Крым: тенденции, социально-экономическая обстановка, последствия

Два года назад Украина потеряла Крым. С 20 февраля, официальной даты начала оккупации, идет обсуждение вопросов, связанных с потерей территории. Средства массовой информации предоставляют свои площадки и дают оценки прошлому. Гражданское общество оценивает прошлое и пытается говорить о будущем. Власть пытается “героизировать” себя в координатах совершенных в прошлом ошибок. 

Анатомическое препарирование произошедших в Крыму событий осуществлено за два ушедших года многократно. И это препарирование продолжается. Многократно звучал в контексте осмысления этой части новейшей украинской истории вопрос: “А что, если бы …?”. Очередным, но не последним, этапом этого осмысления стало общественное обсуждение протокола заседания СНБО от 28.02.2014 г.

Анализ истории необходим, он полезен. Как работа над ошибками. Как “точка начала”. Но не как инструмент политической борьбы.

Что же в сухом остатке?

Фактически оккупация РФ украинской земли — это первый случай захвата территорий в Европе со времен Второй мировой войны, и он представляет собой серьезную угрозу для мирового порядка, установившегося после “холодной войны”. Обобщим:

1) на момент начала оккупации жителей Крыма:

— полностью устраивал правовой либерализм Украины;

— не устраивало качество власти;

— не устраивало качество жизни.

“Качество власти” и “качество жизни” были теми крючками, на которые пытались (и не безуспешно) ловить сознание жителей Крыма оккупанты; 

2) в результате жители Крыма:

— не получили нового улучшенного качества власти, фактически она стала хуже;

— не получили нового улучшенного качества жизни, фактически она стала хуже;

— потеряли украинский правовой либерализм.

На начальном этапе оккупации Крыма всех жителей полуострова условно можно было разделить на три, почти равновесные, группы:

I. Политические украинцы (независимо от национальной принадлежности);

II. Сторонники России, вернее, в большинстве ностальгирующие по СССР и рассматривающие оккупацию как восстановление Союза;

III. Люди, оценивающие происходящее через призму “теории холодильника”. То есть те, кто всегда принимает происходящее через оценку влияния на качество собственной жизни и жизни своей семьи.

Два года оккупации оказались достаточным сроком для части крымского населения, чтобы сформировать в собственном сознании мема: “А при Украине жилось лучше”. Можно говорить о серьезном проукраинском сдвиге сознания у части жителей Крыма. Хотя надо быть честными — то, что эти люди станут политическими украинцами, сегодня маловероятно. 

В Крыму закончилась фаза адаптации законодательства к нормативным требованиям  страны-оккупанта, и в активном процессе — фаза освоения активов оккупированной территории. Параллельно начинает набирать обороты фаза колонизации захваченной территории. 

Для Крыма в период раздачи обещаний (первая фаза оккупации) было обещано многое. Инвестиционными направлениями были названы: туризм, медицина, виноделие, морские порты, аэропорты, другая инфраструктура, энергетика, переработка и утилизация ТБО, водоснабжение и водоочистка, керченский мост, возрождение военно-промышленного комплекса, развитие легкой промышленности, сельское хозяйство. 

Кроме того, было объявлено о создании в Крыму игральной зоны международного масштаба, а также о создании свободной экономической зоны. В этот период жителям Крыма были успешно надеты “розовые очки сладких перспектив”. Попытки объяснить членам новосформированной секты “будущего крымского чуда” реалии перспектив чаще всего терпели неудачу. В результате меньшинство, подкрепленное вооруженной силой оккупантов, победило.

