Хроники Кривого Озера

Говорят и показывают соседи 

Возле дома по улице Кобзаря, где последние три года жили Цукерманы, — людно, все обсуждают случившееся.

Соседи Цукерманов обсуждают случившееся. Фото Анастасия Рафал, “Страна”

— Говорят, что вроде сначала приехали двое полицейских. Они ему: “Шановний, вийдiть”. А он: “не выйду. Я у себя во дворе”. И они уехали. А он ушёл спать к матери в гараж, — рассказывает ближайшая соседка Валентина Вдовиченко. — А уже потом приехали следующие четверо, вытянули его из гаража, и давай бить. 

Любопытно, что несмотря на то, что дома Вдовиченко и Цукерманов стоят совсем рядом, — она толком ничего не видела. 

— Кроме мамы, жены и старшего сына никто не видел. Я сам подошёл около 5 утра, когда Саша уже был мертв. Вокруг него стояли соседи, — вспоминает Василий Кишмар, местный депутат, музыкант, и ещё один сосед Цукерманов.

Василий Кишмар подошел на место трагедии в пять утра. Цукерман был уже мертв. Фото Анастасия Рафал, “Страна”

— А я рано утром шла на базар. Вижу — толпа людей, — рассказывает Ольга Мардирос. — На месте уже эксперты из прокуратуры работают. Пришли соседи с кинокамерой. Засняли все, и выложили в интернет. Приехал катафалк — хотели увезти труп. Но тут уже люди подтянулись — из центра, с базара. Решили, что не дадут увезти, пока не приедет хоть один телеканал, — продолжает Мардирос.

Она стала знаменитой в одночасье, сорвав погон с кого-то из полицейских во время митинга под зданием райцентра. Так до сих пор и ходит с этим трофеем по посёлку. 

Ольга Мардирос с погоном. Фото: Андрей Анастасов/Facebook

“Переодели в новую форму — вот и вся реформа”

— А я Хоменко давно обещала, что сорву с него погоны, — радуется Мардирос.

— За что? — спрашиваю. — Что он вам сделал?

— Год-полтора назад я вызывала милицию. Сосед дебоширил. Угрожал мне. Так Хоменко тогда мер не принял, а мне потом сосед два раза сарай подпаливал. А ещё бегал с ведром солярки, и кричал: “хату спалю”! 

Люди, собравшиеся над трупом, насобирали таких обид с десяток. И побежали громить отделение. 

Несколько сотен местных жителей требовали расправы над полицейскими-убийцами Цукермана, вырвали ворота у входа в участок, и попытались раскачать автозак, на котором увозили арестованных. 

Первоначально в полиции отреагировали традиционно — возложив всю ответственность на самого Цукермана. Мол, пришлось применить меры воздействия к дебоширу, но перестарались. Но после того, как убийство приобрело широчайший резонанс, концепция поменялась и убийц было решено не выгораживать. В поселок и область назначили нового начальника, на место событий приехала Хатия Деканоидзе, и подтянулся спецназ из трёх регионов. Также пообещали устроить прямо в отделении полиции прием граждан, где бы те могли бы пожаловаться на местную полицию. Впрочем, в пятницу очереди из желающих поделиться своими бедами спецкор “Страны” не обнаружила.

Хотя рассказать местным, безусловно, найдётся что. На беспредел и садизм это не тянет. Дело, скорее, идёт о превышении власти. 

— Трое из этих полицейских — по фамилиям не скажу кто, но по лицам вижу, что они — и меня месяц назад побили, — вспоминает Юрий Мосежный, который, к слову, говорит, что воевал в АТО. — Я, конечно, признаю, я жену ударил, она их и вызвала. Но у меня такая жена... Словом, приехали они, надели наручники за спину, и давай меня бить. А потом потащили в отделение. Начальник их посмотрел, что у меня морда в синяках, но ничего им не сказал. 

— Сына моего как-то забрали, — вспоминает и Сергей Сухин. — Не мелкий пацан, 36 лет. Друг его вернулся на побывку из АТО, сидели они в парке и выпивали. Так сына сгребли, потащили в участок. Хорошо, хоть мне дали знать. Я у них просто своего парня вырвал. Там какой-то мент был из Первомайска, я его даже не знаю, он все на сына кидался, порывался его бить. Ай, что говорить. Менты, одним словом. 

“Менты, одним словом”, — говорит месный бизнесмен Сергей Сухин. Фото Анастасия Рафал, “Страна”

— Раньше-то хоть все местные были, а теперь из Первомайска поприсылали, из Врадиевки, — машет рукой, как на обреченных, соседка Цукерманов Валентина Вдовиченко. 

— В общем, переодели ментов в новую форму, пересадили на новые машины — вот и вся реформа, — констатирует Сухин. — А работу свою они как не делали, так и не делают. Вон младшего моего, 28 лет, вечером 23 августа избили в центре села. Куда эта полиция смотрела? Ему на днях в армию идти, в роту охраны в Одессе. Поедет с “фарами”. 

“Как молодые хлопцы могут быть такими зверями?” 

— Я вообще не понимаю, как все это могло случиться, — совсем серчает товарищ Сухин, кстати в прошлом — афганец, командир роты спецназа. — Я ж Колюню (Хоменко — Авт.) с детства знал, он у нас на глазах рос. Старший брат его выучился на милиционера в Луганске. И он тоже пошёл. Лемеху знаю, он у меня хлеб покупал. Я не ожидал, что молодые хлопцы могут быть такими зверями. Я всегда думал, что они нормальные люди! — пожимает плечами в знак удивления мой собеседник. 

