Как Нацбанк помогал Игорю Коломойскому выводить деньги вкладчиков Приватбанка

Эти скелеты стоили всем нам более $10 млрд. Сначала Нацбанк три года (2014, 2015 и 2016) молча наблюдал, как владельцы “ПриватБанка” Игорь Коломойский и Геннадий Боголюбов выводят из него миллиарды долларов, и не мешал этому. Потом НБУ сделал все, чтобы провести национализацию на невыгодных для Украины условиях. А когда государство национализировало “Приват” за 155 млрд грн, третий раз ничего не сделал, чтобы вернуть налогоплательщикам их деньги.

Самый свежий скелет — можно сказать, продукт связи своих предшественников. Новое правление “ПриватБанка” просто сидит на портфеле ОВГЗ, которые влило Министерство финансов при национализации 2016 года. Государство каждый год платит миллиарды процентов по этим облигациям, а правление и набсовет рисуют себе премии якобы за хорошее качество управления.

Индексных ОВГЗ в капитале ПриватБанка на более 155 млрд грн, он монетизировал в НБУ бумаг на 27 млрд грн. На остальные 128 млрд грн “ПриватБанк” получает от Минфина 10,5% годовых — более 13 млрд грн в год. Это половина задекларированной прибыли банка за 2020 год — 25,3 млрд грн. Если бы не эти деньги, с высокой вероятностью банк был бы убыточным.

Клиенты банка отмечают, что учреждение не только перестало внедрять удобные продукты, но активно теряет предыдущие наработки. Ну Б-г с ними, с продуктами. Единственное, что требовалось от новых руководителей “ПриватБанка”, — выиграть суды против бывших владельцев “ПриватБанка”. Но тут похвастаться нечем. Ответственность за это несут не столько они, сколько НБУ, который в свое время создал массу проблем.

Сегодня складывается впечатление, что за интересы Украины борется весь мир, кроме нас самих. На прошлой неделе США наложили на Коломойского персональные санкции. Правда, запрет на въезд — это несерьезно.

В главное уязвимое место олигарха — дело “ПриватБанка” — по-прежнему никто не бьет, хотя суды ведутся и в Украине, и в Лондоне, и в США. Стоит напомнить, что набсовет и правление “ПриватБанка” назначали наши международные партнеры. Декларируя борьбу с олигархом, они просто делают вид, что борются за возврат украденных денег. Даже если они смогут взыскать активы с Коломойского и Боголюбова, возвращать их Украине явно никто не будет.

Получается более чем странно. У целой страны украли $10 млрд, а ответственных за это нет. Даже наоборот, Коломойский еще в 2019 году добился в Украине судебного вердикта о том, что национализация “Привата” была незаконной. С тех пор он намекает, что не против получить с государства еще $2 млрд компенсации за несправедливо украденный банк. Бред? Абсолютный. Но это произошло на наших глазах. Дальнейшее продвижение Коломойского якобы удалось остановить через принятие “антиколомойского” закона.

Как такое могло получиться? Уверен, что имела место некая тайная договоренность между Гонтаревой, Рожковой, Порошенко, Коломойским и несколькими сотрудниками МВФ. И похоже, далеко не последнюю роль здесь играют Валерия Гонтарева и Екатерина Рожкова. По банковским кругам гуляют слухи, что Рожкова стала действовать полностью в интересах Коломойского, помогая выводить активы, а нападки на неё в СМИ — просто отвлечение внимания от реальных мотивов. Неправда? Почему?

ЧТО ОБНАРУЖИЛИ ПРОВЕРЯЮЩИЕ ОТ МВФ

В Меморандуме, который Международный валютный фонд подписал с украинской властью в апреле 2014 года, был предусмотрен специальный раздел об оздоровлении финансового сектора. Уже в следующем месяце, чтобы получить хоть какую-то информацию о состоянии дел, НБУ начал диагностику состояния крупнейших банков. Выполняли ее специально отобранные аудиторы. В частности, состояние “ПриватБанка” проверяла компания PWC, и потом ее данные оказались недостоверными.

Результаты аудита заведомо не устраивали МВФ, но он шел на временные меры. Допускаю, что в Фонде осознавали принимая отчет, что честность и аудит — немного разные вещи. А уже в 2015 году, с подачи Фонда, Нацбанк начал самостоятельно проверять истинное положение вещей в банках. Специально с этой целью в 2015 году Фонд десантировал в Нацбанк три группы людей, которых отбирали специально нанятые международные кадровые агентства.