В своей экономической истории Крым, в формировании внутреннего регионального продукта (ВРП), никогда не жил за счет туризма и курортно-рекреационного комплекса. Даже в период расцвета посещаемости — реальный круглогодичный курорт — доля этого сектора экономики полуострова в общем объеме ВРП никогда не превышала 16%. Долгое время основную долю ВРП в Крыму формировал военно-промышленный комплекс. За годы независимости Украины крымский ВПК сдал свои позиции. Часть предприятий закрыта и “перепрофилирована” (например, радиозавод им. Калмыкова на 5 тыс. рабочих мест превращен в ТРЦ “Муссон” г. Севастополь). Часть передана в долгосрочную аренду флоту страны-будущего агрессора (например, МРЗ №13 г. Севастополь). А то, что осталось в распоряжении частного украинского капитала или государства, в основном влачило жалкое существование. Технологически предприятия остались на уровне конца 80-х — начала 90-х. Предприятия, продолжавшие работать по профилю, в основном выполняли российские заказы. Потенциальных инвесторов крымские промышленные предприятия, за редчайшим исключением, не интересовали ввиду необходимости больших финансовых вложений. Инвестиционный интерес склонялся в пользу недвижимости в небольших селах горного Крыма для развития дачного отдыха. Потребители — российские пенсионеры, в первую очередь отставники и жители северных регионов. 

Одним из инструментов формирования своего политического влияния на страны, входящие в “круг интересов”, наш северо-восточный агрессивный сосед всегда рассматривал коррупцию. И жадность — как двигатель коррупции. По этой причине, и не только, вектор интереса в отношении крымских активов разделился. Некоторые из них остались нетронутыми, они продолжают работать в рамках принятого в Украине Закона “О создании свободной экономической зоны “Крым” и об особенностях осуществления экономической деятельности на временно оккупированных территориях Украины”. Бенефициары — представители украинской олигархии, прекрасно разбирающиеся в инструментах коррупции. Косюк, Фирташ, Ахметов, Жвания и др., оставаясь резидентами Украины, по этому закону получили право перерегистрировать свои крымские предприятия как резидентов РФ; были освобождены от уплаты налогов с этих предприятий в Украине; сохранили возможность экспортировать произведенную продукцию в Крыму как продукцию made in Ukraine. Что касается других активов (с момента реализации плана оккупации), то отношение к правам собственности характеризуется массовыми нарушениями норм и практик, принятых в цивилизованном мире. Происходит массовая экспроприация всей государственной собственности Украины на территории Крыма, называемая “национализацией”. Список таких активов постоянно растет. Он уже включает около 200 санаториев, все порты, аэропорты, объекты водоснабжения и энергетики, железную дорогу, винодельческие заводы, элеваторы, аграрные предприятия. Экспроприированы такие известные объекты, как Никитский ботанический сад, знаменитый детский центр “Артек”, крупное добывающее предприятие “Черноморнефтегаз”, судостроительный завод “Море” и т.д.

Затем “национализированные” активы стали разбирать по ведомствам, кланам и фамилиям. Сегодня на сайте управления делами президента РФ значатся профсоюзные санатории, государственные дачи, заповедники, винный концерн “Массандра”, завод шампанских вин “Новый свет” и другие объекты. Все украденные активы эксплуатируются по-мародерски. Нет инвестиций, средства не направляются на развитие. В отношении частных предприятий формально не применяется метод прямой экспроприации, но используется механизм рейдерских захватов и смены менеджмента с использованием “крымской самообороны”. Чиновники, прежде чем “национализировать” компанию, распускают ложную информацию о ее банкротстве либо огульно обвиняют ее в чем-то. Такая практика распространяется в основном по отношению к бизнесменам, которые поддерживают идею целостности Украины и являются противниками российской оккупации. Кроме того, идет планомерная “работа” по уничтожению малого и среднего бизнеса в Крыму. Самозанятое население, независимо от степени лояльности к оккупационным властям, рассматривается ими как группа риска.  

Словари понимают под колонизацией “процесс освоения и заселения новых территорий”. Для РФ Крым — новая территория, ее переход под юрисдикцию России не признан мировым сообществом. На данном этапе оккупации колонизация Крыма осуществляется несколькими методами:

1) освоение размещенных на территории Крыма активов;

2) замена населения;

3) хищническое использование природных ресурсов;

4) развитие военной базы (милитаризация Крыма).

