Игорь Гужва: “Против газеты ведется кампания”

Скандал вокруг газеты “Сегодня” начался с комментария политического обозревателя Александра Чаленко нашему изданию, в котором тот заявил, что увольняется из “Сегодня” под давлением главного редактора Игоря Гужвы. Мол, тот не простил ему, Чаленко, что он в эфире канала “Интер” во время “Большой политики с Евгением Киселевым” разгласил, что собственником издания является Ринат Ахметов. ТК тогда же обратилась к Игорю Гужве с просьбой подтвердить или опровергнуть слова Чаленко — однако главный редактор говорил максимально обтекаемо и всячески желал Чаленко успехов в журналистике, но на новом месте.

В итоге свое возмущение увольнением журналиста из-за обнародования общественно-значимой информации (да к тому же и без того публичной) высказало журналистское движение “Стоп цензуре!”.

Однако, начавшись с Чаленко, история с газетой “Сегодня” на этом не закончилась. В нашу редакцию также обратились коллеги Чаленко, передавшие нам на условиях неразглашения источников письмо, в итоге опубликованное “Дусей”. Непростой ситуации в “Сегодня” были посвящены также авторские высказывания бывших журналистов газеты — Евгения Ихельзона и Ирины Соломко. ТК также обнародовала коллективное письмо от журналистов отдела новостей, в котором репортеры написали об авторитарных методах редактора и проблемных моментах работы; а также отклик журналистки “Сегодня” Анастасии Рафал, которую заявления коллег просто возмутили.

В интервью ТК Игорь Гужва рассказал о том, что конфликт с Чаленко исчерпан, Александр никуда не увольняется, а вот появление критических материалов о “Сегодня” он считает организованной против издания кампанией.

- Игорь, как вы можете прокомментировать ситуацию в газете, заявление Чаленко, высказывания Ирины Соломко, Евгения Ихельзона?

— Начнем с Чаленко. К нему у меня были серьезные вопросы относительно его поведения в политических ток-шоу. Вопрос этот был связан с тем, что он явно демонстрировал свои политические симпатии и антипатии в резкой, категоричной форме: то он с кем-то обнимался, то он с кем-то ругался. Я, в принципе, с большим уважением отношусь к гражданской позиции Саши Чаленко. Но каждый журналист, который присутствует как представитель газеты в телеэфире, представляет не только себя, но и издание. Соответственно то, как он себя ведет, как он общается с теми же политиками, формирует впечатление зрителей не только о нем лично, но и газете в целом.

- Вам не нравится то впечатление, которое производит Чаленко?

— Скажем так, оно противоречит тому имиджу, который создаем мы. Мы себя позиционируем как издание сбалансированное, объективное. Мы не поддерживаем каких-то отдельных политиков, этим и были вызваны мои разговоры с Чаленко, что его поведение на пользу газеты не идет. На днях мы с ним еще раз переговорили по этому поводу и пришли к выводу, что мы сможем решить эту проблему без увольнения.

- То есть Чаленко остается работать в “Сегодня”?

— Да. Более того, я считаю важным разработать четкий свод правил публичного общения наших журналистов, в частности в телеэфире. Мы сейчас прорисовываем схему политического позиционирования наших журналистов. Наши журналисты, находясь, так сказать, при исполнении служебных обязанностей, не должны публично высказывать свои политические симпатии.

- Как это можно регламентировать?

— На самом деле не мы первые. Эта проблема была во всех медиа, в том числе западных. Главная цель этих правил — не создавать о газете превратного впечатления, как об издании заангажированном хотя бы в силу тех или иных симпатий ее обозревателей. Мы изучим международный опыт, сделаем выводы и напишем четкую схему жизни. Пока мне предельно ясно, что журналист и общественный деятель — это две разные вещи. Доверие к журналисту возникает от того, что у читателя нет ощущения, что он поддерживает ту или иную политическую силу.

- Знаете, а мне показалось, что образ Чаленко более адекватен тому образу газеты “Сегодня”, какой ее воспринимаю я, чем тот светлый образ независимого, незаангажированного СМИ, о котором говорите вы.

— Собственно говоря, в этом и проблема. Мы сейчас работаем над тем, чтобы наша газета не ассоциировалась ни с какой политической силой. Это наша задача, и мы ее решаем.

- А как вы относитесь к версии Чаленко, что вы ему предложили уволиться из-за того, что он в эфире “Большой политики с Евгением Киселевым” (“Интер”) сказал, что газета принадлежит Ахметову. Мол, вас это возмутило и вы заявили, что газету будут меньше покупать...