Видимо, доверия к Нацбанку тоже не было. В трех группах были сотрудники, которые никогда до этого не работали в системе НБУ, поэтому не были инфицированы духом корпоративной солидарности регулятора. Они занимались:

— выездными проверками (руководила Татьяна Лебединец)

— проверкой качества активов банков (Анна Мурина)

— диагностика связанных лиц банков (Александр Завадецкий).

Все трое, каждый со своей стороны, обнаружили коррумпированность Катерины Рожковой, и были мгновенно уволены. Все трое давали об этом показания в НАБУ, но никаких действий органов мы пока не видим.

Тогда они разработали несколько новых процедур, которые позволили более трезво оценить положение вещей. В частности, процедуру проверки качества активов назвали “стресс-тестами”, их методологию специально разработали с нуля и используют по сей день.

Суть стресс-теста была в том, чтобы проверить, что случится с банком в случае шока на финансовом рынке, когда часть клиентов перестанет платить по кредитам. В методику попали несколько передовых положений, которые до этого НБУ не использовал. В частности, показатели банков впервые считали не отдельно, и даже не в связке с родственными страховыми и финансовыми компаниями. Их оценивали вместе с крупными заемщиками, которые получили самые большие кредиты.

То же самое касалось критериев, по которым вычислялись связанные лица — владельцы банков и их близкое окружение. По закону, кредитовать инсайдеров почти запрещалось. Но в действующих нормах нашли дырки, и все сливали миллиарды. Не было секретом, что часто так оформляли вывод денег: кредит выдавался на подставные структуры, деньги забирал владелец, и они больше никогда не возвращались. Дальше банк кредиты пролонгировал, рефинансировал, перекрывал или списывал, по ходу “подрисовывая” отчетность.

Раньше на такие игры НБУ смотрел сквозь пальцы, и это позволяло выдавать миллиарды на “вроде как чужие” компании. С июня 2015 года кредитование связанных лиц начали изучать под микроскопом, чтобы выяснить, кому на самом деле выдаются кредиты. Карта связанных лиц “ПриватБанка”, например, появилась в конце 2015 года и вызвала немалый ажиотаж в Администрации президента.

“Десантники” от МВФ проработали всего пару лет, после чего система НБУ их выдавила. Но они успели дать отличные результаты.

Результат первый. Обнаружился негласный сговор банков и НБУ, с участием аудиторов. Причем, “банкопад” доказал, что оценки аудиторов часто оказывались полностью несостоятельными. Ликвидированные банки были пустышками. На бумаге 100 ликвидированных банков имели почти 400 млрд грн активов и очень хорошие залоги, а по факту вернуть не удалось даже 100 миллиардов.

Результат второй. Обследованные банки имели нездоровую структуру активов. Кредиты зачастую выдавались на “прокладки”, залоги часто были или недостаточные, или фиктивные. Причем, объемы таких кредитов были настолько огромными, что нормальные кредиты скорее были исключением из правил.

По итогам стресс-тестов, банки разделили на здоровые, подлежащие лечению и безнадежные. Подлежали лечению банки, которые химичили по мелочи. Например, у госбанков оказался зашкаливающим показатель кредитов на фирмы политиков, часть из них плохо обеспеченные. У многих банков не было достойных залогов или финансовое состояние крупных клиентов не позволяло обслуживать кредиты (естественно, ведь у пустышек не было и нет никаких потоков).

Результат третий. Объемы кредитов, выданных связанным лицам, оказались просто зашкаливающими. Новая методика подтвердила, что огромное количество банков были кептивными. То есть, обслуживали преимущественно интересы своей группы.

Очень многие банки нарушали нормативы кредитования связанных лиц. Они превышали разрешенные законом пределы в десятки раз. При этом, под такие кредиты чаще всего был фиктивный или недостаточный залог. То есть, в случае банкротства погасить эти кредиты было бы невозможно.

В особенно плохом состоянии оказались “ПриватБанк” и “Платинум”. Почти все крупные кредиты оказались выданы самим же себе.

На основе работы “десантников”, уже в 2015 году часть дыр начали закрывать.

Правление НБУ приняло важные изменения в собственную нормативку. Регулятор с подачи МВФ перекрыл двусмысленные нормы, которые позволяли почти не предоставлять залоги по кредитам. Самые решительные изменения должны были вступить в силу с 1 января 2017 года. Просто запомните этот факт, он очень важный.

