Корпорация “Украина”? Старые сказки на новый лад

Впрочем, многие крупные отечественные бизнесмены, не дожидаясь отмашки законодателя, уже активно “окучивают” привлекательные государственные активы. Причем делают это с кротостью карибского флибустьера и напористостью добивающегося взаимности Казановы (надо сказать, что такое поведение — это вообще новый тренд после смены власти в стране).

Бизнесменов иностранных Виктор Федорович заманивал в Украину на III Международном инвестиционном саммите в Донецке. Заманивал как раз тем, за что его сегодня критикуют, — монопольностью власти, позволяющей гарантировать потенциальным инвесторам, по крайней мере, несколько лет работы по принципу “все в этой стране будет так, как Федорыч скажет”. Новая власть очень старательно демонстрировала, что готова и учиться вести такие разговоры, как это принято в приличных домах, — на саммите даже была предпринята попытка организовать что-то вроде “дискуссии в креслах” по подобию Давосского экономического форума…

“Все, что мы сегодня имеем, — не благодаря высокой организации работы власти, а скорее, вопреки. Общество выживало в существующих условиях. Сегодня впервые за годы независимости у нас сложились стабильные условия, когда президент, коалиция в парламенте, правительство работают как единый механизм”, — пиарил отечественный инвестиционный климат глава государства. На форуме он, напомним, пообещал подать пакет антикоррупционных законов в Верховную Раду и добиться таки принятия Налогового кодекса.

Тем не менее недоверие к Украине пока никуда не делось, это признают все. А предложенные механизмы государственно-частного партнерства вызывают опасения и закономерную критику.

И дело, как ни странно, на этот раз не в украинской власти, а как раз в отечественном бизнесе с его всеядностью и хищными повадками. Хотя и во власти тоже, но очевидно, что тон задают все-таки крупные финансово-промышленные группы…

Фольклор необъятен, что позволяет находить в сокровищницах народного творчества аналогии любым событиям современности. Так вот, у автора предложенные в законе “концессии” и прочие организационные формы частного инвестирования в государственный сектор вызывают стойкую ассоциацию со сказкой о зайце и лисице. Той самой, где доверчивый заяц впустил рыжую хищницу сначала погреться, затем — переночевать… И закончилось это тем, что остался он в итоге без крыши над головой.

В младших классах учителя обычно обращаются к ученикам с вопросом: “Дети, чему нас учит эта сказка?” А сказка эта учит нас тому, что главный риск инициативы президента — это возможность “без единого выстрела” провести что-то наподобие теневой приватизации оставшихся у государства привлекательных активов, причем без законных тендеров, без обычных торгов и сделок купли-продажи, а по более изощренной схеме.

Ретроспектива событий, сопровождавших смену власти после президентских выборов, позволяет говорить об этом. “Зеркало недели” уже описывало замену “угольных генералов” ставленниками Рината Ахметова — в крупнейших объединениях “Ровенькиантрацит” и “Свердловантрацит” на Луганщине (№11 от 20 марта 2010 года). Надо ли удивляться тому, что вскоре после этого указанные госпредприятия подписали инвестиционный договор с “Донбасской топливно-энергетической корпорацией” (ДТЭК) того же Рината Леонидовича на 500 млн. грн.?

“Сотрудничество с двумя крупнейшими государственными предприятиями, добывающими антрацитовый уголь, является одним из стратегических приоритетов нашей компании и ярким примером государственно-частного партнерства в угольной отрасли. При этом государственные объединения получат стабильного покупателя своей продукции, который будет содействовать их развитию”, — прокомментировал это событие генеральный директор ДТЭК Максим Тимченко. Если перевести его высказывание на общечеловеческий язык, получается следующее: два угольных объединения теперь работают, по сути, как активы корпорации, но формально остаются в госсобственности.

И это не единичный пример. Если вспомнить другие факты, ставшие достоянием общественности стараниями журналистов “ЗН”, нельзя не упомянуть о гламурно небритом Дмитрии Фирташе, который несколько лет бесплатно пользуется двумя комбинатами — Иршанским горно-обогатительным в Житомирской области и Вольногорским горно-металлургическим в Днепропетровской.

Между операциями Фирташа и донецкой практикой есть, однако, существенное различие. Донецкие бизнесмены вовсю проворачивали подобные сделки в 90-х годах прошлого столетия, и выглядел этот процесс примерно так: частный арендатор, он же — инвестор, заходил на госпредприятие, действительно по-честному обновлял оборудование и модернизировал производство, а затем ставил вопрос о приватизации. И при инвентаризации активов выяснялось, что государственного там осталось с гулькин нос — земельный участок да недра под ним, если речь шла о шахте. А это, соответственно, предполагало совсем другие цены, нежели стоимость целостного промышленного комплекса. Пачками выдавались на-гора законы “Об особенностях приватизации…” Вот так, дешево и сердито, государство Украина лишилось почти всех металлургических предприятий и многих активов в энергетике, угледобыче, химической промышленности…

Впрочем, официальные лица заверяют, что сейчас повторить такие вещи в полном объеме не удастся. “Я думаю, что нет, потому что крупные финансово-промышленные группы в своей налоговой культуре уже достаточно широко вышли из рамок региона, и горизонт планирования идет далеко за пределы страны. Для них важно поддержание статуса бизнес-партнера, важно мнение экспертов. Поэтому сегодня крупные компании уже не используют такие вопиющие схемы.