— На самом деле по поводу Ахметова, это был лишь один штрих к описанной выше ситуации. Если вспомнить эфирную цитату, то там было сказано, что собственник нашей газеты — это Ринат Ахметов, депутат от Партии регионов, а нас не берут в пул президента. Подтекст мог читаться такой: мы же газета Партии регионов, газета власти, а вы, власть, нас же в пул не берете.

- А как это могло стать поводом для увольнения?

— Это был один из разговоров на одну и ту же тему, их было несколько, этот, может, был последним.

- То есть для вас гораздо более принципиален вопрос о его политических взглядах?

— Я с большим уважением отношусь к политическим взглядам каждого человека, в том числе и Саши Чаленко. Но ни я, как редактор, ни журналисты не могут себе позволить, чтобы наши взгляды доминировали в статьях — для этого есть колонка мнений. Также, когда я представляю газету, я не могу выступать как ярый поклонник какой-то политической силы, потому что это подорвет доверие сторонников другой политической силы к газете.

- Вот вы сказали, что газета “Сегодня” будет отходить от образа политически ангажированного издания и становиться объективным, сбалансированным...

— На самом деле мы уже выполняем эти задачи. В Украине это объективно трудно сделать из-за того, что есть очень серьезное политическое противостояние в обществе. Многие журналисты имеют свои четко выраженные политические симпатии, антипатии. Поэтому достаточно трудно переходить на объективность. Но, я думаю, именно такая газета сейчас нужна Украине. Мы делаем ее и будем делать.

- Означает ли это, что теперь у вас не будет колонок Олеся Бузины или Дмитрия Табачника?

— Я не помню, чтоб у нас были колонки Дмитрия Табачника. С ним у нас выходило большое интервью. Я брал его, кстати, вместе с Александром Чаленко. Это был чисто журналистский подход — мы взяли интервью человека, имя которого у всех на слуху. Что касается колонок Олеся Бузины, они, естественно, останутся, но при этом у нас есть и другие колумнисты, которые выражают иные взгляды.

- Как главный редактор, вы понимаете суть конфликта, почему вам журналисты предъявили такие претензии?

— По поводу заявления тех сотрудников, которые уволились — Ирины Соломко и Жени Ихельзона. Я просто хочу сказать, что есть разные люди, разные мнения, кто-то считает, что я авторитарен, кто-то считает, что я наоборот либерален, все прощаю.

- Вам, к примеру, удалось найти компромисс после таких вот публичных выходок...

— На самом деле мы с Чаленко просто попробовали по-новому посмотреть на эту ситуацию.

- Это как?

— Мы просто решили закрыть этот конфликт, который, в общем, никому пользы не приносит.

- Только не говорите, что одним из факторов урегулирования конфликта было то, что вы таки подняли Чаленко зарплату...

— Нет. Это точно был не финансовый вопрос.

- По факту — кто кого прощал, вы Чаленко или Чаленко вас?

— На самом деле в таких конфликтных ситуациях очень важно подняться выше личных обид, я считаю, что мы это сделали. Но если коротко — то наши редакционные принципы остаются неизменными — политическая незаангажированность, сбалансированность в том числе и в публичной сфере, на телеэфирах. Саша сказал, что будет работать по таким принципам.

- А что вы думаете по поводу тех претензий, который вам предъявили как главному редактору? Ведь это очень сильный удар в болевую точку — мол, вы как редактор нас, ваших журналистов, не устраиваете, плохо редактируете наши тексты...

— Во-первых, подчиненные мне такого не предъявляли, а предъявляли уволенные сотрудники. Они уволились, видимо, были какие-то вопросы...

- ...искажение цитат, переписывание текстов, вписывание комментаторов, которых там не было — это достаточно серьезные претензии.

— Если бы я переписывал все тексты, то, наверное, я бы в редакции работал один. Возможно, мое самолюбие польщено, что мою личность так масштабно подали, но газету делает команда. Моя концепция управления изданием: каждый журналист — самостоятельная боевая единица, каждый журналист должен понимать важность тех или иных поводов, искать информацию, разрабатывать темы. Инициатива у нас не то, что поощряется, она считается необходимым условием работы. Мы должны быть креативными, потому что когда идет огромный поток бесплатной информации в интернете, по телеканалам, по радио, газета может выжить только превратившись в некое подобие ежедневного журнала, чтобы каждый день, покупая газету, читатель поражался “Вот это они дали! Вот это они придумали!”.

- Игорь, а почему та же Ирина Соломко написала о том, что газета получается хорошей не благодаря вам, а вопреки?

— Это вы у нее спросите. Но если все статьи выходят из-под моего пера только под разными именами, и при этом газета получается хорошая, то тут, действительно, возникает неувязочка...

- Игорь, а что касается претензий, высказанных вам в коллективных письмах...