Кроме того, наконец-то ударили по кредитованию связанных лиц. Рада приняла закон об усилении НБУ, а Нацбанк — два постановления: №314 (секретное) и №315. Начался процесс анбандлинга (отделения банков от бизнеса их владельцев).

ЧТО ОБНАРУЖИЛИ В “ПРИВАТЕ”

Итак, грехи банков обнаружились. Наибольшими грешниками из всех банков стали “ПриватБанк” и “Платинум”. Вторым еще недавно руководила Екатерина Рожкова, которая к тому времени уже перешла на работу в НБУ и возглавила… банковский надзор.

Случай “Привата” оказался особенно уникальным. У него нашлись масштабнейшие нарушения и в качестве активов, и в кредитовании связанных лиц.

Выяснилось, что на тот момент (2015 год) банк почти не имел обеспечения под выданные кредиты. Более чем 200 крупных заемщиков оказались по большому счету пустышками и “прокладками”.

Стресс-тесты показали, что эти компании даже не имели денежного потока, чтобы обслуживать полученные кредиты. То есть, они платили проценты исключительно потому, что этого хотел Коломойский. В случае проблем, они мгновенно перестали бы платить, а найти концы было бы невозможно.

Кроме того, полученные ими кредиты почти не имели нормальных залогов. То есть, вместо заводов, недвижимости или товарных запасов в обеспечении были некие воздушные замки. При этом сам банк называл эти залоги невероятно качественными. Это позволяло ему записывать эти кредиты в отчетности как сверхобеспеспеченные, и формировать по ним ничтожные резервы. Еще одним ноу-хау менеджеров “Привата” было начисление сейчас прибыли по кредитам в будущих периодах. Все это приводило к парадоксальному явлению: несмотря на ужасное качество активов, “Приват” был прибыльным и даже регулярно пополнял капитал за счет такой вот рисованной прибыли.

В этом благородном деле “Привату” помогал аудитор из “Большой четверки”. Он признавал те самые плохие кредиты качественными — хотя какое тут! А следом за ним то же самое делал и Нацбанк.

Но и это далеко не все. Почти все самые крупные заемщики “ПриватБанка” оказались связанными лицами! То есть, более 200 получателей больших кредитов — это были фирмы Коломойского и его компаньонов.

Иными словами, почти весь гигантский корпоративный портфель “Привата” — 137 млрд грн — это кредиты самим себе. Результат удивил даже МВФ. Они, конечно, ожидали, что инсайдеров кредитуют больше, чем разрешено. Но чтобы почти все крупные заемщики оказались своими — это ломало веру в человечество.

Помимо кредитов самим себе, в “Привате” обнаружились депозиты с повышенными процентными ставками для своих (200%). По закону, это считается таким же инсайдом, как и кредиты себе.

И еще одно. Как только НБУ предъявил “Привату” факты, оффшоры начали меняться едва ли не каждую неделю. Еще вчера в схеме фигурировали компании 1 и 2, а теперь там компании 216 и 183. Специалистам Нацбанка приходилось регулярно перерисовывать схемы активов “Привата”. Нужно сказать, они справлялись.

Что дальше?

Собранная доказательная база оказалась хорошей. Кстати, спустя два года агентство Kroll опиралось на данные, которые уже до них получили МВФовские “десантники”. Они лишь проверили эти выкладки и доказали, что все было посчитано правильно.

На основании нее, можно было припирать Коломойского к стенке и требовать оздоровить банк. Иначе — были все основания для введения временной администрации.

Национализации могло и не случиться, если бы олигарха поставили перед простым выбором: временная администрация с последующей ликвидацией, или оздоровление банка.

Выбрав оздоровление, Коломойский обязан был бы:

— в течение нескольких месяцев предоставить хорошие залоги вроде заводов, украинской или зарубежной недвижимости;

— а потом в течение нескольких лет — очистить банк от кредитов самому себе. Эти кредиты можно было погасить, продать в другие банки, обеспечить хорошими залогами;

— долить в капитал несколько миллиардов, чтобы тот соответствовал нормативам (деньги у Коломойского были, мы помним);

— вернуть рефинансирование НБУ.

Если бы Нацбанк повел себя именно так, “Приват” все еще остался бы частным банком. Но уже работал бы в правовом поле. Ну а в случае, если бы Коломойский сорвал программу, “Приват” пошел под национализацию на совершенно законных основаниях. Тогда олигарха начали “догонять” правоохранители на основе данных, которые добыли “десантники” МВФ.

Но это если по закону, конечно. Как мы увидим дальше, НБУ лишь сделал вид, что пошел по закону. Но потом сделал совершенно наоборот.

