Медленные темпы посткризисного восстановления экономики Украины и усиление ее структурных деформаций стали следствием резких геоэкономических сдвигов, а также отсутствия адекватной реакции государства и частного сектора на новые вызовы.
В этой статье изложено авторское видение глубинных проблем деиндустриализации и стагнации экономической деятельности, а также предложены концептуальные подходы к новой технологической и инновационной политике государства.
После значительного экономического спада в 2014—2015 гг. (падение ВВП на 15,8%) в 2016-м началось медленное восстановление экономической деятельности. Но в 2018 г. реальный ВВП Украины все еще был на 8,7% меньше, чем в 2013-м. При этом вследствие значительной вариации темпов экономического роста в составе ВВП происходили заметные структурные изменения по видам экономической деятельности. Так, в прошлом году объемы производства в сельском хозяйстве превысили уровень 2013-го на 9,5%, в строительстве — на 1,5%. В последние два года активно росли финансы и страховая деятельность.
Однако уровень производства обрабатывающей промышленности в 2018 г. все еще был на 15,2% ниже относительно 2013-го. Ежегодные темпы роста ВВП в обрабатывающей промышленности и в наиболее динамичных секторах национальной экономики приведены на рисунке. В 2018 г. доля обрабатывающей промышленности в ВВП составляла всего 11,5%.
Следствием неблагоприятных структурных изменений, а также в целом низкой конкурентоспособности продукции обрабатывающей промышленности на рынках ЕС стало усиление сырьевой структуры украинского экспорта. В 2018 г. в структуре экспорта украинских товаров доля трех групп — продовольствия и продовольственного сырья, минеральных продуктов, продукции черной и цветной металлургии — достигла 78,2%. Причем за 2005—2018 гг. доля перечисленных товарных групп увеличилась почти на 10 п.п.
Среди товаров, экспортируемых в ЕС, доминируют черные и цветные металлы и изделия из них (26% экспорта), зерновые культуры (13,6), руды и железные концентраты (10,7), семена и плоды масличных культур (7,1), жиры и масла (7), древесина и изделия из нее (6,8%). Очевидно, что консервация национального экспорта в сферах, отличающихся слабым динамизмом спроса и хронически избыточным предложением на мировых рынках, приводит к низкой доходности внешнеэкономических операций.
При низкой диверсификации промышленности и сырьевой структуре экспорта национальная экономика сталкивается со следующими фундаментальными проблемами:
— нестабильность платежного баланса и резкие колебания обменного курса гривни в результате волатильности мировых цен на сырьевые товары;
— ухудшение условий внешней торговли Украины и сохранение высокого уровня бедности вследствие нисходящей динамики относительных цен на сырье в долгосрочном периоде.
Учеными был доказан феномен снижения относительных цен на сырьевые товары в долгосрочном периоде, получивший название гипотезы Пребиша—Зингера (Arezki R., Hadri K., Loungani P., Rao Y. “Testing the Prebisch-Singer Hypothesis since 1650: Evidence from Panel Techniques that Allow for Multiple Breaks”). В сущности, это означает, что Украина не может рассчитывать на высокую доходность операций по экспорту сырьевой продукции, вследствие чего сырьевая специализация гарантирует стране погружение в состояние хронической бедности и низких темпов экономического роста.
В странах с низкими и средними доходами сокращение промышленного производства и перетекание высвободившейся рабочей силы в сельское хозяйство или сферу услуг обычно выступают двигателем угнетения суммарной производительности и стагнации реального ВВП.В противоположность этому, продвижение наций на пути индустриализации и увеличение доли обрабатывающей промышленности в производстве/занятости предопределяют повышение общего уровня производительности экономики и ускорение темпов роста ВВП (см. детально: Atolia M., Loungani P., Marquis M., Papageorgiou C. “Premature Deindustrialization, Structural Transformation, and Economic Development: Review and Policy Analysis”).
