Григоришин: “Я? К Арсению Петровичу в правительство? Вы что, смеетесь надо мной?”

Константин Григоришин, выходец из Запорожья с российским паспортом, давно ведущий бизнес в Украине, в последнее время все чаще попадает в поле зрения прессы. В октябре и НВ посвятило ему публикацию. А все потому, что при нынешней власти он наращивает свое влияние в энергетическом секторе Украины, становясь при Петре Порошенко тем же, кем был миллиардер Ринат Ахметов для Виктора Януковича.

Сотрудники предприятий Григоришина стали топ-менеджерами Министерства энергетики и угольной промышленности, госпредприятия Укрэнерго, Нацкомиссии по регулированию электроэнергетики и коммунальных услуг (НКРЭКУ). После этого предприятие бизнесмена — Запорожтрансформатор (ЗТР) — оказалось главным претендентом на поставку Укрэнерго трансформаторов, причем по завышенной цене. Чтобы закупить их, НКРЭКУ утвердила увеличение инвестиционной программы Укрэнерго на 2,1 млрд грн.

Сегодня 50‑летнему Григоришину принадлежит Луганское энергетическое объединение (ЛЭО), которое он полностью контролирует, и три облэнерго (Полтавское, Черниговское и Сумское), в которых он является равноправным партнером с Игорем Коломойским. Еще в шести облэнерго Григоришин — миноритарный акционер. Кроме того, три года назад он выкупил у государства 50 % акций Винницаоблэнерго.

Григоришин — непубличный бизнесмен и редко общается с прессой. Для статьи о себе он не предоставил комментариев, но пообещал дать интервью.

И выполнил обещание. Беседа состоялась в его офисе, который находится на территории бывшей обувной фабрики Киев. Бизнесмен отвечал на вопросы кратко и все время подчеркивал: его мало беспокоит то, что о нем пишут журналисты.

— Министр МВД Арсен Аваков упоминал у себя в Twitter, что есть уголовные дела, имеющие к вам отношение, которые сейчас расследует МВД.

— Я об этом ничего не слышал.

— Вас не вызывали на допросы?

— Не вызывали.

— Советник главы МВД Антон Геращенко недавно опубликовал Справку о коррупционных схемах Григоришина. Он пишет, что вы противоправно завладели Сумским научно-производственным объединением (НПО) им. Фрунзе и нанесли ущерб заводу на $250 млн путем выведения прибыли через связанные с вами же фирмы.

— Не понимаю, о чем вы говорите.

Я стал акционером Сумского НПО, когда еще Геращенко был совсем молодым человеком. Он еще даже не начал заниматься государственной политикой в районной администрации в Харьковской области, даже, наверное, с Аваковым не успел познакомиться, а я уже был мажоритарным акционером Фрунзе, это случилось в 1998—1999 годах. И Геращенко — первый человек, который заявил, что я незаконно завладел акциями. Они были куплены на тендерах у Фонда госимущества, часть была приобретена на рынке.

По поводу незаконных схем и выведения денег мне сложно комментировать. Операционным бизнесом я не занимаюсь с 2002 года. Честно говоря, лень в суд подавать за клевету.

— Вы не знаете, что творится на ваших предприятиях?

— В принципе, я не занимаюсь операционной работой. Но по поводу выведения денег у меня информации нет. На НПО им. Фрунзе у меня есть некий конфликт акционеров.

— Которые связаны с партнером Рината Ахметова Вадимом Новинским?

— Да, оказалось, что они связаны с Новинским. Я раньше об этом не знал, но в 2012‑м или 2013‑м Новинский пришел требовать с меня деньги вот в этот кабинет. Я ему ответил, что со мной так даже бандиты не разговаривали в начале 1990‑х. Я сказал, мол, я же не с тобой договаривался: если хочешь — иди в Лондонский суд, там поговорим. Он почему‑то не пошел.

Плюс там есть Суркисы [братья Игорь и Григорий, совладельцы ФК Динамо Киев], которые вечно бегают. Это старая история вокруг НПО.

— Вы признавались, что рекомендовали на должность замминистра энергетики Александра Светелика.

— Это правда.

— Премьер Арсений Яценюк в интервью журналу Фокус рассказывает, что на самом деле ваших людей в министерстве — 20 человек. Кого, кроме Светелика, вы еще рекомендовали?

— Для начала, Светелик — не мой человек. То, что я его рекомендовал и знаю с середины 1990‑х, не значит, что он мой человек. Меня спросили, кто может эффективно работать, помочь пройти зимний период.

— Кто спросил?

— Спросил [Владимир] Демчишин [министр энергетики и угольной промышленности], я этого не скрываю. Я сказал, что тебе может помочь Светелик, потому что он хорошо разбирается в энергетике. И, собственно, все.