В феврале 2016 года НБУ заключил с “Приватом” соглашение, по которому тот обязан был улучшить залоги. А позже, уже в отдельном письме без цифр, владельцы банка согласились уменьшить объем кредитов самим себе до лета 2017 года. Вроде бы, все по процедуре.

А вот и нет. В действиях НБУ обнаружилось много изъянов. Давайте зафиксируем некоторые из них:

— данные проверок были готовы в конце 2015 года;

— до национализации оставался еще целый год;

— однако за целый год Нацбанк так и НЕ ЗАСТАВИЛ Коломойского предоставить хорошие залоги. Таким образом ПОЗВОЛИЛ существовать дыре, в которую потом зальют 155 млрд грн налогоплательщиков;

— Нацбанк и правоохранительные органы НЕ РАССЛЕДОВАЛИ схемы, по которым Коломойский выводил $5,5 млрд, и поэтому сегодня олигарх выигрывает суды, которые должен был проиграть;

— Нацбанк ЗАЛОЖИЛ ЮРИДИЧЕСКИЕ ОШИБКИ в механизм национализации и провел процедуру некачественно, поэтому Коломойский в наше дни побеждает “Приват”, НБУ и государство Украина в судах.

Есть все основания считать, что в этот промежуток — с конца 2015 по конец 2016 — происходили подковерные игры шаловливых рук. Руководство НБУ, имея на руках железобетонные факты, не стало идти по пути закона и логики. Оно поступило наоборот, и тем самым создало проблемы на сумму $10 млрд всей стране.

Почему они так сделали?

Выскажу свое предположение. Как известно, кадры решают все. О Гонтаревой мы уже знаем. Но несправедливо было бы обойти вниманием человека, отвечающего на тот момент за банковский надзор — Екатерину Рожкову.

ГОНТАРЕВА И РОЖКОВА

Иногда предыстория чиновника объясняет его поступки.

Валерия Гонтарева была безусловно сильным и авторитарным руководителем. Лично я ожидал, что она станет отличным главой НБУ. Вместо этого она оказалась Великим Инквизитором, и принялась сжигать на кострах банки, объявляя их ведьмами. Банки действительно были не идеальны, но чтобы убить половину системы, да еще и с таким вредом для экономики, когда украинцы потеряли 400 млрд грн. Колоссальная энергия Гонтаревой реализовала себя каким-то причудливым способом.

Ходят слухи, что до сих пор она продолжает влиять на работу НБУ через назначенных ею людей. В частности, в американском офисе МВФ Украину представляет ее бывший зам Владислав Рашкован. А украинским Нацбанком еще до недавних пор управляла Екатерина Рожкова. Сейчас ей урезали полномочия, но Рожкова не сдается и пытается заручиться поддержкой иностранных посольств и МВФ.

Рожкова уже работала в Нацбанке в 2008-2009 годы и руководила надзором. В 2015 году она вернулась — и тоже возглавила надзор. “Банкопад” — фактически больше ее детище, нежели Гонтаревой.

Если Валерия Алексеевна стала святой, то Екатерина Викторовна стала ее темным альтер эго. Как она руководила надзором, мы узнали из так называемых “пленок Рожковой”.

В 2016 году в сети появились записи разговоров Рожковой с другими банкирами (появление пленок было выгодно Коломойскому — БЦ). В них она договаривается об откровенно коррупционных вещах, за что должна была мгновенно пойти под увольнение и попасть под следствие НАБУ. Но странным образом, Национальное антикоррупционное бюро посчитало эти записи недостаточными доказательствами вины главы надзора НБУ. Не стало трогать Рожкову и СБУ.

Но еще удивительнее другое. На то время уже действовал так называемый закон о репутации банкира. Он гласил, что если банкир руководил банком, который плохо кончил, то он автоматически не имел больше права работать в банковской системе.

А Рожкова вернулась в НБУ с должности и.о. председателя правления “Платинум Банка”, и большая часть “пленок Рожковой” посвящена именно “Платинуму”. Уже работая в НБУ, Рожкова всячески оттягивала признание банка неплатежеспособным, помогая акционерам рисовать капитал, и за это время банк окончательно выпотрошили. Она шла на прямые нарушения, в том числе присутствовала на заседаниях правления НБУ по “Платинуму” и влияла на решения (хотя это запрещено из-за конфликта интересов). Ну, не знаю. Послушайте пленки и почитайте официальные документы. Каких еще теней вам не хватает? Куда уж больше?

