Крым наш, мы счастливы

“В эту холодную погоду у нас солнечное весеннее настроение!” — говорил в камеру одного из федеральных телеканалов заместитель секретаря генсовета “Единой России” Сергей Железняк и старательно улыбался. На голове у Железняка была ушанка, он шел сквозь внезапно поднявшуюся метель вдоль ГУМа в сторону Красной площади. За ним шагали высокопоставленные и рядовые однопартийцы.

— Только врачи нам помогут, не дадут замерзнуть, — говорил депутат Госдумы, единорос Владимир Плигин, видимо, намекая на кого-то из соратников в колонне.

— Да знаю я их, выпишут принять что-то внутрь, — пошутил в ответ коллега.

В толпе однопартийцев стоически боролась с метелью депутат Госдумы Ирина Яровая. “Проходим в порядке живой очереди”, — сказала она мне, приняв за соратника. Впрочем, метель быстро закончилась, показалось голубое небо.

На Красную площадь за ограждения пускали только по партийному билету, обычных граждан разворачивали.

— Блин, как пройти-то, меня на автобусе туда привезли, понимаете? — объяснял какой-то мужчина полицейским. От волнения он поставил на землю рюкзак.

— Нельзя! — бдительные полицейские указали ему на рюкзак.

— Да там же только бутылка водки, — сказал мужчина. Полицейские понимающе усмехнулись: “Хоть две! Не положено”.

Мужчина, уже отчаявшись пройти на Красную площадь, поднял рюкзак и вернулся к своей подруге с большим транспарантом “Крым в моем сердце”.

— У меня вся родня там, в Севастополе, как же хорошо, — подошел к ним расчувствовавшийся старичок.

— Крым на-аш, — протянула девушка, улыбнулась во весь рот и обняла старичка.

Мужчина с бутылкой водки и его подруга с транспарантом, как и многие другие участники праздника, покинули его уже в четыре дня (официальное начало концерта было назначено на 17:00).

Дело в том, что партийцев и бюджетников привезли на Васильевский спуск загодя, чуть ли не в обеденное время — так что после нескольких часов бессмысленного стояния на холоде праздник “Крымской весны” был интересен уже далеко не всем. Когда после четырех вновь разбушевалась метель, а со сцены объявили, что концерт начнется через час, сотни людей двинулись в сторону метро.

На “Китай-городе” в 16:20 уже сняли рамки металлоискателей на вход — на праздник не шел никто, зато обратный поток был очень плотный. Около входа в метро кто-то аккуратно приложил к стенке десяток типовых транспарантов с надписью “18 марта. Одна страна. Одна история”. Мужчина с целой охапкой свернутых российских флагов спускался в переход.

Группу из полусотни пожилых женщин, идущих к метро, возглавляли двое мужчин, гордо поднявших повыше флаги “Справедливой России”.

— Куда же вы уходите? Праздник-то еще не начался, — спросил я партийцев.

— Бабушки замерзли, — ответил один из них, не останавливаясь.

— Вы молодые, вы идите на концерт. А нам уже хватит, устали. Домой еще добираться далеко, — подтвердили бабушки.

— Я не потому что… Я просто плохо себя почувствовал, заболел, — объяснил мне мужчина с российских флажком, спешивший вниз по Варварке.

Несколько женщин с бейджиками объяснили, что очень замерзли, а им еще добираться до Реутова. На бейджике у одной из них было написано “День вежливой дипломатии” (рядовым единоросам раздали пустые бейджи — чтобы они сами написали, что захочется). Некоторые уверяли меня, что уходят только погреться — и еще вернутся, чтобы послушать Иосифа Кобзона.

На Васильевском спуске, где еще оставались тысячи людей (они обеспечат достойную картинку для федеральных телеканалов), замерзающим показывали духоподъемные видеоролики. “Крым — это Мекка, абсолютно благословенная земля. Мне кажется, там очень созидательно”, — говорил с экрана кинорежиссер Никита Михалков.

Наконец, в 17:00 на сцену вышли телеведущий Петр Толстой и главред газеты “Культура” Елена Ямпольская.

— В этот холодный день наша страна отмечает новый весенний праздник! — прокричал Толстой.

— Это еще один повод для гордости в нашем календаре! — поддержала его Ямпольская.

— Крым — это наше общее духовное и историческое пространство. Крым — это наша легенда, — продолжал коллегу Толстой.

Следом Иосиф Кобзон исполнил песню “Я люблю тебя, Россия” с текстом про ее “неразгаданную грусть” и “нерастраченную силу”. “Мне всю жизнь тобой гордиться, без тебя мне счастья нет”, — пел про Россию Кобзон. Некоторые в толпе под эту песню даже танцевали медленный танец.

После Кобзона собравшимися на Васильевском спуске показали видеообращение президента России Владимира Путина. “Нам каждый человек бесконечно дорог, но все мы с особым чувством ждем приветствия одного человека”, — представила президента публике Ямпольская.

