И вам, и нам: Порошенко и Грызлов дали старт Минску-3

Учитывая, что на своей первой в 2016 году пресс-конференции президент Украины Петр Порошенко заявил, что намерен именно в этом году восстановить украинский суверенитет на временно оккупированных территориях, нас ждут сложные политические торги, в ходе которых каждый захочет извлечь из распутывания донбасского клубка максимальную выгоду.

Если в 2015 году выполнение подписанных еще в феврале минских соглашений не увенчалось особым успехом (с горем пополам удалось частично выполнить лишь первые два пункта о прекращении огня и отводе тяжелой техники), то 2016-й может пройти под знаком более активных дипломатических действий по решению проблемы Донбасса.

Внезапный визит Бориса Грызлова, человека, входящего в элиту российской политики, стал неожиданностью как для украинской, так и для российской общественности. Как, собственно, и теплый прием украинской стороны, расчистившей воздушное пространство для пребывающего под европейскими санкциями Грызлова.

Игра в подкидного

Очевидно, что инициатива встречи исходила от Москвы, для которой решение донбасской проблемы на фоне непрекращающегося конфликта в Сирии и мертвой хватки мировых санкций могло бы стать глотком свежего воздуха.

Помимо вопроса обмена пленными и объявления “режима тишины” с 14 февраля, Грызлов имел возможность тет-а-тет поговорить с Порошенко, ретранслировав позицию Путина. Публично обсуждаемые позиции не озвучивались, но известные в дипломатических кругах эксперты уже успели выразить скепсис относительно повестки дня.

Так, в комментарии для Forbes экс-министр иностранных дел Владимир Огрызко усомнился в намерениях Кремля, как и в перспективах ведения переговоров: “Та позиция, с которой приехал в Киев Грызлов, говорит о том, что никаких существенных сдвигов в политике Москвы не происходит. Сейчас настало время, когда Украина должна свой план решения конфликта на Донбассе навязывать и России, и нашим западным партнерам. Превентивная и последовательная политика Киева была бы гораздо эффективнее необдуманного принятия предложений, которые поступают извне. Выход из кризиса для России лежит в плоскости возобновления контактов с Западом, но визит Грызлова в Киев показал, что пока Москва пытается продать нам воздух”.

Понятно лишь то, что и Россия, и Украина сходятся на необходимости реинтеграции Донбасса, вот только видят ситуацию принципиально по-разному. Киев настаивает на том, что боевики должны вернуть ему контроль над границей, а потом уже проводить выборы (и только по украинскому закону), в Кремле же говорят об особом статусе и передаче ключей от границы только после легитимизации лидеров самопровозглашенных республик. Точек соприкосновения в такой игре в подкидного дурака пока не найдено, но на сговорчивость Москвы могут повлиять назревающие экономические проблемы.

Чемодан без ручки

Если для украинской власти Донбасс последние два года служил удачным оправданием неэффективной экономической политики правительства, то для России он стал классическим чемоданом без ручки. Тот пафос, который наблюдался после аннексии Крыма в части “защиты” русскоязычного населения, сегодня уже слабо контрастирует с губительными финансовыми последствиями продавливания своих геополитических интересов.

Цена амбиций на мировое влияние оказалась слишком высокой. Снижение стоимости базовой нефти марки Brent ниже психологической отметки в $30 за баррель значительно опережает попытки импортозамещения и развития несырьевых отраслей российской экономики. Но слишком резко отказываться от ура-патриотической риторики тоже не комильфо, поэтому нужно подобрать формулу, при которой можно будет и от Донбасса избавиться, вернув его назад под украинскую юрисдикцию, и геополитических потерь особых не понести, обставив все миссией миротворца.

“Россия страдает от конфликта на Донбассе как в военно-политическом, так и в социально-экономическом плане. Потому стратегия России в конфликте на востоке Украины сейчас заключается в том, чтобы одновременно и сохранить напряженность в регионе, и начать диалог о снятии санкций. Россияне хотят вернуться к экономическому взаимодействию с Западом, потому что еще большего ужесточения санкций российская экономика может не выдержать. Особенно это важно сделать сейчас, перед президентскими выборами в США, ведь после договариваться придется уже на принципиально других условиях. Что касается выполнения минских соглашений, в них четко обозначено, что любая интеграция возможна лишь после полного выведения российских войск, техники и бандформирований. Только после выполнения этого пункта возможен политический диалог”, — подчеркивает украинский политолог Александр Палий.