Тем не менее, это не помешало ей возглавлять надзор.

ЧЕМ ЗАНИМАЛСЯ НАЦБАНК ЦЕЛЫЙ ГОД?

Как я и говорил, дальше был странный год. О нем мало что известно. Мы можем лишь сравнивать, что могло быть и что получилось.

В конце 2015 года “десантники” от МВФ передали Гонтаревой и Рожковой полную выкладку по “ПриватБанку”. Пришло время действовать. И действия вроде бы начались.

По версии, которую неоднократно выдвигала Екатерина Рожкова в своих интервью, руководители НБУ поверили коварному Коломойскому, а тот взял и кинул доверчивых леди. Но все эти заявления очень похожи на попытку снять с себя ответственность.

Сначала то, что бросается в глаза первым делом. Предположим, что даже за год Коломойский не мог уменьшить долю инсайдерских кредитов, которых насчитали на 137 млрд грн. Зато он точно мог за месяц предоставить нормальные залоги по этим кредитам. Вместо оффшоров без денег, в качестве обеспечения могли появиться, например, акции ферросплавных заводов, НПЗ “Укртатнафта”, доля в компании “Укрнафта”, автозаправочные станции или (чем черт не шутит) акции канала “1+1”. Тогда глядишь — и не пришлось бы национализировать.

Но вместо того, чтобы заставить Коломойского дать нормальные залоги по всему кредитному портфелю, Нацбанк не стал этого делать.

Да, он взял залоги — но только под рефинансирование. А рефин — это не 137 млрд грн, а всего чуть больше 20 млрд грн.

Кроме того, что это были за залоги? В обязательствах по рефинансированию появилось личное поручительство Коломойского. Что?! Человека, который всегда говорил: “по долгам платят только трусы”? И это уже после того, как личные поручительства Дмитрия Фирташа по банку “Надра” и Николая Лагуна по Дельта Банку оказались фикцией.

А что же произошло со 137 миллиардами? По словам многочисленных собеседников, за подписью Екатерины Рожковой появился документ, в котором НБУ приказал “ПриватБанку” предоставить нормальные залоги по кредитам крупнейших заемщиков. Два года спустя Екатерина Рожкова в одном из своих интервью подтвердит существование такого документа. По ее словам, договоренность с собственниками “Привата” была заключена в феврале 2016 года. Она касалась реструктуризации кредитов на сумму 119 млрд грн.

Вместо оффшорных оффшоров в обеспечении кредитов должны были появиться “твердые” залоги, которые можно было в случае чего продать и погасить долг. Вот только документ появился, залоги поменялись — но все стало только хуже.

По словам Рожковой, “Приват” не сдержали данное ими слово, и ситуация стала еще хуже. “Банк не справился с этой задачей”, — обтекаемо сказала она.

Аудит, завершенный в декабре 2016 года, показал недостаточный капитал банка на сумму уже 198 млрд грн. Вот почему, по версии НБУ, пришлось национализировать банк.

Давайте на секунду включим критическое мышление. Позвольте спросить: а что за зверь такой, “не справился”?

Я легко допускаю, что Игорь Коломойский в той ситуации всех кинул. С другой стороны, куда смотрел НБУ целый год? Он что, всем составом уехал на рыбалку? Или, может, приличные леди поверили Коломойскому и перестали получать ежедневную отчетность банка? Почему мы должны верить, будто “Приват” целый год мог гулять свободно, а потом под елку сдержать свое обещание? Очень странная постановка вопроса.

Куда вероятнее, что имели место согласованные действия НБУ и владельцев “Привата”. Вполне возможно, что Гонтарева с Рожковой договорились с Коломойским, что будут прикрывать ему спину в НБУ, как до сих пор это делал Владимир Стельмах, который возглавлял наблюдательный совет “ПриватБанка”.

Конечно, свечку мы не держали, и это только допущение. Зато есть бесспорный факт. НБУ приказал, и “Приват” провел массовую замену залогов. Вот только их качество было плохим, а стало еще хуже. При этом “Приват” заявил, что полностью выполнял волю Нацбанка. Мол, были хорошие залоги (неправда) — а НБУ приказал нам поменять на плохие. Вот почему, когда случилась национализация, государство вынуждено было закачать в капитал банка 150 миллиардов гривен — почти на всю сумму кредитного портфеля. Залогов, которые можно продать и возместить расходы государства, не оказалось.