В 1970—2010 гг. доля обрабатывающей промышленности в структуре глобального выпуска и занятости оставалась почти стабильной — на уровне 14—17%. С учетом этого дополнительные объемы предложения промышленной продукции объективно не могли поглощаться быстро растущим спросом. Поэтому процессы структурной трансформации и индустриализации в Китае и в меньшей степени в Индии, в которых проживают более 2,7 млрд человек, сопровождались интенсивной конкуренцией на мировых рынках товаров обрабатывающей промышленности и масштабным вытеснением менее адаптивных и конкурентоспособных производителей с этих рынков. Странами-лузерами в этой глобальной гонке становились страны, не имеющие качественных государственных учреждений и физической инфраструктуры для удержания или усиления своих конкурентных преимуществ. Кроме того, такие страны часто характеризовались низкими темпами накопления капитала в частном секторе.
Специалисты МВФ Д.Чериф и Ф.Гасанов показали, что в 1960—2014 гг. среди развивающихся стран только 16 достигли статуса стран с высокими доходами. Семь из них на сегодняшний день являются членами Евросоюза, получавшими значительную поддержку от “ядра” ЕС; три стали зажиточными благодаря разведанным залежам нефти; остальные страны, вошедшие в группу высокоразвитых, — это азиатские тигры (Cherif R., Hasanov F. “The Return of the Policy That Shall Not Be Named: Principles of Industrial Policy”). Учитывая блестящие результаты индустриализации в азиатских странах, сегодня многие специалисты признают, что их технологическая и инновационная политика должна была бы стать образцом для структурной политики стран с низкими и средними доходами.
А пока многие страны для перехода на другой уровень технологического развития сталкиваются со следующими типичными препятствиями: плохая материально-техническая инфраструктура, недоступность долгосрочного финансирования для высокорисковых инновационных проектов, невысокое качество человеческого капитала и бегство мозгов за рубеж. Традиционно барьерами для экономического развития в бедных странах считались и провалы государства, проявлявшиеся в форме убыточности госпредприятий, создания монополий, коррупции, незащищенности прав частной собственности и т.п. Но Д.Чериф и Ф.Гасанов доказывают: несмотря на распространенность провалов государства, основными сдерживающими факторами для устойчивого роста экономик являются все же провалы рынка. Вследствие действия таких провалов производственные факторы направляются в низкопроизводительные сектора, а страны попадают в ловушку бедности.
Признается, что для преодоления указанных проблем и достижения положительных структурных сдвигов правительства должны прежде всего выполнять свои традиционные функции, связанные с развитием физической инфраструктуры, созданием надлежащей институциональной среды для работы рынков, а также преодолением проблем координации в частном секторе. Указанные составляющие получили название государственных основ (public fundamentals)политики развития. В современном мире они органически дополняют частные основы развития (private fundamentals): частный капитал, технологии и профессиональные навыки работников.
При доминировании в экономике сырьевых и примитивных видов экономической деятельности активизация частных основразвития и индустриализации становится одной из важных задач государства. Ее реализация предусматривает предоставление стимулов частным лицам и бизнесу для повышения квалификационного уровня занятых, а также создания надлежащей мотивации для бизнеса заниматься инновационной деятельностью и работать в передовых секторах экономики.
Наряду с указанными ключевыми направлениями специалисты МВФ предлагают бедным странам с сырьевой структурой экономики внедрять активную технологическую и инновационную политику по образцу восточноазиатских стран (приведенная выше работа Cherif R., Hasanov F.). Ведь стандартные рецепты — улучшение бизнес-климата, усовершенствование учреждений, развитие инфраструктуры, инвестирование в образование и сохранение макроэкономической стабильности — являются недостаточными для перехода на траекторию динамичного и устойчивого роста. Авторы показали: применение стандартных мер помогает минимизировать провалы государства, но является нейтральным по отношению к провалам рынка, особенно если речь идет о развитии технологически сложных секторов.
С другой стороны, дополнение очерченных стандартных мер политикой стимулирования прямых иностранных инвесторов, а также государственными интервенциями, направленными на укрепление отраслей с существующими конкурентными преимуществами, может дать толчок для экономического развития и ускорить темпы роста. Однако специалисты признают: такая политика не создаст экономического чуда. Только планомерные меры госполитики, направленные на корректировку провалов рынка, развитие технологически сложных секторов и создание новых технологий отечественными субъектами, заложат основу для динамичного роста национальной экономики на продолжительном временном отрезке.
