Данные НБУ о финансовой стабильности, а также реляции Госстата позволяют разглядеть не только осенние риски, но и вполне благополучные отрасли, которые оказывается есть в Украине.
Промышленное производство в январе-июне 2017-го по сравнению с аналогичным периодом прошлого года показало разнонаправленную динамику: наиболее просели отрасли, завязанные на металлургию, то есть предприятия, пострадавшие от блокады неподконтрольных территорий и рваной ценовой динамики на внешних рынках. Добыча руды и угля (каменного и бурого) уменьшилась почти на 11,2%, добыча руды сократилась на 9,5% (сказалась и общемировая тенденция падения цен на железную руду), производство кокса — минус 18,6%, а металла — минус 2,7%. Зато в плюсе — текстиль (рост на 8%), пищевая промышленность (+5,1%), производства резиновых и пластмассовых изделий и прочей минеральной продукции (+7,6%), мебели (+10,3%), машиностроение (+7,4%).
Именно эти отрасли и показали ту динамику ВВП (рост на более чем 7%), которая нужна нам в ближайшие пять лет для поступательного выхода на показатели докризисного уровня. Все остальные отрасли либо ушли в минус, либо росли на грани статистической погрешности. Средний индекс изменения объема промышленного производства за первое полугодие составил 99,6%, то есть промпроизводство продолжает пока падать.
Драйверами роста стали такие отрасли, как перерабатывающая, пищевая, текстильная, машиностроение, электроника, мебельная.
Зато начали прихрамывать флагманы, такие как металлургия вместе со смежными отраслями, химическая промышленность, добывающая и энергетика. Последняя упала на 5,6%, и этот показатель является реальным индикатором роста/падения экономики.
Если сравнивать показатели изменения промышленного производства в текущем году с аналогичной динамикой прошлого года, то мы заметим основную тенденцию структурных изменений реального сектора экономики в последнее время: отрасли, производящие товары народного потребления, существенно ускорились (пищевая, текстиль, мебельная), а наиболее крупные секторы экономики, ориентирующиеся либо на промежуточное потребление, либо на мировые рынки, начали резко тормозить (металлургия, добывающая).
Падение гигантов потянуло за собой вниз и энергетический комплекс. Рост производства товаров народного потребления вызван девальвационным эффектом гривни в 2014-2015 гг.: товары внутреннего производства стали заметно дешевле по сравнению с импортными аналогами, при чем ценовой критерий потребительского выбора перевесил недостатки по качеству. Кроме того, повлияли и такие факторы. как постепенный, хоть и небольшой рост доходов населения и возобновление на минимальных оборотах кредитования физических лиц (карточные кредиты).
Падение гигантов объясняется как экзогенными, так и эндогенными факторами: снижение цен на железную руду на мировых площадках привело к сокращению ее добычи и в Украине.
Кроме того, неустойчивая динамика мировых цен на металл не позволила металлургам сформировать долгосрочный портфель заказов с учетом роста объемов производства. К внутренним факторам стоит отнести блокаду неподконтрольных территорий. Это сказалось прежде всего на добыче каменного угля и поставках кокса.
Июнь 2017-го и вовсе оказался весьма урожайным месяцем: промышленное производство увеличилось на 3,8%, после четырех месяцев падения (февраль-май), хотя январский рекорд роста на 5,6% побит не был.
К традиционным драйверам последних месяцев добавилась фармацевтика (сказалась программа КМУ по реимбурсации — выплате компенсаций по лекарственным препаратам для социально незащищенных групп населения). Двукратный рост показала отрасль производства компьютеров, электронной и оптической продукции (сказался оборонный заказ). Кроме того, в плюс, хоть и не большой, вышла металлургия и, что примечательно, химия. Интересные данные дает и анализ экспорта/импорта по отраслям за 2016 г.
Как видим, легкая промышленность (наряду с машиностроением) имеет наибольшую перспективу в контексте политики импортозамещения и сокращения дефицита торгового баланса страны: несмотря на существенный рост производства товарной продукции в данных сегментах реального сектора экономики, мы пока продолжаем закупать одежду и обувь на внешних рынках на $1 млрд больше, чем экспортируем. Что же касается машиностроения, то здесь ситуация не радует: отрицательное торговое сальдо по отрасли составило в прошлом году более $7 млрд. Таким образом, поддерживая такие динамичные отрасли, как легкая промышленность и машиностроение, мы не только сможем решить проблему усиления экономического роста, но и попутно сократим дефицит счета текущих операций, а следовательно, и дефицит платежного баланса страны.
По сути, в Украине сейчас сложилась весьма удачная комбинация, когда наибольший рост и востребованность на внешних рынках наблюдаются в отраслях наиболее важных и с точки зрения замещения импорта собственным производством.
Объем экспорта в прошлом году увеличился на 7%. Кстати, 90% продукции пошло на рынки ЕС. Для усиления темпов роста необходимо в кратчайшие сроки сформировать государственную политику относительно обеспечения отрасли сырьем, в первую очередь — отечественного производства.