Постойте, а где же недвижимость? Откуда слухи, что “Приват” отдал в залог “Буковель”? Действительно, были и “Буковель”, и самолеты компании МАУ. Есть даже упомянутое личное поручительство Коломойского. Только вот Коломойский и компания вместо залогов на 170 млрд грн дал залоги только на 35 млрд грн, и то потом даже часть этих залогов вынул.

И были эти залоги не под кредиты, а под РЕФИНАНСИРОВАНИЕ, которое получал “Приват” от Нацбанка. НБУ всегда щепетильно относился к рефинансу, ведь в случае его невозврата к правлению НБУ приходили прокуроры. Поэтому у всех банков, даже откровенно схемных, с обеспечением рефинанса всегда был полный порядок. Это была своего рода банкирская этика. А вот за остальные кредиты НБУ никакой ответственности никогда не нес, прокурор по этому поводу к нему не приходил. Поэтому, думаю, Гонтарева и Рожкова сознательно не настаивали, чтобы Коломойский дал залоги на 170 млрд грн. Им нужно было прикрыть только свою спину, а не спину государства.

К чему я клоню? Да к тому, что Нацбанк позволил Коломойскому не предоставлять нормальные залоги. Почему? Не знаю. Но за целый год НБУ не вытребовал от “Привата” ликвидных залогов. Хотя сделать это можно было всего за месяц. И это, кстати, прямая ответственность Рожковой как руководителя банковского надзора.

Такая расслабленная позиция привела к нашим с вами прямым убыткам. Сегодня мы пожинаем плоды щедрости чиновников. Мало того, что государство влило в капитал банка 155 млрд грн. Каждый год Министерство финансов платит по собственным облигациями более 13 млрд грн процентов. Благодаря этим деньгами, “Приват” показывает прибыль. Хотя на самом деле, это прибылью не является. Это нажива на бюджете. Мне крайне сложно представить, чтобы такое происходило в Германии или в США.

ПЛАН УМЕНЬШЕНИЯ ИНСАЙДА ТОЖЕ ПРОВАЛЕН

Итак, работу по улучшению качества активов НБУ провалил. Может, ему удалось снизить долю инсайдерских кредитов? Может, он договорился, что 137 миллиардов сократятся до 100, потом до 50, а потом до 10?

А тут вообще детективная история. Дело в том, что по официальной процедуре НБУ должен был издать два документа. Первый касался улучшения качества активов — и о нем я только что рассказывал (он провален). А второй — о реструктуризации кредитов, выданных связанным лицам.

Так вот, по словам моих источников, по “Привату” второго документа не было.

С другой стороны, Рожкова в интервью рассказывала, что “Приват” провел “несогласованную трансформацию”. Ну естественно. Нечего было согласовывать, потому что не было никакого плана трансформации.

Это нарушение, только не со стороны “Привата”, а со стороны Нацбанка. Упс…

Из интервью складывается впечатление, что банк творил что хотел, а НБУ ничего не мог поделать и просто “наблюдал”. Но подождите. НБУ регулятор или зритель в бане? Он — регулятор. Или все же зритель?...

Вроде, таки регулятор. А значит, НБУ мог не просто наблюдать, как собственники банка манипулируют документами по инсайдерским кредитам. Он мог заблокировать любую операцию банка, включая переоформление документов. Плюс, в банк еще в 2014 году ввели постоянного куратора, который находился внутри структуры и обязан был визировать абсолютно все крупные сделки. Во многих банках куратор обладал правом останавливать операции, которые считает сомнительными — до выяснения обстоятельств. Были ли такие права у куратора “Привата”? Наверняка.

В чем секрет такой мягкотелости на редкость принципиального Нацбанка? Еще недавно он положил почти сотню банков за куда меньшие прегрешения. А тут — “наблюдал и ничего не мог сделать”.

ПОЧЕМУ 16 ДЕКАБРЯ?

Теперь едва ли не главная интрига всей истории. До сих пор непонятно, почему власти так торопились национализировать банк 16 декабря 2016 года.

Ведь внезапная национализация позволила бывшим владельцам и менеджменту говорить, что государство рейдерски захватило совершенно здоровый бизнес. А потом — убило его.

Так и вижу хитрую улыбку Игоря Валерича, который говорит в суде: “Ограбили!”

А ведь можно было подождать всего полмесяца. На середину декабря 2016 по аудированной отчетности “Приват” выглядел неплохо. Зато с 1 января 2017 года вступал в силу новый порядок оценки активов. По нему, банк мгновенно становился неплатежеспособным, потому что переставали работать хитрые пункты, позволяющие “рисовать” отчетность.