По истечении двух лет оккупации все жители Крыма, являющиеся гражданами Украины, рассматриваются властями страны-агрессора как лица, нелояльные к режиму. Как следствие, количество работников спецслужб на душу населения в Крыму в три раза выше, чем во всех других частях России. Методы понуждения к лояльности в Крыму, используемые оккупантами, — запугивание, тотальный контроль телефонных разговоров, интернет-общения, “промывание мозгов” через СМИ, доносительство, вычленение отдельных групп граждан по национальному или религиозному признаку. Соответствующим образом формируется информационное пространство. Все независимые СМИ были вынуждены прекратить свою деятельность в Крыму. Общественные организации, если только не работают в интересах оккупантов, свернули свою деятельность. Допросы, обыски, зачистки, блокирование отдельных населенных пунктов войсками, выдворение за пределы Крыма, запреты на въезд, уголовные дела по сфальсифицированным преступлениям, похищения людей и убийства являются для оккупационных властей допустимыми средствами достижения своих целей. Усиленному давлению подвергаются крымские татары как наиболее сплоченная национальная группа жителей Крыма, открыто высказывающая свое неприятие оккупационного режима. Потенциально нелояльными группами населения считаются:

а) журналисты, гражданские активисты, члены неправительственных общественных организаций, созданных до оккупации;

б) крымскотатарский народ в целом, члены органов самоуправления крымскотатарского народа (Курултая, Меджлиса, 230 местных меджлисов), мусульмане (в основном крымские татары), духовные организации мусульман (ДУМК — Духовное управление мусульман Крыма), а также мусульманские организации, причисляемые в РФ к экстремистским);

в) этнические украинцы и люди других национальностей с украинской гражданской самоидентификацией, в том числе члены религиозных общин Украинской православной церкви Киевского патриархата, католики и греко-католики (как общины, объединяющие преимущественно украинцев, а также выходцев из Польши, Беларуси и стран Балтии).

Независимо от продекларированного триязычия в Крыму, оккупанты искореняют любое напоминание об Украине. В школах на глазах учащихся сжигались украинские книги и учебники, уничтожаются надписи на украинском языке, ликвидируются украинские школы и классы. 

В Крыму разворовываются или приходят в негодность экономические активы. Другие инфраструктурные активы (железная дорога, порты) практически не используются. 

Без надлежащего полива теряют свои плодородные свойства земли сельскохозяйственного назначения, увеличивается их засоленность. Уничтожаются природные ресурсы и климат Крыма. Хищническая добыча пресных подземных вод привела уже в отдельных районах (Керченский полуостров) к поднятию уровня соленых подпочвенных вод, что тоже ведет к засоленности почв и еще больше усугубляет проблему водоснабжения населения. 

Для развития военной базы оккупанты приступили к увеличению объемов разработок и открытию новых карьеров по добыче щебня, что приведет к уничтожению микроклимата, например в долинах Бахчисарайского района (Альминская долина). 

Еще один признак колонизации — замена населения. По официальным данным российской статистики по состоянию на осень 2015 г. в Севастополь переселено с территории материковой России почти 25 тыс. чел. Это 7% до оккупационной численности населения города. На территорию Автономной Республики Крым переселено около 10 тыс. чел. Это примерно 0,5% дооккупационной численности АРК. По нашему мнению официальные цифры переселенцев занижены. На сегодняшний день в Крым перемещаются из материковой части России:

1) военнослужащие ВС РФ и члены их семей;

2) военнослужащие спецслужб РФ и члены их семей;

3) российские чиновники и члены их семей;

4) российские пенсионеры;

5) представители российского криминалитета, в первую очередь из северокавказских регионов РФ.

В то же время оккупированную территорию Крыма (по не до конца подтвержденным данным) покинуло уже порядка 40 тыс. граждан Украины, имевших место регистрации в Крыму. И это не окончательный показатель, поскольку бегство с оккупированной территории продолжается.

