Корысть — двигатель экономических преступлений

Михаил Григорьевич Гнатенко пришел в правоохранительные органы в 2002 году, сразу после окончания Луганской академии внутренних дел. Сначала расследовал дела общекриминальной направленности, с 2006 года — экономические преступления. Сейчас ему всего 29 лет, а он уже старший следователь следственного отдела Луганского городского управления МВД.

Каждое дело — как новая книга

— Для этой работы требуются специальные знания, поэтому каждое дело — как новая книга, — говорит Михаил Гнатенко. — К примеру, приоритетные направления экономики, такие, как топливно-энергетический или агропромышленный комплекс, бюджетная сфера, финансово-кредитные отношения, приватизация, подкреплены специфическими нормативными документами, причем весьма объемными и содержательными. Значит, для того, чтобы правильно квалифицировать преступление, наметить этапы его расследования, заострить внимание на значимых моментах, необходимо хорошо ориентироваться в законодательстве, которое, к слову, в нашей стране довольно часто подвергается поправкам, дополнениям и изменениям. Конечно, расследуя дело, мы привлекаем узких специалистов, но я считаю, что следователю для эффективной работы недостаточно справочных заключений профессионалов, нужно самому хорошо ориентироваться в экономических процессах, видеть и чувствовать надводные части айсбергов и подводные камни течений. Нужно уметь самостоятельно и аудит предприятия провести, и бухгалтерию проанализировать, и так далее.

— Но вы сказали, что наше законодательство периодически изменяется. Как же успеть уследить за всеми новшествами?

— Спасибо Интернету, специализированным сайтам, общению с коллегами, которые делятся новостями, дают полезные советы, и, конечно, информации, которую нам доводит руководство.

Религиозно-финансовый коктейль

— Расскажите о самом запомнившемся деле.

— Вообще-то, я все свои дела помню, — улыбается Михаил Григорьевич. — Скандал с главой Посольства Божьего Сандеем Аделаджи. Я вел следствие в отношении луганского представительства. Вердикт — чистой воды мошенничество, финансовая пирамида, уникальная тем, что отправной точкой для пострадавших было не столько желание обогатиться, сколько религиозное помешательство. По делу проходило около ста человек, но я уверен, что пострадавших гораздо больше. Однако жертва сама определяет — пострадала она или нет. Поэтому многие, потерявшие свое имущество, — машины, квартиры, бизнес и прочее, но по-прежнему доверяющие своему духовному лидеру, уверены, что Аделаджа не мог так поступить, его оклеветали враги и завистники.

Он действительно обладал мощным криминальным талантом. Что говорить, если даже его представители в нашем регионе были введены в заблуждение: так, женщина-адепт продала свою квартиру, взяла дорогой кредит, а когда пирамида лопнула, осталась ни с чем.

— Люди, поверившие мошеннику, состоятельные?

— Не обязательно. Есть пенсионеры, безработные, домохозяйки. Один инвалид копил деньги с
90-х годов. Насобирал 200 долларов и отдал в церковную кассу. Но были и игроки: “Я просто просчитался! — сетовал пострадавший. — Финансовая пирамида работает 3-4 года, я уже должен был забрать свои деньги с дивидендами, и вдруг такое невезение!”

Ментальное воровство

— Что движет людьми, идущими на экономическое преступление?

— Корысть! Сложно заподозрить у бизнесмена альтруистские порывы. Для “деловых” бизнес — это спорт, азартная игра. Они убеждены, что деньги “должны работать”, приносить доход. Такой азартный подход сплошь и рядом наблюдается в банковско-кредитной сфере. И вовлечены в “состязания” не только заемщики, но и банковские служащие, зачастую довольно высокого уровня. Дают кредиты под еще не вызревшее зерно, а потом... то лето засушливое, то дожди не вовремя выпали. Вот и бегут в милицию, пишут заявления. К слову, страдают в основном коммерческие банки.

— А как заемщики чаще всего объясняют невозврат кредита?

— Как ни странно, но в подавляющем большинстве случаев они не до конца понимают, что нарушили закон. Считают, что вся страна так работает: “Все воруют, и я ворую, это же бизнес” — стандартное объяснение. В последнее время еще и экономический кризис преподносят в качестве аргумента. Искренне удивляются, когда им предъявляют обвинение. То есть они не отрицают своей вины, но в то же время оправдывают себя. Думают, что если вернут долг, возместят ущерб — на этом все и закончится. Однако не все так просто: за преступлением следует наказание. Только так можно предупредить рецидивы.

Украденная песня

— Можно ли утверждать, что объектом посягательства становятся материальные вещи — то, что можно “потрогать руками”, — земля, деньги, недвижимость?

— Не обязательно. Объектом может стать интеллектуальный продукт. В последнее время, особенно с развитием Интернета, наблюдается нарушение авторских и смежных прав. Пример: луганчанин, потеряв работу, занялся созданием информационно-развлекательного сайта. Размещал на нем аудио-визуальную продукцию: фильмы, музыкальные клипы, компьютерные игры и программное обеспечение. Естественно, без разрешения авторов. В итоге заработал копейки, а потерял оборудование (его конфисковали) и свободу. Суд, правда, еще не состоялся, но Уголовный кодекс предусматривает по данной статье лишение свободы от трех до пяти лет.

Наталия МАКСИМЕЦ