Президент Петр Порошенко еще читал бы новогоднее обращение, а капитал “Привата”, пересчитанный по новым формулам, уже ушел бы в минус. Ровно в Новый год, еще во время праздников, государство смогло бы совершенно законно ввести в банк временную администрацию, чтобы на следующий день нормально национализировать его. С точки зрения закона, такая операция была куда более оправданной.

Но власть торопилась. И почему-то вместо официального пути решила национализировать на основе… заключения аудитора Ernst&Young. “E&Y на момент национализации 19 декабря 2016 года подтвердил сумму уценки кредитного портфеля на 192 млрд грн. С учетом bail in (29,4 млрд грн) и ранее сформированных резервов, сумма получается близкой к размеру “трансформированного” портфеля”, — рассказала Рожкова в одном из интервью.

Что получилось по факту? Получился спор аудитора против аудитора. НБУ размахивал аудитом от Ernst&Young и говорил, что национализация нужна. “Приват” в ответ размахивал аудитом от PWC и доказывал, что для национализации нет оснований.

Стороннему наблюдателю непонятно, на чью сторону становиться. Суду — тоже. Обе компании относятся к “Большой четверке”, у обеих репутация примерно одинаковая. И — что очень важно — на момент национализации имидж PWC не был посрамлен. Нацбанк заявил, что компания допустила ошибки в оценках, уже на следующий год после национализации. Получилось, что НБУ выбрал наиболее ненадежное основание для национализации. Понимала ли это та же Рожкова? Ну конечно!

Коломойский только аплодировал стоя таким действиям “государственных менеджеров”. Ведь в любом суде решение НБУ выглядело необъективным, заангажированным. Просто их личным решением. На месте олигарха, я бы немало заплатил за то, чтобы НБУ действовал именно так.

Позже в многочисленных интервью Валерия Гонтарева и Екатерина Рожкова расскажут, что нельзя было допустить паники. Что нельзя было позволить бывшим владельцам вывести из банка последние деньги. Это все лирика.

В 2017 году причиной национализации Рожкова назвала “отсутствие капитала и ликвидности”. Но и это не совсем правда. Капитал был в порядке (по аудиту PWC). А ликвидность — была, потому что “Приват” проводил крайне мутные операции.

К середине 2016 года, банк уже не имел права привлекать деньги населения на депозиты. На “Приват” наложили санкции и запретили привлекать новые вклады. Но банк нашел, как обойти запрет. Через свои отделения и даже через приложение “Приват24” он начал предлагать клиентам новый вид вкладов. Это были не депозиты в “ПриватБанке”, а прямые кредиты P2P (Peer-to-Peer) — от одних людей другим людям. Банк в этой ситуации вроде как выступал добрым дядей, который сводит продавца и покупателя денег.

Эта схема очень похожа на откровенное мошенничество. Примерно такое же тогда проворачивал банк “Михайловский”, акционерам которого точно так же помогала Рожкова. Тот тоже собирал через отделения банка депозиты на совершенно другую структуру. Как и “Михайловский”, “Приват” не рассказывал своим клиентам, что эта операция несет риски. Ведь такие “депозиты” не гарантируются Фондом гарантирования вкладов. И в случае банкротства банка, никто людям деньги не вернет. По этой схеме “Приват” собрал более 5 млрд грн.

Надзор НБУ об этом знал, но не вмешивался — мол, ничего не можем сделать. Невмешательство стоило налогоплательщикам Украины приличных денег. При национализации эти самые 5 млрд грн включили в депозитную массу “ПриватБанка”. Естественно, владельцы банка деньги не вернули — вместо них заплатил госбюджет. Были ли уголовные дела по этим фактам? Нет, конечно.

СТРАННОЕ ПИСЬМО И СТРАННАЯ НАЦИОНАЛИЗАЦИЯ

16 декабря собственники “ПриватБанка” написали премьер-министру знаменитое письмо, в котором:

— попросили государство войти в капитал банка

— пообещали за полгода реструктуризировать 75% инсайдерского кредитного портфеля, а еще за полгода — все 100%.

Уже второй пункт указывал, что это какая-то очередная афера. Ну с чего бы Коломойский с Боголюбовым просто отдали государству банк, а потом достали из кармана $5,5 млрд и отдали бюджету?

