Гривня на процент не купилась

Правда, по словам директора департамента по управлению валютным резервом и осуществления операций на открытом рынке НБУ Александра Дубихвоста, они вернулись в банки в виде валютных вкладов. Тем не менее, по словам экспертов, банки будут вынуждены поднять депозитные ставки в гривне минимум до 16% годовых, чтобы удержать вкладчиков.

“Паспортизация” обмена валюты таки позволила сократить чистый спрос на наличные. “Нам удалось ограничить покупку, которая не связана с нуждами населения”,— обтекаемо выразился господин Дубихвост. А председатель правления Укрсоцбанка Борис Тимонькин был более конкретен: “Если вы не в розыске, у вас честный бизнес и вы платите налоги, в чем проблема показать паспорт? Вы его показываете десять раз в месяц в самых разных местах, и ничего, а в банке страшно?” При этом банкир выразил уверенность, что принятые меры действительно помогли отсечь от бизнеса “менял”, нарушавших требования НБУ.

К сожалению, на улучшение банковской гривневой ликвидности это повлиять не могло, поэтому финучреждения снова готовы поднимать ставки по депозитам. “Для нас есть комфортные ставки — в гривне около 15%, в долларе — примерно 9%. Если они опускаются ниже, то вкладчик начинает крутить головой по сторонам в поисках альтернативы”,— отметил господин Тимонькин.

А с альтернативой, как известно, у нас напряженная ситуация: население практически не работает с ценными бумагами и другими финансовыми инструментами. “Единственная ценная бумага в Украине, за котировками которой физлица следят с напряженным вниманием, — это доллар”,— пошутил господин Дубихвост. Тогда как НБУ вдумчиво и последовательно разрабатывает инструменты повышенной надежности, которые могли бы привлечь на рынок игроков, не заинтересованных в банковских услугах.

Одними из таких инструментов могут стать инвестиционные золотые сертификаты, предназначенные для покупки физлицами, а также расширение ассортимента инвестиционных монет и их выход в массовое обращение. По мнению НБУ, инвестиционные монеты будут хорошей альтернативой валютным сбережениям, поскольку цена их тоже будет меняться в зависимости от курса металла. “Если уж хранить деньги под матрацем, то лучше в золоте, а не в бумаге”,— считает господин Дубихвост. Правда, банкиры также считают перспективным инструментом ипотечные облигации, которые, как писали “Экономические известия”, в скором времени намерено выпустить Агентство по рефинансированию жилищных кредитов.

Но поскольку желающих поиграть в ценные бумаги, как и сложить золото в кубышку, не так уж и много, а гривня банкам нужна, избежать пересмотра ставок не удастся. Более того, некоторые (в основном небольшие) банки уже сейчас декларируют 18% годовых. Но наученные горьким опытом финучреждения, пострадавшие, когда часть банков в кризис привлекала депозиты по ставкам выше среднерыночных, а потом погашала обязательства за счет Фонда гарантирования вкладов физлиц, продолжают настаивать на административном вмешательстве регулятора в рынок депозитов. Например, НБУ мог бы ограничивать максимальную процентную ставку, допустимую на рынке, как это делается во Франции.

Но более справедливой схемой банкиры считают введение дифференцированных взносов в ФГВЛ в зависимости, например, от размера и адекватности капитала и величины активов. Впрочем, по словам Бориса Тимонькина, ни один банк еще не умер от недостатка капитализации, а вот из-за недостатка ликвидности — случалось, поэтому повышение ставок по депозитам в теперешних условиях — шаг адекватный рыночной ситуации.

По мнению председателя правления банка “Финансы и Кредит” Владимира Хлывнюка, потенциал для роста цены на привлеченные ресурсы есть хотя бы с точки зрения роста инфляционных ожиданий. Но замредправления Ощадбанка Антон Тютюн уверен, что для вкладчика десятые доли процента, на которые изменится ставка, роли не играют. Наши вкладчики, уверен он, за 20 лет стали опытными, и слишком высокая ставка их, скорее, отпугнет, поэтому собрать с рынка деньги просто за счет увеличения процента не получится.

Ольга ГАЛИЦКАЯ