Какой язык оставят Украине

Языковая война, развязанная полгода назад принятием закона Колесниченко-Кивалова “Об основах государственной языковой политики”, не утихает. За месяц с небольшим функционирования новой Верховной Рады в парламенте зарегистрированы как минимум семь новых законопроектов, направленных на регулирование языковой сферы. Некоторые из них — например, “оппозиционный” проект Владимира Яворовского, Марии Матиос и Ирины Фарион — получили довольно широкую огласку. Другие остались практически незамеченными. “Комментарии” проанализировали все имеющиеся на данный момент “языковые” законопроекты.

Прежде всего, четыре из семи упомянутых проектов предусматривают отмену действующего закона “Об основах государственной языковой политики”. Самым лаконичным автором стал “бютовец” Вячеслав Кириленко (проект закона № 1190 от 29 декабря 2012 года), предложивший просто признать нынешний закон недействительным. Поскольку тот противоречит Конституции, Европейской Хартии региональных или миноритарных языков и, к тому же, принят с грубыми нарушениями украинского законодательства.

Другие авторы пошли дальше, разработав свои варианты закона либо дополнений к нему. Объединяющей чертой всех этих документов является усиление в той или иной мере позиций государственного языка. Прежде всего, в работе государственного аппарата — как, например, в проекте закона внефракционного депутата Игоря Палицы (№ 1102 от 17.12.2012). А братья Балоги вместе с Василием Петевкой хотят не только вернуть госязык в госорганы, но и дополнить закон Колесниченко-Кивалова нормой, которая бы гарантировала проверку на знание украинского для чиновников, судей, работников прокуратуры, военнослужащих и прочих госслужащих.

Еще шире использование украинского видит Николай Катеринчук (законопроект № 1144 “О государственном языке Украины”). Согласно его документу, кроме госслужбы, использование украинского должно быть закреплено в деловодстве, оформлении документов, наименовании всевозможных учреждений и организаций и т.д. Также украинский должен вернуться в рекламу, на телерадиоканалы и в СМИ. За исключением случаев, когда оные создавались специально для вещания либо издательской деятельности на иностранных или миноритарных языках.

Немного особняком стоит проект экс-спикера Верховной Рады и страстного поклонника материнских рушников Владимира Литвина. Порастерявший былые рычаги влияния Литвин, при активном участии которого, собственно, и был принят скандальный закон, неожиданно решил исправить перекосы, возникшие в языковой жизни страны. И стоит отметить, что по сравнению с другими проект Литвина прописан довольно неплохо. В нем заново определяются признаки наличия регионального языка — не менее 15% носителей от общего количества граждан, проживающих в регионе. Четко прописывается, кто и как может инициировать мероприятия, направленные на использование такого языка. А заодно указываются и рамки его использования. Что, с одной стороны, твердо закрепляет главенствующий статус государственного языка, а с другой, убирает существующую ныне правовую коллизию. Ведь по Конституции украинский является главным языком в стране, но, по закону Колесниченко-Кивалова, знать его не обязательно: все должно быть доступно и на региональных языках… А по сути, на одном из них — русском.

Следующий в списке — уже получивший немалый резонанс “оппозиционный” законопроект №1233 от 10 января 2013-го. Доподлинно неизвестно, из-за него ли неугомонный Колесниченко в тот же день создал целый “Международный антифашистский фронт” в одной отдельно взятой Верховной Раде, но жаловаться в Европарламент на коллег-законодателей депутат намерен. Мол, данный закон — настоящая фашистская угроза, страна в опасности, пусть в Европе скажут…

Этот документ достоин отдельного анализа, но даже если говорить коротко, то сбалансированным его и правда не назовешь. Под прикрытием все той же Европейской Хартии, согласно которой “защита и поддержка региональных или миноритарных языков не должны осуществляться во вред официальным языкам”, авторы документа толкают языковой маятник в радикально противоположную сторону по сравнению с законом Колесниченко-Кивалова. Со всеми сопутствующими перекосами.

Проект насыщен многословной идеологической риторикой, имеющей мало общего с законодательством. Так, в первой же статье откуда-то из публицистики выплывает “украинская нация”. Во второй — еще и “титульная”. При том, что в украинском законодательстве таких терминов нет. И главным, согласно Конституции, в стране является не нация, а народ.