Еще осенью 2014 г. руководство страны-оккупанта объявило, что более 40 новых соединений и воинских частей на территории оккупированного Крыма получат боевые знамена. Для российской армии, которая формируется до настоящего времени по советской модели, это означает создание 40 формирований, численностью не ниже полка либо бригады. Таким образом, военная группировка, которую планируют развернуть в Крыму оккупанты, составит примерно 100—120 тыс. военнослужащих. На сегодняшний день военная база в Крыму насчитывает порядка 50—60 тыс. военнослужащих. 

Античные авторы описывали горную часть Крыма как пристанище пиратов (тавров, гелихов, ахайамов). В более позднее историческое время полуостров был одним из центров работорговли. Российские цари рассматривали его в первую очередь как военно-морскую базу. В советский период Крым был превращен в “непотопляемый ракетный авианосец”. Сегодня именно такое значение оккупанты возвращают Крымскому полуострову. Кроме того, оккупанты превратили Крым в реабилитационный центр для тех, кто воюет в восточных областях Украины. Там созданы тренировочные лагеря для подготовки боевиков, которые потом отправляются в Луганскую и Донецкую области воевать против Вооруженных сил Украины. 

Крым стал базовым центром поддержки вооруженной группировки РФ в Сирии. Это вполне логично. Крым остается для всего мира “серой” непризнанной территорией. По этой причине он стал для РФ удобной площадкой по формированию и переброске на сирийский плацдарм живой силы, боевой техники и других элементов снабжения группировки. Ведь и основная база Черноморского флота РФ тоже в Крыму.

Формируя в Крыму мощную военную базу, РФ угрожает не только южным регионам Украины, но и существующим черноморским морским коммуникациям и странам южной Европы (в первую очередь Болгарии и Румынии), которые являются и членами Евросоюза, и членами НАТО, а также Турции (тоже член НАТО), Молдове, Грузии. 

Если рассматривать формирование военной базы в Крыму в экономической плоскости, то следует отметить следующее. Для обеспечения жизнедеятельности военной базы коэффициент соотношения гражданского населения к военнослужащим составляет 4:1. То есть четыре гражданских лица (водитель троллейбуса, продавец, воспитатель детского сада и т.д.) обеспечивают на военной базе одного военнослужащего. Военная группировка численностью в 120 тыс. чел. потребует наличия 480—500 тыс. гражданских лиц. Часть этих гражданских — члены семей военнослужащих. Даже если удвоить численность необходимого гражданского населения, в Крыму (с точки зрения экономической оптимальности) должно остаться не более 1 млн чел. гражданского населения. Остальные — лишние. Независимо от щедро раздаваемых обещаний Крым России нужен исключительно как военная база. Это одна из основных причин падения качества жизни на полуострове. 

Неприятие оккупации частью бизнеса, санкции наших западных партнеров в отношении Крыма и России, низкое качество менеджмента в коллаборационистских правительствах Крыма, фактическое отсутствие реальных планов по развитию территории привели к тому, что количество рабочих мест в Крыму (с момента начала оккупации по сегодняшний день) сократилось примерно на 25%. На 1 января 2014 г. в Крыму функционировало порядка 1 050 000 рабочих мест, включая г. Севастополь. За два года оккупации численность рабочих мест, по нашим скромным, заниженным данным, сократилась на 250 тысяч. В то же время, из-за низкого уровня оплаты труда, высоких требований и стоимости жизни, имеющиеся вакансии не закрываются. На сегодняшний день в Крыму 2 тысячи вакансий муниципальных чиновников, большое количество вакансий в здравоохранении, сложно закрывать вакансии рядовых работников в бизнес-структурах.

Крым сегодня — это обыкновенная российская глубинка, не имеющая сухопутной связи с материковой Россией. В энергетическом, экономическом плане и по водообеспечению зависимая от Украины территория. Голода в Крыму нет. Но объективные экономические причины и влияние гражданской блокады товарных поставок в Крым привели к системному повышению цен на товары. В том числе и на продовольствие. Это повышение сопровождается падением качества предлагаемых товаров и вымыванию привычного для потребления ассортимента. Энергетическая блокада, инициированная гражданскими активистами в Украине, сузила возможности потребления из-за возникших проблем с хранением. Повлияла на ускорение сокращения рабочих мест, дополнительную потерю доходов и, соответственно, повышение цен и падение качества жизни. Высокая степень зависимости от поставок с материковой России, осложненная проблемами морской доставки также негативно влияет на качество жизни в Крыму. 