— По поводу текстов на “Дусе” и на “Телекритике” — то это анонимки, я их не комментирую.

- Вы считаете, что те претензии, которые там выдвинуты, безосновательны?

— Еще раз: это анонимные наезды и больше ничего.

- Ок. Это позиция, в конце концов.

— Знаете, это мне напоминает ситуацию с Александром Турчиновым, когда он заявлял, что у нас печатаются листовки против Юлии Тимошенко. Была такая история в 2007-м году. Турчинов утверждал, что они печатаются на Борщаговской 152-б. И якобы какие-то сотрудники ему об этом рассказали. Я долго удивлялся — почему он назвал адрес Борщаговская, 152-Б, нашего центрального офиса. При том, что типография находится в Вышгороде (хотя и она не имеет технических возможностей печатать листовки, которые показывал Турчинов). А потом я понял в чем дело — у нас на последней странице стоит юридический адрес нашей типографии — Борщаговская, 152-б. То есть те люди, которые придумали этот скандал, даже не удосужились проверить, где у нас находится типография, а просто купили газету и списали оттуда адрес.

- Поговаривают, что вы должны были занять какую-то топовую позицию в холдинге “Сегодня-Мультимедиа”. Насколько это соответствует истине?

— Мне об этом ничего неизвестно. Я занимаю позицию главного редактора, и она меня вполне устраивает.

- Игорь, вы возглавили газету в 2003 году. Какие задачи, как менеджеру, ставились вам тогда и какие перед вами ставят собственники сейчас? Какова, скажем так, эволюция этих задач?

— В принципе задачи ставились в целом одни и те же — укрепление лидирующих позиций газеты “Сегодня”.

- Цифра наверняка какая-то называлась...

— Цифры менялись, главное — место на рынке. Выход на лидирующие позиции, их укрепление.

- А по тиражам — лидирующая позиция это сколько?

— Больше, чем у остальных. Мы пишем каждый день свой тираж честно на последней полосе. Сейчас мы занимаем первую позицию в Киеве и городах-миллионниках. В розницу мы продаемся в некоторых городах больше, чем остальные ежедневки вместе взятые. В общем, эта задача в целом выполнена. Во время кризиса, также ставилась задача выхода на самоокупаемость. В связи с этим пришлось сократить расходы и резко увеличить цену газеты. Эта задача также была выполнена. В конце прошлого года мы прошли точку безубыточности, бюджет этого года мы утвердили без дефицита.

- А каков бюджет?

— Это коммерческая информация, я не могу ее оглашать.

- С началом кризиса вы свернули некоторые проекты, газета “Вечерком” ушла в онлайн. Сейчас как-то обсуждается ситуация с возвращением “Сегодня мультимедиа” на рынок бесплатных газет?

— Сейчас мы следим за ситуацией. Все зависит от того, насколько быстро будет оживать рекламный рынок. Как только он оживет, мы, возможно, вернемся в сегмент бесплаток.

- Можно ли говорить, что отношения с собственником в 2003 году были одними, а сейчас они другие?

— О каких-то глобальных изменениях говорить не приходится. В целом задачи ставились — максимизация доли на рынке, увеличение доходов за счет того, что я как главный редактор вместе с командой будем делать качественный продукт, газету “Сегодня”. Эта задача была, есть и, надеюсь, будет.

- Встречаетесь с собственником?

— Я встречаюсь с представителями управляющей компании — System Cаpital Manаgment.

- А прямого контакта между вами и Ринатом Ахметовым нет?

— По редакционным вопросам нет.

- А с днем рождения он вас поздравляет?

— Да, подарки присылает.

- На сегодняшний момент какая обстановка в редакции? Люди лояльны к вам как к менеджеру, редактору или же чувствуется напряжение?

— Мы, естественно, обсуждаем ситуацию, которая сложилась. И мнение, которое я слышу от коллег, это то, что против газеты идет кампания, но это будет испытанием для нашей команды, после которого она только укрепится.

- Вас заказали?

— Я не хотел бы говорить слова “заказали” до того, пока я не установлю, кто является заказчиком. Авторитарный я или либеральный руководитель — на этот счет, знаете, есть много разных мнений. Но то, что я демократичен, это очевидно. Каждый журналист может ко мне в любое время зайти и задать вопросы. Я всех выслушиваю и стараюсь решить проблемы. Весь наш бизнес строится на доверии. Ведь кроме всего прочего, ежедневная газета — это сложный технологический процесс, в котором задействовано огромное число людей, и если между ними нет доверия, если нет доверия у коллектива к руководителю и наоборот, то делать такой сложный продукт практически невозможно.