Исходя из таких рекомендаций, ключевыми принципами технологически-инновационной политики в Украине должны стать:
1) применение методов госрегулирования/госинтервенций, нацеленных на создание новых мощностей в технологически сложных отраслях и повышение заинтересованности частного бизнеса направлять ресурсы в эти отрасли;
2) придание экспортной направленности новым производствам, что повысит их эффективность и позволит использовать рыночные сигналы с экспортных рынков;
3) создание конкурентных условий для производителей технологически сложной продукции и обеспечение строгой подотчетности бенефициаров госпомощи.
В центре такой политики — госпомощь и создание всех необходимых условий для развития перспективных секторов экономики без формирования каких-либо особых привилегий для определенных предприятий или их владельцев. Ведь априори госорганы не будут владеть информацией, какие рыночные субъекты одержат победу в конкурентной борьбе.
Важным компонентом новой технологически-инновационной политики должна стать ориентация на внешние рынки и создание конкурентоспособной экспортной продукции. Указанный компонент стратегий индустриализации и развития отличал восточноазиатские страны от латиноамериканских, которые в 1960—1980-е годы взяли на вооружение стратегии импортозамещения. Многие латиноамериканские страны, как известно, потерпели неудачу вследствие того, что при отсутствии конкурентного давления расчет на госсубсидии и защитные тарифы не побуждал их к повышению эффективности и производству качественной продукции. И наоборот, азиатские компании, работавшие в определенных государством приоритетных секторах экономики, интенсивно конкурировали как на внутреннем, так и на внешнем рынках, а также инвестировали значительную часть своих доходов в исследования, разработки и инновации. Со временем они становились крупными игроками на международных рынках и в полной мере пользовались преимуществами экономии от масштаба.
Технологическая и инновационная политика по образцу азиатских тигров на начальном этапе предусматривает поддержку государством тех секторов или видов деятельности, которые не имеют текущих конкурентных преимуществ и страдают от нехватки опыта, навыков и ресурсов. Но противовесом негативным процессам в рамках этой политики служат развитие конкуренции, соблюдение автономности частного сектора и корректирование государством провалов рынка. Кроме того, такая политика не допускает поддержки государством низкоэффективных, инновационно пассивных и занимающихся поиском ренты предприятий.
Как свидетельствует опыт Южной Кореи, выход индустриальной политики за рамки текущих конкурентных преимуществ может привести к молниеносному успеху. В 1960-е годы основными категориями ее экспортных товаров были рис, шелк и вольфрам. Для построения передовой динамичной экономики государство и частные корпорации начали упорно развивать такие отрасли, как судостроение, электроника и автомобилестроение. Со временем эти отрасли сформировали профиль корейской экономики и проложили ей путь в клуб богатых стран. Но в 1960-е корейская власть находилась под сумасшедшим давлением влиятельных лиц/институтов, которые говорили о необходимости сконцентрировать усилия государства на сферах действия традиционных “конкурентных” преимуществ страны и как можно быстрее отказаться от безрассудной политики становления новых отраслей промышленности.
При реализации технологически-инновационной политики производство новых технологически сложных продуктов приведет к распространению положительных внешних эффектов и будет генерировать значительные достижения производительности. Но становление таких производств невозможно без активизации проведения исследований, разработок и внедрения инноваций. Технологически сложные продукты в большинстве работ определяются как имеющие в структуре стоимости существенную долю исследований и разработок (R&D).
Критически важной проблемой, требующей решения в контексте достижения положительных структурных сдвигов при углублении экономической интеграции с ЕС, является повышение доступности долгосрочного финансирования для инвестиционных проектов в промышленности. Соглашением об ассоциации с ЕС предусмотрено принятие и применение его технических стандартов и регламентов, что требует масштабной модернизации отечественной промышленности.
К сожалению, в Украине постоянно уменьшаются реальные объемы банковских кредитов субъектам хозяйствования. Так, отношение их среднегодового показателя к ВВП уменьшилось с 44,1% в 2013 г. до 24,2% в 2018-м. В структуре источников финансирования капитальных инвестиций предприятий доля кредитов банков и других займов за пять лет снизилась почти вдвое, достигнув в прошлом году 7,7%.