Что касается других: со мной знакомы много людей в министерстве энергетики. Кто‑то когда‑то, может, у меня работал. Я рекомендовал также Юрия Касича [на пост директора госпредприятия Укрэнерго], которого я до этого видел два раза в жизни.

— Он работал на трех ваших облэнерго.

— Если у меня работают какие‑то люди, это не значит, что я с ними общаюсь, о чем‑то договариваюсь.

— В Укрэнерго сейчас много людей, которые у вас работали.

— Возможно, Касич их приглашал — я не знаю, как это происходило. Больше ни одного человека я не рекомендовал ни в один орган. Точнее, может, я и рекомендовал кого‑то, но к моим рекомендациям больше не прислушивались.

— В свое время Ахметов продвигал Сергея Титенко в НКРЭКУ, теперь вы кого‑то рекомендуете. Вы считаете, что это нормально, когда бизнесмены, приближенные к власти, пытаются назначить своих людей?

— А кто вам сказал, что я приближен к власти?

— Вас связывают с президентом.

— Кто?

— Политики, медиа.

— Я связан с президентом только тем, что знаком с ним с 1990‑х. Но мне кажется, много людей с ним знакомы. Я не считаю, что я влияю на кадровую политику президента.

— Вы остаетесь бизнес-партнерами?

— Когда‑то у него была доля около 25 % в одном объекте недвижимости в Киеве, которым мы владели вместе. Не знаю, принадлежит она ему сейчас или он кому‑то ее продал. Еще у нас был мелкий совместный актив, который национализировали в Крыму.

— Севастопольский морской завод?

— Из партнерства в Севморзаводе я давно вышел — более пяти лет назад. Был маленький филиал Севастопольского завода или цех в Инкермане. Мы его долго пытались продать за $4—5 млн, никто не покупал. А сейчас его просто отобрали. У меня там было 25 %.

— А 75 % — у Порошенко?

— Да. Но теперь продавать нечего.

— Вы сами признаете, что как минимум двое человек попали в энергетический сектор власти по вашей рекомендации.

— В энергетике работают сотни людей, и, наверное, они тоже попадают по чьим‑то рекомендациям. В чем проблема? Я не имею права рекомендовать людей?

— Вы — заинтересованное лицо.

— В чем я заинтересован?

— В получении прибыли.

— Я, как акционер энергетических компаний, заинтересованное лицо в получении прибыли. А государство не заинтересовано в получении прибыли? Оно не заинтересовано в честных правилах игры в энергетике? Что касается кадрового состава — давайте вы будете рекомендовать.

— Нет, не буду. С назначениями разобрались. А что с увольнениями? Вы просили уволить членов НКРЭКУ Юлию Ковалив и Андрея Геруса?

— Я не помню фамилии, но я не скрывал, что в декабре 2014 года подготовил аналитическую записку президенту, в которой написал, что НКРЭКУ работает неэффективно и в интересах ДТЭК [энергохолдинг Ахметова]. Какие президент из этого сделал выводы, я не знаю. В районе Нового года [2015‑го] я уехал отдыхать. 10 или 11 декабря мне позвонили, не скажу кто, и сообщили, что Ковалив будет назначена руководителем НКРЭКУ.

— И вы срочно прилетели в Украину?

— Совершенно верно. Я пришел в Администрацию президента (АП). За столом сидели президент, Ковалив, еще два человека и я. По периметру где‑то бегал [глава АП Борис] Ложкин. Он не заходил и не участвовал в разговоре. Я спокойно рассказал, что происходит.

— А какие у вас были претензии к Ковалив?

— Она лоббировала интересы Ахметова путем сохранения системы тарифообразования, введенной бывшим руководителем НКРЭ Титенко. Также она отстаивала завышенные нормативы потерь в газотранспортных сетях и, насколько я помню, требовала их увеличения, хотя они и так были сильно завышены. Я это все упомянул в записке. Что касается Геруса, я его никогда не видел и не слышал.

— Благодаря им история с трансформаторами, которые Укрэнерго собиралось закупить у вашего ЗТР, была заблокирована на некоторое время.

— Ее полностью заблокировали.

— Укрэнерго снова объявило тендер. До этой пятницы участники тендера подают документы.

— Если вы хотите говорить про трансформаторы — хорошо. Но давайте разберемся: Укрэнерго нужны трансформаторы или нет?

— Нужны. Но нужно ли так много трансформаторов? Вначале говорили о покупке 34, сейчас — 22 трансформаторов.

— Вы говорите, что 22 не нужно. А сколько нужно?

— Например, нардеп Виктория Войцицкая говорит, что новые трансформаторы нужны, система устарела, но их можно закупать по 5—7 в год, а не 22 сразу.

