Крестовый поход Владимира Путина

Схлестнулись из-за Муамара Каддафи, который, честно говоря, того совсем не стоит. Однако активизация конфликта внутри российского правящего тандема шла по мере приближения президентских выборов столь энергично, что противоречия должны были рано или поздно выйти на поверхность. Если бы в мире не существовало Каддафи, его стоило придумать, чтобы расставить все точки над i.

Об ошибках товарищей Путина и Каддафи

Дмитрий Медведев сделал специальное заявление относительно ситуации в Ливии и там прямо сказал, что “ни в коем случае не стоит использовать выражения, которые, по сути, ведут к столкновению цивилизаций, типа “крестовых походов” и так далее”. А выражение это как раз незадолго до медведевского заявления употребил не кто иной, как Владимир Путин.

Ситуация получилась весьма пикантная. Вся кремлевская пропаганда о нерушимости тандема мигом рассыпалась. Однако стоит выяснить, что же у нас имеется в сухом остатке, поскольку на реальную политику влияют отнюдь не скандалы, а перемены в соотношении сил.

Рискну заметить, что таковых перемен не произошло. На самом деле, реальная сенсация имела место не 21 марта во время открытого столкновения Медведева с Путиным, а полтора года назад (10 сентября 2009 год), когда президент выступил со статьей “Россия, вперед!”. Не все обратили внимание в тот момент, что удар по позициям медведевского предшественника уже тогда был по силе сопоставим с ядерным. А закамуфлирован он был лишь для самых доверчивых и невнимательных читателей.

Чего стоила, например, такая фраза: “Обидчивость, кичливость, закомплексованность, недоверие и тем более враждебность должны быть исключены на взаимной основе из отношений России с ведущими демократическими странами”. Трудно не понять, кто конкретно с российской стороны проявлял кичливость и закомплексованность. Один лишь человек в Кремле определял внешнюю политику страны до прихода на президентский пост Медведева. И человек этот — Путин.

Причем ударил Медведев Путина тогда в самое больное место. Ладно бы сказал, что тот ошибался или был слишком резок. Нет, Медведев сделал акцент на самых трудных чертах путинского характера — на кичливости и закомплексованности, то есть на том, что каждому самолюбивому человеку (особенно высокопоставленному) особенно трудно в себе признавать.

В этом смысле нынешнее указание на то, что Путин “сталкивает цивилизации”, является еще сравнительно мягким и даже уважительным. Вот, мол, какой великий человек. Не кичливый и закомплексованный, а столь влиятельный, что фразой своей может цивилизации столкнуть. Премьер-министр России, небось, даже порадовался тому, что Медведев в ответ на его “лекцию о международном положении”, прочитанную трудящимся Воткинского завода в Удмуртии, так вдруг страшно забеспокоился, надел крутую куртку с двуглавым орлом и надписью “Верховный главнокомандующий ВС РФ” (для особо непонятливых), а затем побежал к телекамерам делать заявление об ошибках товарищей Путина и Каддафи.

Колокольня Ивана Великого и борьба между башнями Кремля

Значение нынешнего скандала не стоит сильно преувеличивать, поскольку реально значимым вопросом для современной России является не степень конфликтности отношений Медведева и Путина (здесь все давно уже ясно), а соотношение сил президента и премьера. Через год власть останется в руках того из тандемократов, который контролирует парламент, силовиков, бюрократический аппарат, телевидение и прочие механизмы серьезного влияния на общество. Между Медведевым и Путиным не будет борьбы, строящейся по образцу президентской кампании в США, когда оба кандидата находятся в одинаковой весовой категории и пользуются примерно одинаковыми возможностями воздействия на массы.

В сегодняшней России реальный контроль находится по-прежнему в руках Путина. Медведев обладает возможностями делать громкие заявления. Медведев может определять позицию России по тем аспектам международных отношений, по которым от действий нашей страны вообще-то мало что зависит (Америка с Францией стали бы бомбить Ливию и в том случае, если бы Россия очень по этому поводу возмутилась). Наконец, Медведев может даже снимать с должности некоторых высокопоставленных чиновников (типа Юрия Лужкова), которых Путин, скорее всего, не стал бы снимать. Но нынешний президент не может укрепить свои позиции ни в аппарате, ни в “Единой России”, ни в органах безопасности, от действий которых и зависит, собственно говоря, расклад сил.