Путин инспектировал стройки в Крыму, поэтому обращался он к своим сторонникам на фоне стройматериалов и моря. Президент говорил чуть более минуты: “Этой исторической справедливости ждали без всякого преувеличения и думали об этом миллионы людей. И это произошло, благодаря свободному волеизъявлению крымчан и севастопольцев на референдуме два года назад. Теперь, когда мы вместе, мы еще больше можем сделать. Сейчас я поздравляю вас с масштабно большой стройкой мостового перехода в Керчь”, — говорил Путин. Он пообещал, что эта “нужная большая работа” будет завершена к концу 2018 года, что “станет еще одним символом нашего единства, наших возможностей”. “Ура!” — ответили изображению президента люди.

“Ого, мост уже в 2018 году построят! Шикарно”, — радостно сказала женщина, слушавшая президента. В руках она держала плакат “Крымская весна в наших сердцах”.

Найти пришедших на концерт по собственной воле в такую погоду было непросто. Обычные, судя по виду, женщины с плакатом “Крымский полуостров. Гордый, настоящий, твой” оказались членами “Единой России”. “Мы общественные советники партии “Единая Россия”. Мы очень уважаем партию! Ощущения хорошие! Праздник есть праздник! Холода мы не боимся, мы сильны духом!” — женщина была в полном восторге от происходящего.

Она представила мне свою соратницу, Наталью Семеновну Тупикову, которая оказалась ответственным партийным работником и начала ровным голосом без каких-либо эмоций бубнить будто заученный текст: “Мы с самого начала поддерживали присоединение Крыма, мы участвовали в первой манифестации, мы поддерживаем это решение, считаем, что оно было правильным, гордимся тем, что было принято единогласное решение, это вызывает чувство единения и гордости, хочется жить в такой стране и с президентом, который принимает такие правильные решения”.

Неподалеку трое мужчин, свернув российские флаги, поглощали бургеры из “Макдоналдса”. От разговора они отказались, и доев американскую еду, молча развернули триколоры и продолжили ими махать. По стремительно редеющей толпе уныло ходил молодой парень с прозрачной коробкой для пожертвований бойцам “Новороссии”; на дне лежали две купюры по 50 рублей.

На сцене тем временем градус патриотизма не спадал. “То, что Крым — наш, мы знали всегда. Эта истина жила в сердце каждого из нас. 18 марта — великая победа”, — сказал телеведущий Толстой и позвал на сцену лидеров четырех парламентских партий.

Глава “Справедливой России” Сергей Миронов заверил собравшихся, что погоде, “решившей ввести против нас санкции”, пришедших не сломить. Лидер КПРФ Геннадий Зюганов говорил больше о своем: “Хочу напомнить, что вчера исполнилось 25 лет с тех пор, как советский народ проголосовал за право жить в едином Советском Союзе, но воля народа была перечеркнута предательством верхов”. Зюганов похвалил Белоруссию — за создание Союзного государства, Абхазию и Южную Осетию — за “нежелание подчиниться западным спецслужбам”, крымчан — за то, что спасли Россию от большой войны. “То, что ни один автомат не выстрелил, — это прежде всего заслуга самоорганизации жителей Крыма, которые смогли создать народное ополчение”, — сказал Зюганов.

Не упомянул Путина и председатель ЛДПР Владимир Жириновский — он в короткой речи успел коснуться как истории Крыма, так и самых актуальных событий. “Крым мы никогда не захватывали, мы разгромили турецких кочевников, и они в 1783 году вернули нам наши земли, все Черное море. Никакой Украины там и близко не было. Крым — это наша с вами жемчужина, и нам неприятно, что 23 года она были под оккупацией чуждого нам режима, который близок к нацистам — тем, кто вчера маршировал по улицам Риги. Крым — это исконная русская земля, и ей надо вернуть историческое название Таврида”, — сказал Жириновский и вдруг перешел к войне в Сирии, выдав свою версию вывода оттуда наших войск. “Именно из Севастополя выходил наш героический Черноморский флот и громил турок. Турки всегда проигрывали нам. Мы их также долбали, как раздолбали этот ИГИЛ (организация запрещена в России) в Сирии. Часть наших летчиков уже вернулась, потому что бомбить уже нечего, все там развалено, — сказал Жириновский и позвал россиян в Крым не только отдыхать, но и жить. “Крым — навечно русская земля!” — завершил он свое выступление.

Толстой сделал с партийными лидерами “историческое селфи” прямо на сцене, а люди начали расходиться по домам еще активнее.

На Варварке женщину в пуховике обступили несколько десятков замерзших людей, кто-то побежал разменять крупную купюру.

— Почем сейчас платят за митинг? — спросил я женщину со значком “Мамы России”.

— 500 рублей за два часа, — ответила она и, помолчав, добавила: — Мы патриоты.

— А какие вообще ощущения в этот день?

— Крым, — сказала она и замолчала.

— Наш? — подсказал я ей.

— Наш, — охотно согласилась она. — И мы счастливы.

Илья АЗАР