— Я не уверен, что она является специалистом в электроэнергетике, в частности в развитии инфраструктуры. Вы спросите Войцицкую: трансформатор — он жидкий или газообразный? Она вообще знает, что такое трансформатор и для чего он нужен?

— Я не спрашивала и не могу за нее отвечать.

— В Укрэнерго установлено от 300 до 400 трансформаторов. Средний их возраст превышает 30 лет. Последние 25 лет трансформаторы никто не менял. Система подходит к некому пределу. То, что трансформаторы нужно менять, говорится последние 15 лет. Но поскольку раньше [на закупках] сидели люди [вице-премьера по ТЭК в правительстве Николая Азарова] Юры Бойко, они говорили: умножьте цену на шесть, поставьте трансформаторы, а потом 80 % верните нам наличными. Мы отказывались это делать, и они поставляли какие‑то другие вещи.

С приходом новых людей правила стали меняться, они начали осознавать, что деньги необходимо тратить не только на ДТЭК и солнечные батареи [экс-главы АП Андрея] Клюева, но и на развитие и обновление инфраструктуры. Так и родилась в том числе и программа закупки 22 трансформаторов для Укрэнерго.

— Речь идет о гигантской сумме в 2 млрд грн, на которую увеличили инвестпрограмму.

— Это гигантская сумма, по‑вашему?

— Да, это большие деньги.

— Смотря с чем мы сравниваем. ДТЭК завышают тариф каждый год, за счет этого они собирают сверхприбыли, даже сейчас — 10—12 млрд грн. Вы не хотите с этим побороться? А 2 млрд грн — они же не уйдут никуда, они пришли бы на украинский завод, если бы он выиграл тендер. Я думаю, что Запорожский трансформаторный завод не сможет участвовать в этом тендере, потому что Антимонопольный комитет запретил. Уникальный случай. Украина запрещает своему производителю участвовать в тендере для своих же государственных компаний.

— Но вы подавали документы на тендер летом, когда уже было решение Антимонопольного комитета.

— Поэтому и тендер был отменен. И не из‑за цены, а из‑за того, что было решение Антимонопольного комитета.

Хорошо, сейчас можно из каких‑то своих соображений отстранить Запорожский трансформаторный завод от всех тендеров в Украине. Допустим, убили завод. И где будут покупать трансформаторы? У иностранных производителей по завышенной цене за дефицитную валюту? Не будет этого предприятия — кому от этого легче? Не будет оно платить налоги. За 10 лет оно заплатило $1 млрд сборов. Наверное, это сегодня называется государственной политикой.

— Это правда, что Николай Мартыненко, правая рука Яценюка,— ваш кум?

— Да, я крестил его дочку в 2006 году.

— Сейчас вы в каких отношениях с Мартыненко?

— Кто‑то внушил Мартыненко, что я с ним воюю. Это не так.

— Вы открыто выступаете против Ахметова.

— А разве это запрещено? Я выступаю не против Ахметова, а за введение прозрачных и понятных правил игры на энергорынке.

— Это выглядит как война за активы.

— Кто вам это сказал?

— В интервью Украинской правде вы сами говорили, что выступаете за реприватизацию некоторых объектов.

— Давайте начнем с начала: если бы я хотел купить какую‑то тепловую генерацию, как думаете, я бы ее купил?

— Денег у вас для этого хватает.

— Я же почему‑то этого не сделал.

— Почему?

— Потому что я не считаю это перспективным. Зачем мне приватизировать убитые монстры, которые были построены по технологии начала 1950‑х и у которых производительность в 10 раз ниже, чем у современных станций. Экологические нормы вообще не соблюдаются.

Кстати, например, Enel — крупнейшая итальянская энергетическая компания — с этого года решила не инвестировать больше в строительство угольных электростанций.

— Если бы это было так убыточно, как вы говорите, не было бы такой войны на энергорынке. И Ахметов же тоже для чего‑то это все скупает.

— ДТЭК с моей точки зрения — это механизм для перекачивания денег от потребителя в карман Януковича, Ахметова, Яценюка. Я об этом открыто говорю. Есть неэффективная компания, которая вместо того, чтобы сокращать издержки и продавать электроэнергию по цене с рентабельностью, которая соответствует ее монопольному статусу, искусственно раздувает затраты и получает сверхприбыль. Справедливая рыночная цена электроэнергии, которую ДТЭК отпускает в рынок, должна составлять 60 коп. Сегодняшний тариф — 95 коп., а хочет ДТЭК продавать ее по 1,5 грн. И не исключено, что этого добьется, пользуясь сложностями зимнего периода. Куда эти деньги деваются? Это способ вымывания денег из системы.

— Интересная ситуация. Президент у вас иногда спрашивает совета…

— Пока он президент, он может спросить совета у кого угодно. На то он и президент.