Как видим, в денежном эквиваленте в январе-апреле 2017-го больше всего выросли поставки зерна и растительного масла: суммарно экспорт данных товарных позиций принес почти $4 млрд, а если добавить продукты питания, то и все $5 млрд. Если брать новые быстрорастущие отрасли (текстиль и обувь), то получим порядка $280 млн экспортных поступлений за первые четыре месяца текущего года. Таким образом, в ближайшие пару лет легкая промышленность не сможет компенсировать своим ростом даже потери от сокращения добычи каменного угля и производства кокса, если, конечно, государство не предпримет эффективные стимулы для более динамичного прироста товарной продукции. К негативным факторам стоит отнести рост экспорта живых животных (крупный рогатый скот) — увеличение поставок на 54%, или до $304 млн, а также необработанных шкур — рост на 12% (до $46 млн). Все эти сырьевые поставки могли бы при надлежащей политике правительства остаться для внутреннего потребления и увеличить прирост добавленной стоимости в легкой и обувной промышленности до $500 млн.
Примечательно, что поставки сырья (шкуры) сопоставимы с экспортом готовой обуви.
С точки зрения импортозамещения и реальной альтернативы, способной компенсировать потери от возможного снижения объемов производства в секторе черных металлов и смежных отраслей (уголь, кокс), а также замедления динамики в сельском хозяйстве, на данный момент стоит рассматривать лишь машиностроение, которое в секторе производства оборудования и машин показало в январе-апреле экспортный рост на 12,3% (до $1,2 млрд). Учитывая закрытие рынка стран СНГ, потенциал роста здесь достаточно ограничен, поэтому ближайшая перспектива все же — наращивание внутреннего потребления продукции отечественного машиностроения.
Как показывает график, в результате кризиса 2014-2016 гг. в позитивной динамике осталась подотрасль сельскохозяйственного машиностроения, что говорит о значительном потенциале роста в данном направлении, но при условии запуска специальных программ кредитования и лизинга. Развитие же указанных финансовых инструментов невозможно без усиления прослойки малых и средних фермерских хозяйств, так как крупные агрокорпорации не заинтересованы в покупке широкого товарного ассортимента продукции машиностроения и ориентируются на импортные высокопроизводительные аналоги. Именно массовые фермерские хозяйства могли бы стать потребителями широкого ассортиментного ряда сельскохозяйственного оборудования отечественного производства.
Запрет на экспорт леса-кругляка дал существенный импульс для роста товарной продукции лесопильных производств (+26%), что еще раз подчеркивает простую истину — сырье должно оставаться для внутреннего потребления, если, конечно, вы не в Аравии и не экспортируете сырую нефть.
Наибольшее падение показало производство локомотивов и вагонов, что объяснимо закрытием совместных производственных программ с РФ. На данный момент мы имеем в этом сегменте лишь 16% уровня 2013 г. Но достаточно активный рост здесь мог бы быть реанимирован с помощью широкой инвестиционной программы “Укрзалізниці”, тем более что имеющийся парк вагонов уже давно не соответствует запросам отечественной промышленности по объемам грузоперевозок. Одним из факторов роста производства вагонов может стать вывод из Украины парка вагонов, принадлежащих российским компаниям. Этот вопрос пока находится вне поля зрения государственной политики.
Развитие шахт по добыче бурого угля в Западной Украине дало бы импульс для роста производства шахтного оборудования. К сожалению, отрицательная динамика в таких отраслях, как производство труб и оборудования для металлургии, будет лишь усиливаться.
Снижение вдвое ренты на добычу природного газа может дать дополнительный импульс к новым разработкам месторождений, но для этого необходима существенная дерегуляция отрасли и разрушение действующих коррупционных и административных “связок”.
В последнее время все чаще доводится слышать, что экономика, дескать, закредитована, уровень проблемных кредитов чрезвычайно высок и наращивание кредитования сдерживается объективными факторами. Уровень “проблемки” в кредитных портфелях банков с учетом применения новой методики действительно приблизился к 50% (без учета Приватбанка). Но распределение токсичных активов крайне неравномерно по отраслям.
Меньше всего неработающих кредитов в легкой промышленности (12%), транспорте (15%), энергетике и сельском хозяйстве (порядка 20%). Среднему уровню по системе соответствует проблемное кредитование добывающей, пищевой промышленности и машиностроения. Зато уровень неработающих кредитов в металлургии, строительстве, торговле существенно превысил средний показатель: от 60 до 71%. В связи с этим нужна адекватная регуляторная политика правительства и НБУ по отношению к изменению структуры кредитного портфеля: в таких отраслях, как легкая промышленность, сельское хозяйство, необходимы дополнительные стимулы в виде компенсации государством в пользу заемщика части кредитной процентной ставки. Экономика, как вода после сжатия, сама находит новые пути для своего развития. Единственное, что требуется от правительства на данном этапе, — это объективный взгляд с высоты и полгода не мешать.
Алексей КУЩ