- Если оценить конкуренцию в вашей нише, то, по вашим словам, “Сегодня” — первые, а дальше кто? Ваш ближайший конкурент?

— В целом по стране лидеры среди ежедневок — это “Сегодня” и “Факты”. Но у нас просто разная аудитория.

- А мне казалось — и то таблоид, и то...

— На самом деле мы не таблоид, мы квалоид, от слова quality tabloid — качественный таблоид. Мы популярная газета, пишем и о серьезной политике, и о том, кто с кем женился-развелся. При этом мы все стараемся делать качественно, аналитично, креативно.

- А “Факты” тогда какую нишу занимают?

— Я думаю, это лучше у них спросить. Я с очень большим уважением отношусь к нашему конкуренту — газете “Факты”, у нее свой читатель. Мы разделяемся с ней таким образом: мы газета крупных городов, в том числе и Киева. А “Факты” — это газета центра и запада Украины, а также некоторых городов на юге страны. Еще “Комсомольская правда” — она сохраняет позиции на Востоке. В Киеве “Газета по-киевски” наш достойный конкурент. “Блик” можно было до какого-то времени считать нашим конкурентом, они писали по-другому, но примерно о том же, о чем и мы. Сейчас они нашли свою нишу и правильно сделали. Потому что на нашем рынке не было достойного папарацци-издания. Я когда-то беседовал с одним иностранным журналистом в ресторане и рядом с нами сидел Александр Шовковский. А мой друг, он сам спортивный журналист, его узнал и страшно удивился — мол, если бы футболист такого уровня завтракал где-то, например, в Барселоне, то вокруг бы уже стояло пять-шесть машин с папарацци. Так что это своя ниша, достаточно перспективная, возможно, мы тоже туда когда-то с каким-то еженедельником войдем.

- Очень интересно...

— Планы холдинга номер один — это масштабное развитие интернет-проекта и сохранение лидирующих позиций печатного издания. Об остальных планах говорить еще рано. Главное выйти из кризиса.

- То есть у вас еще кризис не закончился?

— Уже гораздо лучше, чем в прошлом году, но хотелось бы еще лучше. Мы надеемся, что в следующем году укрепится ситуация на рекламном рынке и на рынке печатных изданий. Я думаю, все будет хорошо.

- Игорь, я так поняла, что, обсуждая с вашими журналистами последние события, вы сделали выводы, что против издания ведется кампания, а обсуждали ли вы это со своим руководством, с Гильермо Шмиттом? Какая была его реакция?

— Его реакция крайне негативна, это человек, который проработал в ведущих изданиях Аргентины, имеет большой опыт общения с медиаменеджерами во всем мире. Для него главное — это этический вопрос, как можно такое творить, как так можно поливать грязью газету и ее представителей? Ему это непонятно. Он очень негативного мнения об этой кампании.

- Он тоже считает, что это кампания?

— Да, безусловно.

- Скажите, разговор с ним повлиял на то, что вы решили дать нам интервью?

— Мы с ним, естественно, обсуждаем, как реагировать на эту ситуацию. Мы работаем с генеральным директором в команде, поэтому мы обсуждаем все вопросы, тем более в такой нестандартной ситуации. Я думаю, что мы достойно переживем это испытание, из каждого кризиса нужно извлекать уроки.

- Какой урок для вас главный в этой ситуации?

— Во-первых, нужно еще более тщательно и эффективно делать то, что мы уже делаем.

- Еще тщательнее редактировать тексты, переписывать их?

— Нет, естественно. Нужно формировать правильную систему мотивации, нужно формализировать процессы, о которых я говорил — по поводу той же публичной самопрезентации. Ну и второй момент — еще более четко прописать стандарты подачи материалов. У нас есть эти стандарты, они, пожалуй, одни из самых жестких на газетном рынке. Моя задача, как главного редактора, чтобы они соблюдались. К примеру, обязательно даем две стороны, мнение независимых экспертов и так далее. Но сейчас мы думаем над более четкой формализацией. Также мы провели работу по созданию системы оценки труда журналистов. У нас нет гонорарной системы, у нас ставки, но мы работаем над тем, чтобы они были более гибкими, чем сейчас.

- И, как я понимаю, штрафы, о которых упоминали ваши сотрудники?..

— Это наше внутреннее дело. Премии, штрафы, поощрения есть во всех организациях.

- Как вы думаете, та ситуация, которая сложилась, она может привести к созданию профсоюза в редакции? Как вы относитесь к журналистскому профсоюзу?

— Этот вопрос у нас не обсуждался. Лично я пока не понимаю, чем профсоюз поможет делать хорошую газету.

Леся ГАНЖА, Татьяна ВЕРЕМЧУК