К чему приводит американский национализм

Катастрофа для окружающей среды, разрушающая сообщества, расположенные на побережье вдоль всего Мексиканского залива, и убивающая морскую жизнь, является трагедией мирового значения. Компания BP вынуждена принять значительную часть обвинений на себя. Так же, предположительно, должны поступить американские компании (Transocean) и (Halliburton), которые были частью этого обреченного на неудачу предприятия. Но их национальная принадлежность, кажется, позволила им избежать ответственности.

Корпоративная вина BP огромна. Такой же была вина американских компаний, которые стали причиной химической катастрофы на заводе Union Carbide в Бхопале, Индия (в которой изначально погибло 3000 человек и, возможно, 15 000 человек в последующие годы), и вина тех компаний, которые стали причиной аварии на нефтяной платформе Пайпер-Альфа, в которой погибло 167 человек на Северном море в 1988 году. Корпоративный грех не является чем-то неведомым в США.

Прежде чем атаковать якобы иностранную компанию BP, американские политики могли бы сделать на какой-то момент паузу и засвидетельствовать близкое родство между политикой и нефтяной промышленностью Соединенных Штатов. Это определенно одна из основных причин слабого урегулирования в сфере глубинного бурения для добычи нефти.

Ничто из этого не оправдывает инженерные ошибки и плохую общественную дипломатию BP. Я не пытаюсь преуменьшать весь ужас того, что произошло. Но это действительно напоминает нам, что США хотя и являются во многих отношениях самым глобализированным обществом в мире, они также могут быть на удивление замкнутыми и националистичными. Знания американцев по поводу того, что происходит за границей, ограничены и часто представляют собой карикатурное изображение остального мира.

Американцы идентифицируют BP как английскую фирму. Они знают, что Англия находится в Европе. Они также знают, что ситуация в Европе ухудшилась. Ее валюта рушится подобно ее древним зданиям. Это исторический реликт, обанкротившийся, но все еще хвастающийся.

Европа, подобно BP, имеет свою долю проблем. Но мы не должны позволять американским политикам списывать нас с той покровительственной насмешливой улыбкой, которую европейцы ранее запасли для администрации и политики президента Джорджа Буша.

Европейский Союз, несмотря на все бедствия евро, остается самой крупной экономикой в мире. Она больше экономики Америки, почти в два раза больше экономики Китая и примерно в четыре-пять раз больше экономики Индии. ЕС является самым крупным торговым блоком в мире, и он справился с ростом роли Китая на мировом рынке намного лучше, чем Америка и Япония. У Европы самые лучшие показатели по охране окружающей среды из всех наибольших мировых держав, она является самым крупным в мире источником помощи для бедных стран, и она политически стабильна. Проблема Европы заключается частично в том, что европейцы думают, что у них самый высокий уровень жизни в мире, в совокупности со свободой и социальной сплоченностью. Демократия благосостояния идет рука об руку с плюрализмом, принципом господства права и укоренившейся цивилизации. Ограниченное самодовольство делает нас стойкими к принятию изменений, необходимых для поддержания стандартов и уровня жизни. Наше чувство обладания правами зашло такдалеко вперед, что обогнало нашу способность платить за эти права.

Предполагалось, что введение евро подтолкнет к развитию менее динамичные и менее конкурентоспособные экономики, расположенные, в основном, на юге континента, что евро снизит их затраты и увеличит конкурентоспособность. И они смогут подняться до уровня более эффективных и разумно управляемых экономик, таких как экономика Германии. Этого не случилось. Разрыв, к примеру, между Испанией и Германией в отношении эффективности затрат по-прежнему составляет более 20%.

Европейское чувство “исключительности” — идея, что мы лучше всех в том, что касается создания ценностей и благополучия, — такая же большая проблема, как и в Америке.

Крис ПАТТЕН, экс-комиссар ЕС по внешней политике, ректор Оксфордского университета