стал организованный в апреле президентом США Джо Байденом международный климатический саммит, на котором многие страны пообещали нарастить усилия по сокращению выбросов парниковых газов. “Представление о том, что геополитическое влияние во многом связано с доступом к нефти, существовало всегда, — говорит Грег Придди, бывший аналитик по энергетике в правительстве США. — Еще даже при администрации Обамы в США было ощущение, что ведущие зарубежные нефтепроизводители стратегически важны. Но это все меняется”.

Еще одним подтверждением радикального сдвига в отношении к нефтяному сектору стал майский доклад Международного энергетического агентства (МЭА). Его эксперты заявили: если мир хочет добиться сокращения нетто-выбросов углекислого газа до нуля к 2050 г. (что является необходимым условием для достижения цели Парижского соглашения ограничить повышение глобальной температуры 1,5 градуса по сравнению с доиндустриальным уровнем), необходимо уже с этого года остановить инвестиции в новые нефтяные и газовые проекты. Но еще до выхода доклада, опасаясь, что потребление нефти достигнет пика уже в этом десятилетии, многие компании снизили вложения в рискованные проекты в отдаленных регионах, а европейские нефтяники сформулировали стратегии по постепенному сокращению нефтедобычи.

В странах, где руководители ведущих нефтяных компаний порой играли не меньшую роль в формировании отношений с зарубежными лидерами, чем официальные послы, их влияние снижается. В прошлом критики жаловались на существование “вращающейся двери” между правительствами и крупными нефтегазовыми компаниями: покинув госслужбу, чиновники занимали посты в этой во всех смыслах важной отрасли. Но сейчас правительства, ратуя у себя на родине за переход на возобновляемые источники энергии, не хотят поддерживать зарубежные проекты своих нефтяных компаний, говорят аналитики.

В США, которые являются крупнейшим производителем и потребителем нефти в мире, администрация Байдена снова присоединилась к Парижскому соглашению, наложила запрет на строительство нефтепровода из Канады Keystone XL и предложила беспрецедентные инвестиции в чистую энергетику. На внешней арене Белый дом призывал другие страны прекратить финансировать угольные проекты за рубежом — и добился того, что в мае члены “большой семерки” пообещали сделать это до конца года.

“После смены администрации в Вашингтоне, думаю, мы увидели закат любовных отношений между правительством США и нефтяными компаниями, — говорит бывший аналитик ЦРУ Хелима Крофт, которая сейчас возглавляет отдел анализа сырьевых рынков RBC Capital Markets. — Обеспечение доступа к ресурсам обычно считалось в Вашингтоне важным вопросом, но сейчас это теряет значение с учетом повышенного внимания к энергопереходу и изменению климата”.

Однако глобальный переход на чистую энергию — дело тоже непростое, требующее новых расчетов, предупреждают наблюдатели.

Нефтяные мэйджоры указывают: хотя политики их и поддерживали, в обеспечении доступа к ресурсам они никогда не полагались на помощь своих правительств, а многие страны и сегодня готовы вести с ними бизнес. При этом, настаивают нефтяники, ослабляя с ними связи и пытаясь стимулировать переход развивающихся стран на чистую энергетику, политики рискуют лишиться части влияния в мире. Например, США, по их мнению, стоит использовать собственные запасы нефти и газа и достижения сланцевой революции, чтобы обеспечить углеводородами потенциальных союзников, которые в противном случае будут полагаться на поставки из таких стран, как Россия.

“Прямо сейчас идет соревнование с Китаем за экономическое влияние во многих регионах мира, — говорит бывший старший советник по национальной безопасности США, который сейчас работает в крупной американской нефтяной компании и попросил об анонимности. — У США есть преимущество в плане поставок СПГ, но они, похоже, не очень-то хотят его использовать”.

Пока что мировой спрос на нефть не сокращается, указывает Джейсон Бордофф, бывший специальный помощник Барака Обамы и директор Центра глобальной энергетической политики при Колумбийском университете.

Дорожная карта МЭА вышла весьма впечатляющей в демонстрации того, какие необходимы изменения, но также и в заявлении, что ничего пока не меняется — спрос на нефть все еще растет.

Джейсон Бордофф

Страны не готовы идти к углеродной нейтральности предложенным МЭА путем

Во время энергоперехода будет меняться и роль природных ресурсов во внешней политике, считает Бордофф. Потребность в металлах, необходимых для аккумуляторов и оборудования для возобновляемой энергетики, или в доступе к альтернативным видам топлива, таким как водород, означает, что отношения между крупными производителями сырьевых товаров и правительствами скорее изменятся, чем исчезнут. “Даже если декарбонизация решит все проблемы энергетической геополитики, энергопереход, без сомнения, создаст новые”, — говорит Бордофф.

Но даже поддержка на высшем уровне не способна защитить нефтяные компании от непредсказуемых событий. Тони Блэр, возможно, и помог BP найти путь в Ливию, но компания мало что от этого выиграла. Арабская весна, гражданская война и последующие раздоры разрушили ее планы. В 2018 г. BP продала итальянской Eni половину доли на права на ведение поисково-разведочных работ.

Отношения между правительствами и крупными нефтяными компаниями всегда были интересными, и я никогда не был уверен, кто на кого оказывал большее влияние. Но теперь, когда мир начинает отказываться от нефти… нефтяники ведут арьергардные бои, и правительство мало что может для них сделать.

профессор Пол Стивенс, заслуженный сотрудник Chatham House

Перевел Михаил Оверченко

Дэвид ШЕППАРД