Или они все же имели в виду, что погасят инсайдерские кредиты на 10 млрд грн? Ведь ровно столько (а не 137 млрд грн) нашли у “Привата” нанятые ими аудиторы PWC. Вот коллизия, которая родилась потому, что в свое время правление НБУ не подписало с владельцами “Привата” соглашение о реструктуризации инсайдерских кредитов. Получается, что диагностика НБУ нашла эти кредиты, но бывшие владельцы “Привата” не признали их своими — поэтому продолжали настаивать, что аудиторское заключение PWC единственно правильное. Вау!

Письмо Коломойского и Боголюбовать было более чем странным. Оно ничего не гарантировало. Соглашаться на их предложение было нельзя. Это был ящик Пандоры.

Но странным образом, письмо подействовало. В тот же день (!) государство национализировало “ПриватБанк”, допустив при этом массу чисто юридических погрешностей.

Конечно же, это не говорит, что участники процесса наивные глупцы. Это говорит скорее о том, что существовала какая-то кулуарная договоренность. Вероятно, она была на уровне президента, поэтому все прошло быстро и тихо. Ну и конечно же, НБУ был частью этой договоренности.

И пусть премьер Гройсман был не в курсе дел. Зато Рожкова как глава надзора могла совершенно четко доказать, что обещание Коломойского и Боголюбова за год погасить весь инсайдерский портфель — обман. Что национализацию куда правильнее было провести не 16 декабря, а с нового года. Ну и так далее.

Но она промолчала. Национализация состоялась. По сути, Гонтарева и Рожкова поддержали аферу, которая вылилась в убытки для бюджета Украины. Хотя Нацбанк мог бы настоять, чтобы национализация “Привата” состоялась на условиях, выгодных государству Украина.

Более чем странное письмо — легализовали тем фактом, что оно легло в основу национализации. Теперь оно играет против “Привата” и против государства. Вместе с битвой аудиторских заключений, без программы реструктуризации и без объективных доказательств вины Коломойского.

Угадайте, что было дальше. Хотите понять, почему Гонтарева и Рожкова так легко согласились на национализацию?

А потому, что в следующее мгновение после национализации Нацбанк самоустранился от дела “Привата”. Причина — у него якобы конфликт интересов. НБУ должен был выполнять роль основного тарана против Коломойского. Но — не стал. Кстати, этот же фокус он много раз провернул во время “банкопада”. С момента передачи банка Фонду гарантирования, НБУ считается непричастным ко всему беспределу, который там мог обнаружиться. Это уже была “не его война”.

Ну разве не песня?

Все эти интриги вокруг “Привата” стоили нам сначала $5,5 млрд, потом 155 млрд грн, а потом каждый год еще минимум по 13 млрд грн. Также “ПриватБанк” регулярно платит сумасшедшие гонорары юристам, которые ведут судебные процессы против Коломойского в Украине, Британии и США. Только вот процессы эти пока что складываются в пользу олигарха.

И вообще создается впечатление, что суды эти в конечном итоге развалятся. Не ровен час, и Коломойский еще получит компенсацию, хотя это дикость и преступление против налогоплатещиков. Так что власти выгодно тянуть время, чтобы все забыли, кто такой Коломойский и как все было. А значит, суды могут быть лишь защитным механизмом. Они могут растянуться еще на долгие годы, потому что их смысл в том, чтобы оттянуть разбор полетов по сути. А там или ишак сдохнет, или переизберут президента США.

Перекопав массу источников, я остался с четкой уверенностью, что власть в деле “ПриватБанка” не только допустила огромное количество факапов, каждый ценой в миллиарды, но и действовала вовсе не в интересах вкладчиков. Коломойский, конечно же, тоже уязвим. Ведь его схемы по выводу денег доказать достаточно легко. Было бы желание. Тем более, ему невыгодно выигрывать окончательно дело об отмене национализации “Привата” — тогда придется достать из широких штанин $5,5 млрд. Но ведь Коломойский утверждает, что никаких денег не брал))

За кадром остается вопрос, пообещал ли Коломойский что-то Рожковой? Согласитесь, это объяснило бы, почему власть не собирается выигрывать суды у Коломойского.

Удивительно, что при этом Катерину Рожкову сегодня активно защищают международные партнеры Украины. Мне кажется, в любой стране мира эти действия подпадают под нанесение ущерба государству и автоматически означает коррупционное расследование.

СПРАВОЧНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

Официальную версию тех событий вы можете прочитать на сайте НБУ.

Что творилось в те дни во власти, я уже писал как раз в день национализации. Там было много интересного. Если хотите освежить воспоминание — ныряйте по ссылке.

Сергей ЛЯМЕЦ, блогер. Проект Politicus.pro