Ни один из лидеров СССР и России (за исключением, может быть, Константина Черненко, который был в год своего правления уже смертельно болен) не провел на ведущие государственные посты столь мало своих людей, как Медведев. К числу его личных выдвиженцев можно, наверное, отнести начальника Контрольного управления президента Константина Чуйченко, председателя Высшего арбитражного суда РФ Антона Иванова и, возможно, министра юстиции Александра Коновалова. С такой хилой командой каши из Путина не сваришь.

Все лица, которые, так или иначе, за последнее время делали заявления относительно необходимости сохранить именно Медведева на президентском посту: Наталья Тимакова, Аркадий Дворкович, Игорь Юргенс, Глеб Павловский — относятся к числу помощников, советников, а также близких к власти интеллектуалов, которые никем не управляют и ни на что впрямую не влияют.

А в остальном вся нынешняя российская власть — безграничное царство Путина. Люди, находящиеся в его окружении, могут бороться за отдельные участки власти, за распилы и откаты, за близость к телу, что получило в современной российской телевизионной политологии название “борьба между башнями Кремля”. Медведев в этой борьбе может быть уподоблен нашей самой главной башне — Спасской (тем более, что он, как известно, серьезно озабочен всевозможными проблемами, связанными с часами: зимнее время, часовые пояса). Но Путин, как колокольня Ивана Великого, возвышается над всеми грызущимися башнями и лично принимает любые судьбоносные решения.

Добрый и злой следователь?

В практическом плане нынешний конфликт Путина с Медведевым может повлиять лишь на решение одного важного для России вопроса. Но, как ни парадоксально, вопрос этот не имеет никакого отношения ни к будущим президентским выборам, ни к борьбе за власть, ни даже к определению российской внешней политики в отношении государств Ближнего Востока. Речь идет об изрядно затянувшемся снятии барьеров для вступления России в ВТО.

Медведев может при желании представить американцам свой конфликт с Путиным как конфликт, который определяет будущую политику России в отношении США. Мол, если я буду президентом, вы получите поддержку по важнейшим вопросам внешней политики, как получили ее за последнее время по Ирану и по Ливии. А если Путин вновь вернется на президентский пост, то вы будете иметь грозные заявления типа известной Мюнхенской речи, а также бряцание ракетой “Булава”, которая, как известно, летит туда, куда сама хочет (и оттого становится особенно опасна).

Если Вашингтон решит, что в России действительно имеет место выбор между Путиным и Медведевым, то вполне способен обратиться к нынешнему президенту с вопросом о том, чем можно ему помочь. Понятно, что помочь по-настоящему Запад ничем Дмитрию Анатольевичу не в состоянии. Президента в 2012 году будет ставить в России Путин, а не Обама. Однако Медведев в этой ситуации имеет шанс выторговать то, что важно для его места в истории, а не для успеха на будущих выборах. Если Россия при нем успеет вступить в ВТО, расклад сил в борьбе с Путиным не изменится. Однако в глазах будущих историков экономического развития нашей страны Медведев отметится хоть одним серьезным шагом, поскольку для развития внешней торговли вступление в ВТО чрезвычайно важно.

По большому счету этого, конечно, хочет и Путин, несмотря на все его антиамериканские заявления. В этом смысле историю о том, как поссорились Владимир Владимирович и Дмитрий Анатольевич, можно было бы назвать игрой в доброго и злого следователя, целью которой с самого начала было активизировать Вашингтон в решении позорно затянувшегося вопроса о вступлении в ВТО. Правда, на деле Медведева и Путина разделяет слишком многое, чтобы мы могли думать, будто это — всего лишь игра. Но если Россию, наконец, примут в ВТО из страха перед возвращением Путина в Кремль, это будет неплохой результат политической борьбы двух тандемократов. И тогда не столь уж важным окажется то, что на самом деле Медведеву никакая поддержка американцев борьбе за президентский пост помочь не может.

Дмитрий ТРАВИН