С другой стороны, есть задачи налоговой службы, которая и обязана быть тем смотрящим оком, которое не даст людям соблазниться подобной идеей… А государственно-частное партнерство — это здравая идея, которую следует развивать”, — считает председатель налоговой администрации в Донецкой области Александр Клименко.

Как следует из вышеизложенного, и без учета мнения налоговиков государственно-частное партнерство в украинском варианте активно развивается. Текущий год отмечен также очередным актом российской экспансии на рынок коммунального обслуживания населения. Водоканал Краматорска (Донецкая область) на 49 лет передан в аренду россиянам, которые обязались инвестировать в приобретение 297 млн. грн. Как и водоснабжающая компания “Лугансквода” несколькими годами ранее, от которой жители Луганщины увидели несколько повышений тарифов, но так и не дождались пока обещанного радикального улучшения качества услуг.

Интерес к украинской коммуналке и энергетике со стороны иностранцев бросается в глаза: шведы собрались строить в Донецке мусороперерабатывающий завод, немцы готовы инвестировать 250 млн. евро в установку ветроагрегатов на азовском побережье той же Донецкой области…

Напомню при этом, что пример г-на Кнауфа, уже пять лет ведущего затяжной судебный процесс с украинским государством по поводу отмены льгот в рамках СЭЗ и ТПР, зарубежных толстосумов не отпугивает. Значит, открывающиеся возможности перевешивают риски… Компания “Кнауф”, напомню, вложила в создание производственных мощностей в Донецкой области 180 млн. евро и сейчас оспаривает дополнительно начисленные налоги.

“Речь идет о 45 млн. грн. плюс 5 млн. штрафа. Они считают, что этих льгот уже нет, и мы недоплатили налогов. А мы считаем, что льготы есть, государство дало нам гарантии, кроме того, эти условия защищает межгосударственное соглашение между Украиной и Германией о содействии и защите взаимных капитальных вложений”, — сообщил корреспонденту “ЗН” генеральный управляющий “Кнауф СНГ” Герд Ленга. Тем не менее и он заверил, что с такого “жирного” рынка, как Украина, немцы никуда не уйдут…

Показательно, что к этому пиршеству духа пока не спешат присоединяться солидные структуры, такие, как, например, Международный банк реконструкции и развития. Прибывший на донецкий саммит представитель МБРР Олег Кудашов был довольно откровенен и заявил, что финансисты пока побаиваются связываться с “ненькой”, сомневаясь в ее готовности работать по мировым стандартам.

“Если мы видим, что правительство не заинтересовано, чтобы сделать это честно и прозрачно, мы просто не рискуем своей репутацией. Я пока не могу сказать о замечаниях по конкретным проектам, но для нас рынок Украины — очень тяжелый. И на местах, и в правительстве я пока не видел желания отбросить все разногласия в сторону и сказать: если у нас есть, скажем, дорожный проект, то давайте сделаем концессию, открытую для всех. Одни думают, что частное участие в инфраструктуре, в транспорте — это что-то никому не нужное. Другие не допускают мысли о том, что можно брать плату за проезд по дорогам, построенным в рамках государственно-частного партнерства”, — пояснял потом г-н Кудашов журналисту “ЗН”.

“Если мы начинаем работать, то сопровождаем проект полностью — с прозрачными открытыми тендерами, без закулисных переговоров, где все заранее расписано между “нужными” людьми”, — добавил представитель МБРР.

На прямой вопрос “Надо ли понимать эти слова так, что в Украине пока таких условий вы не находите?” Олег Кудашов ответил дипломатично: “Не то чтобы не находим, но пока диалог только начинается”.

Как бы ни ратовали европейцы за либерализацию в экономике, но в кулуарах инвесторы признаются, что им страшновато иметь дело со страной, где пока нет ясности, кто же формирует государственную экономическую политику — президент как самостоятельный институт власти или президент как читатель конспектов, составленных владельцами крупного капитала. В этом, надо сказать, пусть и наивные в чем-то, но прозорливые буржуины абсолютно правы — в Украине тоже многие опасаются, что наша страна станет корпорацией “Украина”, где все решают отнюдь не те, кто определен ответственными согласно Конституции и законам.

Евгений ШИБАЛОВ