— Тем не менее вы говорите, что против вас глава АП Ложкин козни строит. Есть разные группы влияния на президента?

— Это нормально. Так в любом государстве. Президент имеет право посоветоваться с тем, с кем он хочет, и это его право —воспользоваться советом или нет.

— К кому он больше прислушивается — к вам или Ложкину?

— Мне кажется, что лучше спросить об этом у него.

— Имеете ли вы влияние на интернет-издание Украинская правда, кроме того, что оно арендует у вас помещение?

— Конечно же, нет. Я разделяю их моральные ценности и готов всегда им помочь. Но не деньгами.

— Продолжая тему с Украинской правдой: Аваков сейчас пишет…

— Авакову я когда‑то одолжил $12 млн.

— Да? На что?

— Дал ему денег на выборы в 2007‑м. Ему и [Виктору] Балоге.

— Вы просили Авакова вернуть деньги? Столько же лет прошло.

— В начале Балога с [Виктором] Ющенко не пускали меня в Украину, видимо, чтобы про деньги не спрашивал. А потом у Авакова были сложные времена. А сейчас он министр внутренних дел. Как я могу попросить что‑либо у министра внутренних дел?

— Пишут, что нардеп и журналист-расследователь Сергей Лещенко отдыхал у вас в Швейцарии.

— Пишут про Куршевель. Куршевель находится во Франции. Я вообще свою личную жизнь не комментирую, но в данном случае сделаю исключение. Сергей Лещенко в Куршевеле у меня никогда не жил. Сейчас эту тему пытается раздуть одна чересчур патриотическая партия. Не хотел бы продолжать, скажу только, что многие нынешние члены этой партии в моем доме в Куршевеле бывали.

— Вокруг вас столько конфликтных историй. С кем из топовых олигархов у вас нормальные отношения?

— У меня со всеми нормальные отношения, но не близкие.

— Вы хотели бы работать в правительстве?

— Я об этом никогда не думал. Ложкин сейчас что‑то говорит по этому поводу. То он говорит, что я хочу занять его место, то заявляет, что я хочу быть первым вице-премьером. Он, наверное, чего‑то боится. Мне вообще смешно это слышать. Ну кто я? Бизнесмен, достаточно крупный, но далеко не самый крупный в этой стране. Сначала мне уделяет часть интервью премьер-министр, потом Ложкин. Им больше не о чем поговорить?

— То есть вы не собираетесь в правительство?

— К кому? К Арсению Петровичу в правительство? Вы что, смеетесь надо мной?

— А если будет смена премьер-министра?

— А будет?

— Скорее всего, нет.

— Тогда о чем мы говорим?

— Вы — российский гражданин, не скрываете, что у вас хорошие отношения с энергокомпанией из РФ Интер РАО. Как сильно и какими обязательствами вы связаны с Россией?

— У меня нет никаких обязательств.

— Сейчас происходит блокада Крыма. Как вы ее оцениваете?

— К этому я не имею никакого отношения.

— Но вы, как специалист в энергетике, должны ведь иметь точку зрения по поводу энергетической блокады Крыма.

— В энергетике Крым сильно зависим от Украины. Я думаю, что, если Россия захочет сделать Крым энергетически независимым,— это год времени и порядка $1 млрд инвестиций. После чего Крым будет независим от Украины полностью. Для России это не такие огромные деньги.

— Еще хотела вас спросить по поводу тендерных закупок облэнерго, в которых вы являетесь акционером.

— Вы какие‑то странные вопросы задаете. Я — акционер и не занимаюсь тендерными закупками на облэнерго.

— Если вы не знаете, я вам расскажу. Облэнерго, в которых вы являетесь акционером, в основном заключают тендеры с двумя фирмами — Проатом и Энерджи Сервис. Эти фирмы долгое время сидели тоже в вашем здании на Суворова, потом переехали на Госпитальную. Вы имеете отношения к этим фирмам? И что это за фирмы, которые могут и компьютерную технику поставлять, и ремонтировать электросети?

— Давайте так: я же владелец облэнерго? Это право частной компании — у кого покупать. Вы, если хотите, покупаете одежду в одном магазине. Я ж не буду вас спрашивать, почему вы это делаете? Или в двух или трех магазинах. Если бы это было на каких‑то государственных облэнерго…

— Но эти фирмы — Проматом и Энерджи Сервис — сейчас появились на тендерах Укрэнерго. Поэтому и спрашиваю.

— Если компании много лет что‑то поставляют в энергетику, может, они еще где‑то и появились. Если честно, я этим вообще не занимаюсь.

— Вы поддерживаете финансово сейчас какой‑то политический проект?

— Нет, не поддерживаю.

Кристина БЕРДИНСКИХ