Не последнюю роль в таких процессах сыграла чрезвычайно жесткая монетарная политика НБУ с реальной учетной ставкой на уровне около 10% годовых. Среди стран с формирующимися рынками номинальная учетная ставка в Украине (17,5%) занимала второе место после Турции (24%). В группу стран с самыми высокими процентными ставками входили также Мексика (8,25%), Южная Африка (6,75), Бразилия и Индонезия (6,5%), уровень ставок в которых был заметно ниже, чем в Украине.
Фанатичное желание НБУ снизить инфляцию до целевого уровня так и остается желанием, тогда как экономика в тисках монетарных рестрикций находится на дне своих возможностей. Наши расчеты показали, что повышение учетной ставки Национальным банком с октября 2017-го по сентябрь 2018 г. стало фактором сокращения реального ВВП на 1,7%. С другой стороны, довольно комфортно в таких условиях чувствуют себя финансовые посредники, структура активов которых представлена ОВГЗ, ценными бумагами НБУ и потребительскими кредитами домохозяйствам. Преодоление существующих деформаций и обеспечение толчка для развития национальной экономики требуют разработки принципиально новой монетарной политики, в рамках которой “содействие соблюдению устойчивых темпов экономического роста и поддержка экономической политики Кабинета министров” (ст. 6 закона о НБУ) станут полноценной функцией Национального банка.
В рамках приведенных выше общих подходов к технологически-инновационной политики главное место должны занимать инструменты господдержки инновационной деятельности:
— внедрение программ льготного кредитования инновационных проектов госбанками (проекты должны отвечать определенным государством приоритетным направлениям/секторам экономики);
— разработка порядка выделения местными органами земельных участков для инновационных кластеров и объектов научно-исследовательской и инновационной инфраструктуры;
— предоставление инновационных ваучеров предприятиям для содействия потенциалу коммерциализации новых идей относительно продукции и технологий на международных рынках (инновационный ваучер будет гарантировать частичное финансирование затрат на интернационализацию новых идей);
— разработка программы государственных грантов на исследования, разработки и инновации, которые будут предоставляться на конкурсной основе с возможностью их получения негосударственными исследовательскими учреждениями и научно-техническими (конструкторскими) подразделениями частных компаний;
— внедрение налоговых стимулов для субъектов инновационной деятельности в форме:
а) предоставления льгот по налогообложению затрат предприятий на научно-исследовательские разработки и внедрение инноваций;
б) освобождения от обложения ввозной пошлиной и НДС импорта высокотехнологичного оборудования в ходе реализации приоритетных инновационных проектов;
в) предоставления индивидуальных налоговых и таможенных льгот прямым иностранным инвесторам при размещении ими в Украине производств пятого и шестого технологических укладов;
г) предоставления налоговых кредитов (отсрочек) инвесторам, реализующим приоритетные для государства инновационные проекты.
В завершение хотелось бы обратить внимание на то, что к осуществлению индустриальной политики в разных формах прибегают даже высокоразвитые страны мира. Так, в США известны факты использования частными компаниями отдельных изобретений и разработок, полученных в рамках государственного оборонного заказа. В Германии государственный банк развития KfW играл ключевую роль в реконструкции экономики страны после Второй мировой войны. Кредиты банка позволили профинансировать многочисленные проекты в отрасли машиностроения, которые со временем сформировали скелет немецкой экономики. На сегодняшний день активы банка KfW составляют 14% ВВП Германии и 6% суммарных активов немецких банков. В 2007—2009 гг. этот банк профинансировал 100% проектов в сфере возобновляемой энергетики, дав толчок развитию программы Energiewende.
Итак, на сегодняшний день безусловным приоритетом должны стать разработка государством технологической и инновационной политики на основе принципов и механизмов, апробированных в азиатских странах, внедрение современных инструментов поддержки инновационной деятельности, а также перенаправление общей экономической политики на решение задач индустриализации и ускорения темпов экономического роста.