Если Россия сумеет выйти из донбасского конфликта, предоставив Украине все возможности для восстановления там своего суверенитета, она вполне вправе рассчитывать на пересмотр санкций. Европейская бюрократия может вернуться к этому вопросу уже весной, и это во многом объясняет внезапную спешку Кремля в выполнении минских соглашений.

Глаза боятся — руки делают

Для украинской власти решение вопроса Донбасса лежит в плоскости двух таких устоявшихся понятий, как “перемога” и “зрада”. Если проблему не решать, она рано или поздно неизбежно приведет к синдрому “зрада”, и повлечет за собой неизбежные политические последствия. На фоне падающего рейтинга президенту важно играть первую скрипку в решении конфликта, и если вспомнить восхождение Петра Алексеевича на президентский трон, справедливым будет заметить, что выбирали его именно как миротворца. В агрессивной милитаристской риторике, во многом навязанной Порошенко радикальными силами, он себя чувствует крайне некомфортно. Поиграв в эту игру первые два года, Петр Алексеевич больше чем в два раза потерял в рейтинге.

Войти в историю Украины как президент, вернувший Донбасс, было бы для Порошенко гораздо приятнее, чем прослыть очередным пресным гетманом переходного периода. Возможно, именно это подталкивает президента говорить о реинтеграции Донбасса и подхватывать то знамя, которое уже давно все бросили, а именно — дипломатическое.

Если же переговоры с Грызловым все-таки послужат началом Минска-3, то уже вскоре мы станем свидетелями целой цепочки событий, инициатором которых будет именно Порошенко.

Центральное из них — внесение на рассмотрение Верховной рады нового законопроекта о так называемом особом статусе. Фальстарт предыдущего документа, возможно, станет для Порошенко наукой, и мы увидим куда более содержательный проект. Вопрос только в том, на какие уступки готова пойти власть? Автономия, децентрализация или что-то большее? Кроме того, решение придется проводить через парламент, в котором нужно заручиться поддержкой 300 нардепов.

“Сейчас, конечно, существует масса интерпретаций минских соглашений, и это было видно в ходе приезда Грызлова, и той позиции, которую он озвучил. Украина и Россия понимают очень многие моменты принципиально по-разному. Украина действительно должна двигаться по пути интеграции Донбасса в том числе через предоставление так называемого особого статуса, но это должно быть продуманное политическое решение”, — объясняет директор Центра ближневосточных исследований Игорь Семиволос.

При этом эксперт указывает, что переубедить парламент президенту будет крайне сложно. “Очевидно, что президент сейчас понимает, что сбор нужного числа голосов в парламенте — это сложный процесс, требующий договоренностей с целым рядом субъектов. Порошенко нужно подобрать такие слова и аргументы, которые заставят зал голосовать за такой формат. Как и в любой политической игре, выиграет та сторона, которая будет более организована и потратит больше ресурсов для победы. Стоит сказать, что у Порошенко это всегда хорошо получалось. Он умеет договариваться и продавливать нужные для себя решения”, — считает эксперт.

Если проанализировать политический стиль Порошенко во взаимоотношениях с парламентом, можно предположить, что для принятия особого статуса президент может пойти на локальный союз с группами “Видродження”, “Воля народа”, и даже с фракцией “Оппозиционный блок”. Но такие пасьянсы практически гарантировано закончатся для Порошенко распадом коалиции, хотя, возможно, именно эта провокация позволит президенту со спокойной душой распустить Раду и с выгодными позициями вступить в избирательный процесс.

В то же время Игорь Семиволос категорически исключает возможность согласования конституционных изменений с руководством “ЛДНР”: “Что касается изменений в Конституцию в части особого статуса Донбасса, то он будет изложен только в украинской редакции. Минск-1 и Минск-2 требовали от нас уступок, потому что сопровождались сложной ситуацией на фронте, сегодня мы стали сильнее, и Минск-3 должен отталкиваться исключительно от принципиальной украинской позиции”.

Аналогичного мнения эксперт и о проведении выборов на Донбассе. “Они возможны только после полного восстановления контроля Украины над границей с Россией. Уверен, власть будет настаивать на этой позиции, и не пойдет ни на какие другие варианты проведения выборов в регионе”, — прогнозирует Семиволос.

Вопросов в реализации минских соглашений все еще больше, чем ответов. Но с обеих сторон появилось главное условие для достижения результата — политическая воля. Публичные заявления Порошенко не менее красноречивы, чем внезапные визиты Бориса Грызлова.

Виталий ФИЛИППОВСКИЙ