За время оккупации покупательная способность денежной единицы в Крыму, по сравнению с дооккупационным периодом,  в пересчете соотношения стоимости валюты, упала в 6—10 раз. 

Системное и поступательное падение качества жизни, понуждение к гражданству, понуждение к лояльности, замена населения негативно влияют на общественные настроения в Крыму, развивают у крымчан сравнительное мышление, в котором украинский Крым начинает выглядеть более привлекательно. 

Можно выделить три основные тенденции, которые будут влиять на развитие ситуации в Крыму. 

Первая — приоритетное развитие территории как военной базы.

Последствия: 

— создание угрозы безопасности черноморского региона, а также государствам — членам ЕС и НАТО (Болгария, Румыния а также Турция); изменение военного баланса, в том числе в рамках Договора об обычных вооруженных силах в Европе, возможно, в рамках договоров в сфере контроля за стратегическими ядерными вооружениями; сохранение военной угрозы для всего южного побережья Украины с целью реализации плана создания “коридора” по суше между территорией РФ и Крымом и Приднестровьем; милитаризация региона, расширение военного присутствия России в Сирии;

— расширение политики “принуждения к лояльности” жителей Крыма приведет к дальнейшему ухудшению ситуации с обеспечением прав человека (давление на инакомыслящих, нелояльные группы населения), усиление контроля за СМИ;

— попытки ускорения реализации стратегических инфраструктурных проектов — моста через Керченский пролив, энергомоста;

— необходимость увеличения поставок строительных материалов и оборудования (в первую очередь изделия из металла, лесоматериалы, строительные смеси, гранитный щебень) приведет к увеличению нагрузки на дорожную инфраструктуру и расширению использования местных природных ресурсов, что в свою очередь (в ряде субрегионов Крыма) приведет к ухудшению природно-климатического баланса.

Вторая — отсутствие стратегии экономического развития, отсутствие управленческих кадров.

Последствия:

— продолжение тенденции к уменьшению количества малых и средних предприятий (приоритетное развитие и поддержка крупных предприятий, преимущественно в оборонной сфере), рост безработицы; сужение налоговой способности региона, увеличение зависимости от прямого финансирования за счет федерального бюджета Российской Федерации. Перенаправление бюджетных финансовых потоков в РФ, возникновение дефицита финансирования других регионов РФ, возникновение скрытых противоречий и конкуренции за получение финансирования между различными регионами РФ;

— понижение уровня жизни; снижение потребительских возможностей населения (повышение цен, сужение ассортимента, снижение качества продовольственных товаров); рост социального расслоения и увеличение разницы в уровне жизни между жителями, которые финансируются за счет средств государственного (федерального, регионального) бюджетов, и самозанятым населением, а также наемными работниками коммерческих структур; постепенный рост социальной напряженности;

— продолжение политики чрезмерного использования инфраструктуры и природных ресурсов, ухудшение экологической ситуации — изменение природно-климатического баланса, потеря подземных запасов пресной воды, понижение плодородия, качества сельскохозяйственных земель, постепенное уменьшение их площади. Как следствие, понижение способности Крыму самостоятельно обеспечить продовольственную безопасность.

Третья — продолжение тенденции к замене населения с одновременной деградацией демократических институтов, прав и свобод, ростом коррупции и криминализации повседневной жизни. 

Украина должна постепенно расширять политику блокады полуострова, пытаясь создать механизмы принуждения России к диалогу по поводу аннексии. Украине надлежит создавать механизмы коммуникации с жителями Крыма, инструменты реализации их прав и защиты их интересов на территории Украины. Требуется четкое определение статуса органов самоуправления крымскотатарского народа и правового статуса крымчан в целом. Необходима поддержка активности граждан, не смирившихся с оккупацией полуострова.

Юрий СМЕЛЯНСКИЙ