Компания Facebook 27 марта объявила, что со следующей недели начинает бороться с проявлениями белого сепаратизма и белого национализма. Соответствующее уведомление об изменении политики соцсети содержится в публикации Standing Against Hate, которую, впрочем, ряд украинских и российских СМИ трактовали несколько неверно, проигнорировав смысловую нагрузку данного послания Facebook, однако восприняв это как вероятное преследование сторонников сепаратизма Донбасса.
Это одновременно и так, и нет. Чтобы лучше разобраться в последствиях решения крупнейшей в мире соцсети, ответим на два вопроса: почему новая политика не относится к “народу Донбасса” и почему новая политика может к нему относиться?
Почему не относится? Потому что в данном случае белый сепаратизм — это не сепаратизм в привычном нам понимании и в контексте нашей парадигмы. Речь идет в первую очередь о белом расизме, о выделении белой расы и ее превознесении. Иными словами, о том, что в нашем общественном сознании обычно воспринимается как синоним нацизма. То есть это вопрос терминологии и смысла. И учитывая этот контекст, очевидно, не следует путать два разных явления — политический и расовый сепаратизм.
Следовательно, изменение политики Facebook, демарш соцсети, объявленная ею война ксенофобии являются реакцией прежде всего на вызовы для Запада. Это ответ непосредственно на бойню в новозеландском Крайстчерче и на аналогичные случаи проявления ненависти со стороны белых ксенофобов в целом. Это опасная тенденция, безусловно. Она отчаянно нуждается в противлении, в том числе со стороны социальных медиа. Правда, остается неясным, станет ли в ответ на гипотетическое аналогичное преступление, совершенное представителем иной расы, вводить особые ограничения на, скажем, черный расим? Или желтый? В конце концов, очень недальновидно было бы считать, что они более приемлемы, нежели белый. И опять-таки можно ли трактовать такого рода выделение запретом именно проявлений белого превосходства как раз таким проявлением?
С другой стороны, остается неясным, какие формы обретет ужесточение политики Facebook. Не произойдет ли наступления на права пользователей и конфиденциальность данных, с чем у соцсети и так есть серьезные трудности? И не создала ли себе компания еще одну проблему?
Перейдем ко второму вопросу: почему новая политика может относиться к “народу Донбасса”?
В объявлении Facebook содержится очень любопытное противоречие, больше по духу или опять-таки по смыслу (кому что больше подходит), нежели по букве. Компания отмечает: “Долгое время мы запрещали враждебное/ненавистническое отношение к людям, основанное на расовых, этнических, религиозных предрассудках, это все было включено в понятие превосходства белой расы. Однако изначально мы не исходили из тех же соображений относительно выражения белого национализма и белого сепаратизма, поскольку думали о более широких концепциях национализма и сепаратизма, таких как American pride (”Гордость Америки” — типичная для США разновидность ура-патриотизма. — “ДС”) и баскский сепаратизм, которые являются важной частью человеческой идентичности”.
Под запрет подпадали: террористические группировки, организованная ненависть, массовое или серийное убийство, работорговля, организованное насилие и преступная деятельность. Соответствующие посты социальная сеть удаляет уже давно. И если следовать логике документа, то “проведенные в последние три месяца консультации с представителями гражданского общества, профильными экспертами убедили Facebook” также в необходимости по факту запретить и американских патриотов, и сепаратистов-басков.
Теперь же в перечень попадает белый сепаратизм, который, заметим, в компании изначально не считали необходимым выделять вообще. Заметьте, ни American pride, ни баскский сепаратизм не смущали соцсеть — все-таки к идентичности человеческой дОлжно относиться с почтением. Теперь же с учетом написанного компанией хотелось бы знать,означает ли это, что администрация соцсети удалит аккаунты тех, кто распространяет соответствующие идеи? Если да, то как насчет итальянской “Лиги Севера”, французского “Нацфронта” или объявлявшей конкурс на карикатуру на пророка Магомета нидерландской Партии свободы Герта Вилдерса?
Кстати, если подставить вместо American pride кремлевский мыслевирус “народ Донбасса”, то от этого смысловая нагрузка послания Facebook абсолютно не изменится. На первый взгляд. Однако на поверку объявление компании достаточно противоречиво ввиду наличия конфликта интерпретаций белого сепаратизма как раз за рамками англоязычного поля. В украинских и российских СМИ уже трактуют белый сепаратизм и белый национализм без прилагательного “белый” либо не уделяя ему достаточного внимания, притом что это определение не менее значимо, нежели определяемое.
Так что универсальное вроде бы правило команды Facebook сама она неизбежно будет применять выборочно ввиду невозможности унифицировать мировоззрение. И в данном конкретном случае это правило соцсети сильно изменяется в зависимости от того, на каком языке говорят модераторы и в каком обществе они обитают. Даже если говорить об отсеве с помощью искусственного интеллекта, то нужно понимать, что ИИ перенимает привычки своих учителей. Отлично это иллюстрирует Google-переводчик, например, переводя с украинского или английского “аннексию Крыма” как “присоединение Крыма”. Значит, сюда вплетается не языковой, а культурно-политический аспект.
А учитывая, что российским сегментом занимаются россияне, и то, как в России наловчились извращать суть любых документов или правил, они с большой долей вероятности смогут извлечь выгоду из решения Facebook. Украину же ждут большие сюрпризы, касающиеся не только аффилированных с ОРДЛО аккаунтов, но и украинских националистов. Например, С14 или Нацкорпуса, которых, между прочим, не так давно Госдепартамент США назвал “группами ненависти”. Поэтому новая политика Facebook, не учитывающая политико-культурных особенностей и особенностей политического дискурса в других регионах, станет массированным огнем по площадям. Сопутствующих жертв которого будет гораздо больше, чем пораженных целей. Похоже на то, что попытка саморегуляции соцсети вновь провалилась, и регулироваться она может действительно лишь под внешним давлением — со стороны государств (тех из них, которые располагают достаточным политическим весом и экономическим потенциалом, чтобы причинить ей серьезные неудобства). То, что планировалось как красивый и правильный жест, на поверку обернется слепой и жесткой цензурой.