Дальше — больше. Авторы проекта не просто определяют принципы функционирования языковой сферы страны, но и предлагают ряд поправок во множество законов Украины, которыми отдельно прописывают необходимость знания украинского языка на уровне, определенном некой Национальной комиссией по стандартам государственного языка (зачем стране очередная бюрократическая надстройка такого уровня — вопрос риторический). Создается стойкое впечатление, что за основу проекта был взят старый добрый Закон о языках УССР 1989 года. Там все так же подробно расписано. И по тем же пунктам.

О региональных языках и языках меньшинств (последние предложено считать иностранными) тоже не забыли: номинально они могут использоваться вместе с украинским. Вот только их функционирование максимально затруднено. Так, в сфере делопроизводства и документооборота нацменьшинство может рассчитывать на использование своего языка, если количество его представителей составляет не менее 50% от общего числа жителей села, поселка или районного центра. То есть, крымские татары с их 12,3% (по результатам переписи 2001-го) на использование своего языка на территории полуострова могут не надеяться. Разве что в некоторых населенных пунктах. У русскоязычного населения в Крыму шансы на свой язык пошире. А вот что делать представителям других национальностей — неясно.

Закон содержит внушительное число откровенно дискриминационных норм. Существенно и, что еще важнее, необоснованно урезающих права всех иных национальностей, кроме украинской — вопреки велениям Конституции. Более того, под нож попадают и те народности, которые с украинцами даже не конкурируют. И которым государственная поддержка в сохранении языка и культуры не помешала бы.

Печально и другое: документ красноречиво показывает, что оппозиция продолжает витать в сферах, весьма далеких от реальности. И абсолютно не учитывает ни своих возможностей, ни чаяний народа. А потому иного будущего, кроме шквала критики и провала, у данного закона нет. И это, возможно, даже к лучшему.

Наконец, последний проект — целая кипа поправок к уже действующему закону от его же автора, Вадима Колесниченко. За полгода напряженной работы депутат насочинял аж 73 страницы дополнений к своему детищу. Большинство из них — “пустышки”, на суть закона не сильно влияющие. Например, оставить “национально-государственную суверенность Украинского народа” просто “государственной”, дополнить “региональные языки” словосочетанием “или языки меньшинств”, вписать пункт об идентификации родного языка во время Всеукраинской переписи — хотя такой вопрос в Переписном листе и без Колесниченко имеется. И так далее.

Но есть в законе Колесниченко и куда более интересные поправки, традиционно направленные на нивелирование роли украинского языка и выдвижение на первые позиции языка русского. Так, если в действующей версии Закона указывается, что “Акты высших органов государственной власти... официально публикуются на государственном, русском и других региональных языках или языках меньшинств”, то теперь Колесниченко предлагает ограничить публикацию лишь государственным и — внезапно! — русским языком. Почти по Оруэллу: все животные равны, но русскоязычные равнее. На других же языках — в случае необходимости и по требованию местных властей. Коих, правда, пока не наблюдалось.

Еще пара нововведений: раньше документ об образовании продублировать на региональном можно было лишь отучившись в учебном заведении с соответствующим языком обучения. Теперь же все документы должны публиковаться на двух языках — государственном и “одном из региональных”. На каком именно, сомневаться не приходится. Кроме того, предлагается изменить и языки оформления текстов диссертаций и авторефератов — на украинский, английский или, конечно же, русский. Дескать, есть в науке дисциплины, в которых на 22-м году жизни независимой Украины не до конца сформирована украинская лексика. И не надо.

Но и этого мало. А потому Колесниченко решил вознести свою законодательную писанину до уровня главного закона страны. “Государственный язык — закрепленный Конституцией и законодательством Украины язык (вообще-то, именно Конституцией), использование которого обязательно… в границах и порядке, определенном данным Законом… Основы государственной языковой политики определяются Конституцией и этим законом, а порядок использования языков — исключительно данным Законом”, — беспардонно ставит на место Конституцию депутат и даже не краснеет.

К сожалению, то, как легко и просто была “пропущена” через Раду предыдущая версия закона, позволяет давать поправкам Колесниченко довольно высокие шансы на успех. Особенно с учетом нынешней расстановки сил в парламенте. Была бы отмашка. И “котята” от оппозиции, как показывает практика, тому не помеха.

Олекса ШКАТОВ