Он высказывает типичное для посёлка мнение: большинство местных недоумевают, как вообще такое могло случиться. 

— Сашу Причепойду я знаю. Он наш, местный. Года 3-4 назад пошёл в милицию, — рассказывает Ольга Мардирос. — Неконфликтный был. Жена его работает кассиром в магазине возле суда, папа-мама — труженики, он на тракторе работает, она — техничка. 

— Я не помню в райотделе человека добрее, чем Саша, — говорит и бывшая сотрудница местного райуправления, просившая её не представлять. — Знаю, что он в этот день с женой поругался. Но и что с того? Все мы люди. У меня за него сердце кровью обливается. Вася Трубаченко вечно ходил улыбающийся. У Лемехи жена должна родить на днях. Я же с ними на выездах работала. И в меня тоже топоры летали. Но хлопцы скручивали буянов. Но чтобы стрелять... Я сама не понимаю, что там произошло. Вот честно: постоянно об этом думаю, и не нахожу ответа. 

“Новые кадры готовят, как летчиков во время войны”

В целом, местные винят во всем общий развал правоохранительной системы, который проведенная в последний год реформа не остановила, а напротив, лишь усугубила. 

— Вот я в милиции в 90-е годы работал. Сами знаете, какое было время, — говорит Николай Паламарчук. — Всякое у нас бывало, не буду врать. Но людей мы так не убивали! Понятно, развал не вчера начался, и не год назад. Но вот у меня старшая дочь в Николаеве в полиции работает, занимается кадрами. Говорит: “пап, что я тебе скажу? Я сама недавно четверых человек уволила. Один — конченый алкаш, второй — наркоман, третий — семейный дебошир. Как они все умудрились эту аттестацию пройти — ума не приложу?!”. И это уже не говоря о том, что сейчас новые кадры готовят, как летчиков во время войны: взлёт-посадка — в бой. В результате, у многих опыта нет. 

— Да ещё и старые кадры из милиции повымывало, — говорит на условиях анонимности один из “копов”. — Ушли, например, Алексея Шарука, больше 10 лет мужик возглавлял следственное отделение, всех в районе знал, законы от зубов отлетали. А аттестационная комиссия его уволила “тому що вiн працював на злочинну владу”. А на какую именно? Он же и при Кучме был, и при Ющенко, и при Януковиче, и при Порошенко немножко. Может, все-таки следователь не на власть работает? Или Черного Александра Васильевича ушли, а он с десяток лет проработал, очень грамотный был человек. Он, правда, сам рапорт написал. Надоели ему все эти “перемены к лучшему”. В итоге, процентов 20-25 людей уволили, причём, именно тех, кто на руководящих постах был, у кого опыта больше. 

— Понимаете, мы же тут в посёлке все друг друга знаем, — рассказывает тоже на условиях анонимности один из бывших милиционеров, ушедший, правда, задолго до начала реформ. — Вон, смотрите, судья поехал — на “Москвиче”. Тут все на виду: кто как живет, кто чем занимается. Если цель этой переаттестации была в том, чтобы избавиться от негодяев и коррупционеров, то не отсюда надо было начинать. Рыба гниет с головы. Вот с министерства, и с областных управлений и начали бы. Но мне вот что в глаза бросается: последние годы у нас тут постоянно был круговорот начальства. Один ушёл до аттестации, второго ушли после аттестации (толковый, кстати, был мужик, из Первомайска), последний вообще в должности не больше 10 дней прослужил. Вплоть до этой трагедии. А оно ведь знаете, как в народе говорят: когда Бог спит, боженята отрываются. Тем более, время сейчас такое... Люди обозлены очень сильно. 

Не допустить беспорядков

Уже в пятницу было видно, что волнения в посёлке постепенно сходят на нет. 

— Ещё вчера, люди говорят, жена Саши Причепойды вынуждена была уехать в Николаев, потому что толпа вроде ворвалась в магазин, где она работает, и кричали: “твой муж — убийца!”. А теперь все стихло. Ждём результатов, — рассказывает продавщица магазина игрушек Лена. 

— Но пускай их только кто-то увидит в городе, — будет самосуд! — в запале кричит молодой парнишка Алексей. 

Напротив, люди среднего возраста намерены не допустить беспорядков. 

— В тот день, когда был митинг, мы с ребятами, те, кто прошёл АТО, сами организовались, и охраняли общественные учреждения, — вспоминает Николай Паламарчук. — Вы поймите меня правильно: я не за тех, и не за этих. Но погромов в посёлке я не хочу.

Пока что суд оставил под стражей троих из шести полицейских без права внесения залога, а местному райуправлению представили нового начальника. 

Хатия Деканоиде грозилась и вовсе разогнать весь участок, однако пока никто не уволен.

Впрочем, местные не особо верят, что это что-то даст. 

— Ты думаешь, вместо них кто получше придет? — усмехается Сергей Сухин. — Раньше они хотя бы по полгода практику проходили, а теперь — по два месяца. Так что меняй-не меняй — все равно. Все как было, — так и останется. 

Анастасия РАФАЛ