Кому нужна украинская сталь

В мае подтвердились опасения скептиков, предупреждавших о том, что мировое производство стали опережает темпы восстановления экономики, а рост цен на металл не подкреплен спросом со стороны металлопотребляющих отраслей. Украинские металлурги традиционно одними из первых ощутили на себе влияние перепроизводства. Однако, несмотря на нестабильную конъюнктуру, представители российского капитала стали фигурантами нескольких сделок по приобретению крупнейших активов.

Это ещё не вторая волна кризиса

В короткий промежуток времени цена на заготовку снизилась с $600 до $450/FOB за тонну, а загрузка предприятий со второй половины мая существенно снизилась. Так, “Донецксталь” сообщила об остановке доменной печи, а на Алчевском меткомбинате, по данным источников агентства Интерфакс-Украина, суточная выплавка чугуна снизилась с 10 до 2 тыс. т. Схожая картина наблюдалась на Днепровском меткомбинате им. Дзержинского — там выпуск чугуна упал с 8—9 до 3—5 тыс. т. О критической ситуации с заказами традиционно заявил и руководитель Мариупольского меткомбината им. Ильича Владимир Бойко. Однако аналитики пока не склонны драматизировать ситуацию. Начальник департамента металлургической промышленности центра “Держзовнишинформ” Владимир Пиковский напоминает, что о снижении производства заявили металлурги России, Китая и других стран. “Это не вторая волна кризиса, а правильное маркетинговое планирование. Товар не может продаваться дешевле себестоимости”, — считает он. Кроме того, складские запасы трейдеров и потребителей по длинномерному и плоскому прокату уже истощились и на рынке появились первые признаки нового роста.

Впрочем, схожие колебания в принципе характерны для мирового металлорынка и не являются чем-то экстраординарным. Помимо споров металлургов с сырьевиками, которые повторяются из года в год (а теперь — каждый квартал) и прямо влияют на себестоимость выплавки стали, динамика рынка зависит в том числе и от периодов снижения деловой активности в металлопотребляющих регионах (сезон дождей в Юго-Восточной Азии или празднование Рамадана в странах Ближнего Востока). Поэтому более или менее значительная стабилизация рынка ожидается ближе к осени, но и тогда сталеварам вряд ли стоит рассчитывать на высокую степень маржинальности производства ввиду непростых отношений с поставщиками руды и кокса.

Покупаем для склада

Тем не менее эти проблемы не остановили представителей российского капитала, которые последовательно наращивают свое присутствие в украинской металлургии. В начале года контрольный пакет акций корпорации “Индустриальный Союз Донбасса” перешел под контроль анонимного пула инвесторов, а финансирование сделки осуществлял российский Внешэкономбанк. Более того, госбанк, по слухам, выкупил и значительную часть финансовых обязательств ИСД, которые оценивались аналитиками в $3 млрд. А вслед за этим в мае опять-таки неизвестные российские инвесторы якобы приобрели долю (предположительно чуть менее 50% акций) в ОАО “Запорожсталь”, значительно перебив предложение компаний, близких к “Метинвест Холдингу” Рината Ахметова. Такая расточительность, казалось бы, указывает на высокую степень заинтересованности в данных активах, но, с другой стороны, в случае с ИСД по малопонятным причинам покупатель не спешит влиять на судьбу своих приобретений. “Предприятия ИСД были куплены уже полгода назад, и было бы логично за это время сменить менеджмент, по крайней мере финансового и коммерческого директора. Отсутствие таких шагов косвенно свидетельствует о том, что у покупателя нет своих квалифицированных кадров на данные должности, а значит, это непрофильный инвестор. В целом складывается впечатление, что активы куплены про запас, и конкретной стратегии по отношению к ним у покупателей еще нет”, — допускает аналитик Phoenix Capital Александр Макаров. В этой связи стоит отметить, что в схожем случае с очередной ротацией собственников на Донецком электрометаллургическом заводе, которая произошла в марте, на ключевые должности оперативно были назначены представители российского “Мечела”.

Если за сделками стоят представители российского политического истеблишмента, то эксперты рассматривают несколько сценариев развития ситуации. “Первый — создание управляющей компании по примеру “Метинвеста” или “Интерпайпа” с передачей прав собственности на эту управляющую компанию. Возможно, такой холдинг рано или поздно пойдет по пути прочих российских меткомпаний — станет публичным, выйдет на IPO. Второй вариант — инвестор так и останется “неназываемым” и будет получать доход от оперативной деятельности предприятий”, — говорит аналитик BG Capital Евгений Дубогрыз. Впрочем, выход на публичные рынки предполагает раскрытие информации о конечных бенефициарах предполагаемого холдинга, а в том, что новоявленные инвесторы решатся на такой шаг, сегодня есть определенные сомнения.

Половина экспортной выручки страны

Во время кризиса большинство транснациональных компаний не имели свободных средств, которые можно было направить на поглощение даже существенно подешевевших активов. Исключение составляли российские и китайские производители. Правда, для последних более привлекательной представляется покупка мощностей в других регионах, например в Юго-Восточной Азии. Конечно, украинские активы могут отойти в конечном счете какой-либо из профильных российских групп, но здесь есть один нюанс. Евгений Дубогрыз отмечает, что ни одно из купленных предприятий не представляет стратегического интереса для россиян (которым при этом пришлось изрядно потратиться). “Россиянам абсолютно не нужны производственные мощности “Запорожстали”. По ММК им. Ильича (еще один претендент на поглощение. — Авт.) может быть хороший штрипс, все остальное им не нужно”, — заметил еще один из собеседников “k:”.

“Последствия нынешних сделок сложно спрогнозировать, потому что мы не знаем точно, кто выступает покупателем. В мире 500 млн. т избыточных мощностей, и рынки сбыта мы понемногу теряем. Для того чтобы удержаться, надо модернизировать металлургическое производство, запас прочности уже исчерпан. Если покупатель — банк, для него это непрофильные активы, он никогда не будет инвестировать в металлургию, очевидно, что это только промежуточный этап”, — считает директор ГП “Укрпромвнешэкспертиза” Владимир Власюк.

В этой связи всплывает аналогия с приходом российских инвесторов на рубеже двухтысячных в украинскую нефтепереработку. В ходе приватизации были четко определены сроки модернизации предприятий, которые были сорваны инвесторами (впрочем, крайним оказалось украинское правительство). Как следствие, отечественные НПЗ утратили конкурентоспособность. Модернизация той же “Запорожстали” — дело абсолютно добровольное и при этом достаточно затратное (более $2 млрд.). Парадокс в том, что российский госкапитал, который с большой долей вероятности стоит за покупками, сможет получить своеобразные дивиденды даже в случае гипотетической утраты украинскими метзаводами своих позиций. ГМК (включая трубы, ферросплавы, руду) является одним из валютных доноров страны, традиционно обеспечивая до 40% поступлений. Зависимость платежного баланса и курса гривни от ГМК наглядно проявилась во время кризиса 2008—2009 годов. По оценке Phoenix Capital, на долю ИСД, “Запорожстали” и ММК им. Ильича в 2009 году пришлось более половины всего экспорта украинского металла на внешние рынки (11,6 из 22,8 млн. т, при это доля одного ИСД — 6,2 млн. т). Нестабильность работы метпредприятий окажет губительное влияние на экономику, а со слабым партнером всегда легче решать любые вопросы, даже очень дорогостоящие. При этом государство сегодня не имеет никаких рычагов влияния на владельцев заводов. И что самое важное — в обозримом будущем не собирается их создавать.

Андрей САМОФАЛОВ